Говорите громче

Крупные сделки заключаются на высшем уровне. И на высшем же — разваливаются. Десятого апреля 2005 года президент Владимир Путин прилетел в Германию, чтобы открыть российскую экспозицию на Ганноверской промышленной ярмарке. Путин и канцлер ФРГ Герхард Шрёдер осмотрели выставку, дали пресс-конференцию. Ожидалось, что они объявят о грандиозном событии — продаже российской компании «Силовые машины» немецкому концерну Siemens. Немцы давно договорились об этой сделке с холдингом «Интеррос» и рассчитывали, что дружеские отношения Путина и Шрёдера помогут довести дело до конца. Но ничего не произошло. Путин вернулся в Москву, а через день Федеральная антимонопольная служба объявила о том, что отказала Siemens.

Почему сорвалась сделка? Источник Forbes, участвовавший в тех событиях, говорит, что вплоть до последнего дня у немцев еще теплилась надежда. Однако уже перед отлетом в Ганновер в президентский самолет принесли документ на нескольких десятках   страниц, в котором подробно доказывалось, что продажа «Силовых машин» иностранцам наносит ущерб оборонной мощи России. Прочитав эти бумаги во время полета, Путин больше не колебался и распорядился отменить всю подготовку к подписанию контракта. Кто составил тот многостраничный документ? Источник темнит: «Одна из известнейших адвокатских компаний России по заказу одной из крупнейших российских компаний». Но кто бы ни стоял за этим: холдинг «Базовый элемент» Олега Дерипаски, претендовавший на «Силовые машины», главный потребитель их продукции РАО «ЕЭС России» или кто-то еще, — своей цели он добился. В этом и состоит искусство лоббиста — обеспечить государственную поддержку того или иного решения, важного для бизнеса.

В России нет такой специальности — лоббист, но это не означает, что нет лоббистов. Бизнесмены правдами и неправдами проталкивают нужные им решения на всех этажах государственной власти: будь то мэрии, областные администрации, Государственная дума или Кремль. Кто-то подкупает чиновников. Кто-то действует по принципу «вода камень точит», постепенно убеждая законодателей и добиваясь внесения нужной поправки. В целом положение с лоббизмом выглядит парадоксально. Эта деятельность никак не регламентируется законодательно, но она процветает. Ни один важный вопрос невозможно урегулировать без ведома Кремля, но вопросы второстепенные решаются все легче: для этого есть обкатанные — и необязательно коррупционные — механизмы. В чем же проблема? Она типично российская: кто решит, какой вопрос важный, а какой второстепенный?

Подводя итоги 2005 года, председатель Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров Тверской области Руслан Лебедев в интервью местной газете был предельно конкретен: «Наиболее существенный шаг, который нам удалось сделать… — это, конечно же, выход через депутата Госдумы РФ Владимира Васильева, губернатора Дмитрия Зеленина в Госдуму с предложением о введении таможенных пошлин на вывоз… фанерного сырья — березового кряжа». Руслан Лебедев владеет деревообрабатывающим комбинатом в Тверской области. Логику его легко понять: предприятию не хватает сырья — березового кряжа, но, если ввести на кряж пошлины, лесозаготовителям будет выгоднее поставлять его российским производителям фанеры, а не за рубеж.

Мог бы Лебедев в одиночку пробить изменения в законодательстве? Вряд ли. Но что не дозволено региональному бизнесмену, дозволено губернатору. Тверскую область с конца 2003 года возглавляет Дмитрий Зеленин. В интервью Forbes он охотно рассказывает о том, как ему удается поддерживать тверской бизнес на федеральном уровне. Зеленину не нравится слово «лоббист», он предпочитает называть себя «инициатором создания лоббирующего инструмента». Губернатор подключил к делу  упоминавшегося уже депутата от Тверской области Васильева, бывшего замминистра внутренних дел. Они написали предложение о введении пошлин в правительство. Не без их помощи в Тверской области в конце прошлого года прошла конференция с участием бизнесменов, таможенников и представителей Министерства экономического развития. Дальше — больше. Вы не поверите, но в итоге об экспорте дерева заговорил и президент Путин. В апреле 2006-го он приехал в Коми на выездное заседание правительства, посвященное лесной отрасли. Был там и Руслан Лебедев, который прямо попросил собравшихся поднять экспортные пошлины на сырье. Что и было сделано в мае.

Сейчас Зеленин продвигает новую идею: отменить пошлину на мелованную бумагу. Зачем? Журнальная продукция не облагается ввозной пошлиной, а мелованная бумага облагается, поэтому издателям выгодно размещать заказы на печать за рубежом. В то же время в Тверской области есть незагруженные полиграфические комбинаты. Если договориться с инвесторами, а также отменить пошлину на бумагу, можно будет решить проблему. Как и в случае с сырьем для фанеры, тут наверняка не обойдется без поддержки союза или ассоциации полиграфических комбинатов. Такого нет? Тогда его стоит организовать. Отраслевые организации, финансируемые самими участниками рынка, — ключевой элемент лоббистского процесса. За последние пять–семь лет такие объединения сильно помогли бизнесу.

Например, ассоциация производителей и торговцев табачной продукцией «Грандтабак», созданная в 2000 году, смогла добиться отмены лицензирования оптовой торговли сигаретами, смягчить формулировки в поправках к закону «Об ограничении курения табака», а в 2003 году отсрочить на полгода введение предупредительных надписей на сигаретах (чего еще можно было ожидать от табачного лобби?). Как решались вопросы? Бывший глава «Грандтабака» Сергей Шелехов уверяет, что денег он чиновникам не платил, работал с ними методом убеждения: «Можно сказать, что я минимизировал расходы табачных компаний на решение их проблем».

Союз российских пивоваров, появившийся в 1999 году, долго сопротивлялся введению ограничений на рекламу пива на телевидении. Объединение пивоваров также добилось снижения ставки акциза на пиво (с 40% в середине 1990-х до 12% сейчас) и сокращения пошлин на ввоз пивоваренного оборудования (по ряду позиций до 0%).

Наконец, еще одна организация — Ассоциация торговых компаний и товаропроизводителей электробытовой и компьютерной техники (РАТЭК) — эффективно смогла наладить отношения с таможней. Появились «белые списки» импортеров — хорошо зарекомендовавшие себя компании получили возможность беспрепятственно ввозить товар. По словам бывшего президента РАТЭК Александра Пляцевого, за три года с момента создания ассоциации поступления в бюджет с одной фуры электроники выросли с $700 до $40 000.

Но чем теперь занимаются эти три объединения? «Грандтабак» распался — российский рынок поделен между крупными западными табачными компаниями, которые решают свои проблемы сами и которым отраслевой союз не нужен. О новых инициативах «Пивного союза» не слышно: пивной рынок тоже поделен между иностранцами, а главный инициатор союза, основатель компании «Балтика» Таймураз Боллоев оставил пивной бизнес.

И РАТЭК переживает сейчас не лучший период. В мае Федеральную таможенную службу возглавил Андрей Бельянинов, до этого руководивший ФГУП «Рособоронэкспорт». Предыдущий глава таможенного ведомства Александр Жерихов накануне отставки отменил все «белые списки», согласованные с РАТЭК. Все вернулось на несколько лет назад — диалог с таможней надо начинать заново. Бессменный президент ассоциации Александр Пляцевой, считавшийся главным лоббистом отрасли, в феврале оставил свой пост — предпочел заниматься собственным девелоперским проектом.

Недолгий век этих объединений — еще одно доказательство того, что они создаются для решения конкретных проблем отрасли и сходят со сцены, как только эти проблемы решены.

Все перечисленные ассоциации создавались представителями среднего бизнеса. У бизнеса крупного есть два объединения: Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) и Торгово-промышленная палата РФ (ТПП). Чем они помогают бизнесменам? Вот пример с ценой выкупа земли под промышленными предприятиями. Правительство предлагало установить ее в размере 5% от кадастровой стоимости для всех регионов России, а для Москвы и Санкт-Петербурга — 20%. РСПП утверждал, что больше 1,5–2% «бизнес не потянет». В итоге Путин распорядился установить цену на уровне 2,5% от кадастровой стоимости и 20% для Москвы и Санкт-Петербурга.

Земельный вопрос касался всех владельцев предприятий без исключения. Когда речь заходит о массовых интересах, механизм РСПП работает. Лоббировать через эту организацию интересы частные или отраслевые куда сложнее. Депутат Госдумы, миллиардер, а теперь еще и телеведущий Александр Лебедев считает, что применять термин «лоббизм», когда речь заходит о крупнейших промышленных группах, вообще не стоит. «Крупный бизнес, он у нас такой, придворный. Нельзя сказать, что они что-либо лоббируют. Они просто выполняют некий оброк или барщину: одни [горнолыжный курорт] «Красную Поляну» строят, другие в какой-нибудь банк «заходят», куда им скажут», — поясняет он свою мысль.

Действительно, предприниматели, ищущие лояльности Кремля, совершают иногда необычные поступки. Владелец «Северстали» Алексей Мордашов, например, купил в 2004 году за $20 млн 9% акций банка «Россия», созданного близкими знакомыми Владимира Путина. А в 2005-м компания Мордашова стала акционером Ren-TV, до того времени единственного крупного новостного телеканала, не подконтрольного государству.

Нелогичные инвестиции? Зато Мордашову удалось воплотить в жизнь мечту любого российского капиталиста: он продал свою компанию иностранцам. Череповецкий металлургический комбинат, крупнейший в России, и ряд других активов Мордашова теперь будут принадлежать международной компании Arcelor со штаб-квартирой в Люксембурге. Arcelor, поглотив «Северсталь», станет крупнейшей сталелитейной компанией мира, а сам Мордашов получит крупный пакет акций этого гиганта. Основной владелец ЮКОСа Михаил Ходорковский в 2003 году тоже хотел продать свою компанию мировому лидеру отрасли — ExxonMobil. Но сделка не состоялась, а Ходорковский вскоре оказался за решеткой.

Одной из причин атаки на ЮКОС считалось усиление позиций владельцев этой компании в политике, в том числе в Государственной думе. На Ходорковского работало немало хороших лоббистов, включая депутатов парламента. В 1990-х и начале 2000-х годов, пока в Думе не появилась одна доминирующая партия, внедрение своих депутатов в парламент было верным способом протолкнуть нужный закон. В нынешней Думе 68% мест принадлежит «Единой России». Есть ли в парламенте лоббисты тех или иных промышленных групп? Коллега Александра Лебедева, еще один депутат от «Единой России», согласившийся побеседовать с Forbes на условиях анонимности, отвечает однозначно: «Есть». Но что с того?

«Единая Россия» ничего не решает, у нас президентская республика и слабый парламент: можно сколько угодно готовить законопроект и обсуждать поправки, потом одним словом сверху все решается, — говорит анонимный «единоросс». — Поэтому люди ищут контактов в администрации президента. «Крупняк» весь туда ходит».

«Центр принятия решений — безусловно, администрация президента, потому что сейчас президент перешел на систему ручного управления страной», — соглашается лоббист с многолетним стажем Игорь Юргенс. По его словам, это снизило риски «совершенно волюнтаристских, бешеных решений», принимаемых в интересах какой-то одной группы, но увеличило другие риски, в том числе риски коррупционные.

Когда официально проводится только одна линия — вертикали власти, — решать вопросы можно, но уже за большие деньги.  «Уровень коррупции фантастический, — говорит топ-менеджер одного из московских банков. — Ни один вопрос нельзя решить без финансовой составляющей, если не задействованы администрация президента и сам президент». Банкир рассказывает, что принятие важной поправки в закон о банковской деятельности обходится ее инициаторам в $800 000–1 млн. «Это не только Госдума, это министерства, ЦБ, ФСФР, Совет Федерации. И только в том случае, если закон не ущемляет ничьих интересов». А если ущемляет? «Тут начинается аукцион», — говорит банкир.

Руководители отраслевых ассоциаций, впрочем, открещиваются от практики подкупа властей, настаивая на том, что серьезные вопросы решаются исключительно путем долгого диалога с государственными органами. «Мы пишем письма, соответствующие обоснования, убеждаем сенаторов, Думу, правительство, администрацию, объясняем», — рассказывает один из известнейших российских лоббистов, президент Ассоциации российских банков (АРБ) Гарегин Тосунян.

Та же история со страхованием. Главным успехом страховых лоббистов стал вступивший в силу в июле 2003-го закон, обязавший всех автомобилистов покупать полисы ОСАГО. Он открыл для страховщиков колоссальный рынок — 53,7 млрд рублей в 2005 году и вызвал массовое негодование автовладельцев. Страховщики в неофициальных беседах признают, что предписанные законом тарифы оказались для них очень выгодными. Во сколько же обошлись услуги лоббистов? Президент Всероссийского союза страховщиков, депутат Госдумы Александр Коваль говорит, что деньги тут ни при чем. «Все мои действия открыты. Я просто хожу и объясняю, почему надо так, а не иначе», — рассказывает он.

Впрочем, это не означает, что деньги не раздает кто-то еще.

«Какие заносы? Это прошлый век, — говорит директор Фонда развития трубной промышленности (ФРТП) Александр Дейнеко. — Работа идет в соответствии с законодательством: путем письменных запросов, подачи расчетов, путем проведения рабочих встреч и совещаний». Учредители Фонда, крупнейшие трубные предприятия России, на долю которых приходится 85% российского производства труб, поставили перед Дейнеко непростую задачу: добиться того, чтобы не менее 70% всех трубопроводов на территории России строились из российских же (а не украинских или западноевропейских) труб. Цена вопроса — десятки миллиардов долларов.

С одной стороны, у Фонда есть во всех смыслах «железный» аргумент — поддержка отечественного производителя. С другой, трем полностью частным трубным компаниям — ТМК, ОМК и группе ЧТПЗ — противостоят государственные монстры «Газпром» и «Транснефть», в планы которых поддержка отечественных производителей труб не входит — им важны качество продукции, ее параметры и цена. Впрочем, пока ФРТП работает успешно: в 2001 и 2005 годах удалось добиться введения антидемпинговых пошлин на дешевые украинские трубы, а недавно было получено положительное заключение Министерства экономического развития и торговли о введении 8-процентной пошлины на трубы большого диаметра из любых стран. Заключение — это еще не пошлины, но уже шаг вперед.

Упор на «интересы государства» не помешает в любом лоббистском деле. Именно об ущемляемых национальных интересах рассказывал чиновникам глава светотехнического холдинга «В.А.В.С.» Виктор Столповских, защищая свою компанию от конкуренции с дешевыми китайскими лампочками. «Мы более или менее совместно с государством, совместно со спецслужбами наводим порядок. Наше государство пытаются обманывать, занижают таможенную стоимость во много раз», — говорил Столповских в интервью Forbes незадолго до введения Россией квот на импортные лампочки в январе 2006 года. Лоббистская ассоциация «Российский свет», объединяющая в основном предприятия Столповских, добилась введения пошлин примерно за 1,5 года.

Когда речь заходит о таких неоднозначных темах, как алкоголь или игорный бизнес, на национальных интересах играть сложнее. Приходится прибегать к другим аргументам.

Еще в 2004 году Федеральная антимонопольная служба разработала поправки к закону «О рекламе», запрещающие продвижение так называемых зонтичных брэндов (когда водку рекламируют под видом минералки, конфет или консервированного перца). Закон попал в Комитет Госдумы по экономической политике, предпринимательству и туризму. И тут началась волокита. Наиболее активно этим законом занимались, судя по публикациям в СМИ, председатель комитета Валерий Драганов и член комитета Владимир Мединский. Закон дорабатывался полтора года. Когда стало ясно, что запрет на рекламу зонтичных брэндов уже не отстоять, Мединский предложил разрешить рекламу алкоголя в печатных изданиях (она была запрещена с 1998 года). ФАС пошла на компромисс, возможно, опасаясь дальнейшего затягивания дела. Путин подписал поправки в закон «О рекламе» 13 марта 2006 года, с 1 июля этого года он вступает в силу.

В России действуют, возможно, самые либеральные в мире правила ведения игорного бизнеса. Власти под давлением общественности пытаются их ужесточить. Но поскольку речь идет об индустрии с оборотом более $6 млрд в год, любой законопроект, направленный против нее, проходит трудный путь. Жесткие меры к владельцам залов игровых автоматов и казино предлагал применить упоминавшийся уже депутат от «Единой России» Александр Лебедев. Его законопроект предполагал выселение всего игорного бизнеса минимум за 1 км от городской черты. Этот проект Дума отклонила, приняв в первом чтении более мягкий вариант, подготовленный депутатом той же «Единой России» Валерием Драгановым. Его предложения: установить минимальный размер собственного капитала, регламентировать площадь игрового зала, количество столов и автоматов в казино и залах.

Лебедев в недоумении: «Казалось бы, на моей стороне мэр Москвы, который объявил войну игорным заведениям, и многие губернаторы, Путин несколько раз недвусмысленно высказался… А моя родная фракция, потупив взор, голосует за законопроект, который не возымеет ровным счетом никакого эффекта, а просто легализует и усилит крупный бизнес в сфере игорных заведений».

Значит, лоббисты игорной индустрии хорошо поработали. Как они действовали? Представители игорного бизнеса хранят молчание. «Сейчас такая ситуация, что любые наши слова о лоббировании наших интересов воспринимаются как заявление о подкупе», — объясняет источник в одной из игорных компаний. В ближайшие месяцы предстоит принятие закона во втором чтении, и первоначальный его вариант может быть ужесточен. Впрочем, лоббист индустрии Игорь Динес, тоже, кстати, член фракции «Единой России», уверен: окончательный вердикт игорному бизнесу вынесут не в стенах Думы. «Точки зрения в Думе понятны, они разные, но они ясны. Точка зрения правительства тоже более или менее понятна. Но все боятся сделать первый шаг». Что мешает? «Все у нас опять завязано на администрацию президента, а по большому счету на главу государства, которого вынуждают высказать свою точку зрения по этому вопросу», — говорит Динес.

При нынешней системе государственного устройства решения легко продвигаются сверху вниз. Но в то же время любая самая здравая инициатива «снизу» — от тех же бизнесменов — может потеряться в коридорах власти, если кому-то покажется, что без одобрения президента дать ей ход невозможно.

Конечно же, это не останавливает лоббистов. Президент Союза независимых производителей газа Виктор Баранов утверждает, что лоббировать стало легче. «Сегодня [во власти] стало больше людей, которые родились в Ленинграде и окончили Высшую школу КГБ. У чекистов своеобразное мышление, но люди они порядочные», — замечает Баранов.

Тверской предприниматель Руслан Лебедев, как вы помните, выступал за введение экспортных пошлин на березовый кряж. Пошлины действительно были введены, но только на другие сорта древесины. Почему? «Не знаю, — говорит предприниматель, — видимо, кто-то что-то забыл, как у нас обычно происходит. Будем дальше работать». А Siemens в конце прошлого года все-таки приобрел 20,6% акций «Силовых машин». Антимонопольное ведомство против этого не возражало. Лоббистский процесс не останавливается ни на минуту.

В подготовке статьи принимали участие Ирина Телицына, Павел Миледин, Елена Березанская, Роман Кутузов