Чем измеряется личное состояние
Что мы, живущие в эпоху рейтингов богатейших, подразумеваем под богатством? В современном английском языке уже недостаточно сказать про состоятельного человека, что он богат; он должен быть «по-настоящему богат». Но из чего складывается это настоящее богатство? Один магнат, с которым я знаком лично, определяет его так: «Если ты точно знаешь, сколько у тебя денег, тебя нельзя назвать «по-настоящему богатым». Мне приходилось слышать, что человек богат по-настоящему, если у него $100 млн, а вот $50 млн, говорят, маловато. В древности в ходу было сравнение «богат, как Крез». Крез был царем Лидии, где чеканились первые греческие монеты из сплава золота и серебра, и о его состоянии судили по невероятно щедрым пожертвованиям в пользу храмов.
Состоятельные люди вообще любят оставить о себе славу благодетелей. Сталелитейный магнат Эндрю Карнеги был, возможно, самым богатым человеком своего времени. Он не видел ничего зазорного в том, чтобы потратить жизнь на сколачивание состояния, но одновременно полагал, что «смерть в богатстве позорна». И большую часть своих накоплений — а Карнеги заработал за жизнь более $350 млн — потратил на благотворительность. Список его пожертвований, среди которых 7689 церковных органов и 2811 публичных библиотек, представляет собой увесистый том. Впрочем, не всем нужна такая слава. Некоторые наблюдатели считают «по-настоящему богатыми» как раз тех людей, которые не любят афишировать свое благосостояние, ничего не тратят на благотворительность и живут себе тихо, не привлекая внимания прессы. Такие богачи будут раздосадованы, увидев свою фамилию в каком бы то ни было рейтинге.
Кто кого перещеголяет
По моим же наблюдениям, богатым людям самим очень интересно знать, кто сколько «стоит», им нравится соревноваться друг с другом. Говорят, Джон Д. Рокфеллер, богатейший человек Америки, прочитав в газетах, что Дж. П. Морган оставил после себя состояние в $100 млн, которого едва хватило, чтобы исполнить все пункты его завещания, воскликнул: «Подумать только, мистер Морган, оказывается, даже не был богат!»
Только самые мудрые магнаты не желают ни с кем соревноваться в толщине кошелька. Остальные испокон веков стараются в чем-то перещеголять друг друга. В XV веке, например, флорентийские банкиры состязались в том, у кого роскошнее алтарь домового храма. Анжело Тани заказал запрестольный образ живописцу Хансу Мемлингу, и тот создал великолепную картину «Страшный суд» — это произведение сейчас является предметом гордости Национального музея в Гданьске (Польша). Конкурент Тани, Томмазо Портинари, в ответ заказал Хуго ван дер Гусу еще более искусную работу — триптих «Поклонение волхвов», который в развернутом виде имеет около 9 м в длину. Граждане Флоренции, которых чрезвычайно занимал вопрос о том, кто же из банкиров богаче, не преминули отметить, что для доставки панелей триптиха заказчику с одного конца города на другой потребовалось 16 носильщиков.
Правила показной расточительности предполагают, чтобы богач не только был чрезвычайно озабочен богатством, но чтобы и другим было известно о его способности тратить деньги с невиданным размахом. Говорят, что женитьба греческого судовладельца Аристотеля Онассиса на Джеки Кеннеди была как раз таким актом показной расточительности. Мне также рассказывали, что, принимая какого-нибудь журналиста на борту своей яхты Christina, Онассис выставлял перед ним ведро икры и призывал есть ее ложками. «Не ограничивайте себя, — приговаривал он при этом. — Я могу себе это позволить».
Чем измеряется состояние
Но все это не дает ответа на вопрос, сколько денег нужно для богатства. В конце XVIII — начале XIX века, когда высшие слои британского общества менялись так же стремительно, как и сегодня (и были столь же восприимчивы к внешним признакам богатства), считалось, что торговец достиг успеха, если он в состоянии «содержать выезд». То есть может позволить себе конюшню, лошадей, кучера, конюхов и собственно экипаж. Семейство, которое заводило себе выезд, самым решительным образом меняло свой социальный статус. Тогда было множество подобных индикаторов успеха. К примеру, чтобы считаться по-настоящему богатым, нужно было иметь £10‑000 годового дохода. Именно таким статусом обладает один из героев романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» мистер Дарси. А мистер Бингли, который просто богат, довольствуется годовым доходом в £4000–5000.
Сейчас таких четких критериев не существует. И даже предметы, составляющие имущество человека, перестали быть индикаторами богатства. В дни, когда Меллоны были в зените своей славы, считалось уже недостаточным иметь в своей коллекции картину Тициана — «по-настоящему богатый» человек должен был обладать полотном кисти Джорджоне (куда более редким произведением искусства). Сегодня человек не может считаться «по-настоящему богатым», если у него нет Ван Гога, Сезанна или на худой конец «раннего» Пикассо.
А если коротко, то я считаю, что быть богатым или по меньшей мере ощущать себя богатым означает не иметь долгов, заложенного под кредит имущества или овердрафта и быть в состоянии без промедления платить по счетам. Быть может, такие критерии богатства покажутся вам скромными, но если бы на Западе им соответствовал каждый, то мы действительно заслужили бы право именоваться «обществом изобилия», и счастья в мире было бы гораздо больше.