Прокатили

На самом деле у принадлежавшего Джону О’Квину Ferrari 575M не было никакой причины стоять в мастерской, где его вроде бы ремонтировали после небольшой аварии. Сам Джон на нем не ездил и тем более не выписывал чек на $192‑000, чтобы исправить последствия чьей-то автопрогулки. Вскоре обнаружилось, что его Ford Shelby Mustang GT350 1965 года выпуска разбит и также отправлен в починку. А потом стало понятно, что не хватает и других машин.

Это произошло в декабре 2004-го. О’Квин попытался связаться с Зефом Исгуром, бывшим заключенным, 32 лет от роду, с которым Джон подружился и которому доверил надзор за своей быстрорастущей коллекцией классических автомобилей. Выполняя его поручения, Исгур колесил по Америке, покупая «дюзенберги», «бугатти» и «паккарды». Но потом он перестал отвечать на звонки. Тут-то О’Квин и заметил, что его помощник живет явно не по средствам: поездки на выходные в Лас-Вегас, модная одежда, дорогие девушки. Откуда Исгур брал на это деньги? Он уводил их прямо из-под носа своего патрона.

Упорный и амбициозный трудоголик, О’Квин — один из наиболее успешных адвокатов в Штатах. В числе его самых заметных трофеев — $1 млрд, который он отсудил у Wyeth Labs за их пищевую добавку Fen-Phen, небезопасную для сердца. О’Квину удалось также обязать табачные компании выплатить штату Техас $17,3 млрд; еще $100 млн вынуждена была выложить за свои, возможно, совершенно безобидные силиконовые имплантаты компания Dow Corning. Общая выручка конторы O’Quinn, Laminack  irtle, расположенной в Хьюстоне (штат Техас), оценивается в $1,5 млрд. Еще не вынесено решение по делам против брокеров и хеджевых фондов, обвиняемых в нечестной игре на рынке акций, и против Ford Motor в связи с серией аварий с участием модели Explorer. Как удалось обвести такого ловкача вокруг пальца?

Оказалось, что он падок на сентиментальные истории. О’Квин встретил Зефа Исгура в конце 1990-х. Он прочитал в Houston Chronicle письмо матери Зефа, в котором та просила дать своему сыну шанс. Его неприятности начались еще в школе, которую он прогуливал, чтобы покурить травку, и где крал по мелочи. Когда Исгур явился в офис О’Квина на интервью, тот не придал особого значения тому, что Исгур два года провел в тюрьме, счел его расторопным парнем с добрым сердцем и дал ему работу посыльного. Двое быстро поладили, и через некоторое время Исгур стал доверенным лицом и личным помощником О’Квина. «Я полностью доверял ему, — говорит О’Квин. — Я относился к нему как к сыну, которого у меня никогда не было».

Детская страсть О’Квина к автомобилям разгорелась с новой силой, когда два с половиной года назад он увидел Duesenberg Durham Tourister 1932 года выпуска, выставленный на продажу на Хьюстонском аукционе старинных автомобилей. Тогда он купил сразу 14 машин, включая Duesenberg, за который отдал $405 000. Эта покупка воскресила в его памяти тот день в конце 1950-х, когда они вместе с отцом, хозяином автомастерской, пошли на выставку в Sam Houston Coliseum. «Ощущение, будто мы вошли в церковь», — вспоминает О’Квин тот момент, когда после новых моделей они отправились посмотреть на классические автомобили. Его отец назвал «дюзенберг» — экипаж царей и бандитов эпохи Великой депрессии — «величайшей машиной из всех, что когда-либо были сделаны».

С тех пор О’Квин потратил около $100 млн на покупку 618 машин, среди которых еще шесть «дюзенбергов», Rolls-Royce Silver Ghost 1911 года, который использовался при съемках «Титаника», лимузин Lincoln Continental Bubblo Top 1962 года, принадлежавший Джону Кеннеди, эротичный Bugatti Type 57 Atalante 1937 года и Talbot Lago 1938-го, за который он заплатил $3,4 млн на аукционе в сентябре. Сердцем коллекции неожиданно оказался серый Ford Escort 1975 года. Это скромный автомобиль, как и все его собратья, но на нем есть «отметина» Бога: прежде чем Кароль Войтыла стал Папой Иоанном Павлом I, он разъезжал в этом автомобиле по польским деревням. О’Квин купил «папамобиль» в октябре за $690 000.

Исгур осматривал машины, организовывал доставку, оформлял счета-фактуры. Не имея никакого желания провести остаток жизни в офисе, он убедил О’Квина передать коллекцию ему в управление. К концу 2003 года Исгур уже ездил по всей стране в поисках машин и заключал сделки от имени своего босса. Хотя у Исгура не было полномочий принимать решения самостоятельно, он просто отправлял бумаги О’Квину, тот их подписывал и отправлял по факсу своим бухгалтерам, которые выписывали чеки.

В такой ситуации Исгуру было трудно не сорваться. В своем письме из тюрьмы Исгур пишет о том, что завышал цены на купленные автомобили. Он организовал несколько подставных компаний, отправлял О’Квину запросы, где цена была выше, например, на 30%, и клал разницу себе в карман. Но мало этого. Он мог, например, запросить $70 000 за изящный Corvette 1962 года, а купить средненькую модель 1964-го за $40 000. Со временем он стал подделывать подпись О’Квина на документах, которые отправлялись в бухгалтерию. Некоторые машины, на которые были выделены деньги, так и не дошли до нового хозяина. Не удалось найти Ferrari Modena 1999 года, за который О’Квин заплатил $140 000, или Porsche Twin Turbo 1995 года, обошедшийся в $70 000.

Что Исгур делал с деньгами? Как он сам признается, они уходили на удовлетворение постоянно растущей потребности в героине и на проституток.

У О’Квина был шанс разоблачить мошенника самостоятельно. В конце лета 2004 года в его офис пришло письмо от агента ФБР в Финиксе, который сам оказался большим любителем автомобилей. Он продал Исгуру машину, затем прошло несколько месяцев, а ему так и не перевели деньги. Но О’Квин уверяет, что он этого письма не видел. Агент также отправил копию Дональду Кларку, бывшему региональному директору ФБР, который в последние шесть лет работал частным детективом для фирмы О’Квина. Кларк заявляет, что отложил письмо, поскольку оно было адресовано О’Квину, а не ему.

Исгура раскрыли лишь несколько месяцев спустя. Он говорит, что его бывшая жена пошла к О’Квину и обо всем рассказала. «Джон не знал, что я вел двойную жизнь, — говорит Исгур. Теперь он также утверждает: — Я не хотел, чтобы все это случилось». Когда О’Квин попросил Кларка присмотреть за Зефом, тот вспомнил о письме агента ФБР.

Первым делом надо было проверить, все ли машины на месте. В январе 2005 года Кларк с командой бухгалтеров явились на один из складов О’Квина, где встретили Исгура, который узнал об их намерении заранее, и отправил в полицию заявление о краже части машин. Он показал Кларку сломанные замки на одном из гаражей. Попытка замести следы оказалась неуклюжей. Расследование заняло 90 дней. В итоге выяснилось, что О’Квин недосчитался 29 машин, а переплата за имеющиеся автомобили составила $3 млн.

Кларк вышел на след некоторых сообщников Исгура, которые, как он утверждает, помогали отмывать деньги. В итоге О’Квину удалось вернуть $680 000. В апреле 2005 года Исгур сам вышел на связь и встретился с Кларком в доме своей матери. Кларк говорит, что Зеф показал поддельные письма, копии чеков и банковских выписок, рассказал, как переводил деньги О’Квина на свои счета, а также показал списки автомобилей, которые дошли или не дошли до его босса. Затем Кларк доставил доказательства окружному прокурору. Против Исгура было выдвинуто семь обвинений, он признал свою вину по двум — в обоих случаях это была кража в особо крупных размерах. На слушание он, впрочем, не явился, что добавило к списку обвинений еще одно. Его привели в суд под конвоем и в июле 2005 года приговорили к 25 годам тюрьмы. Если он будет хорошо себя вести, то выйдет на свободу в 2017 году.

Мать Исгура, отвечая на вопросы по телефону, сказала, что не может оправдывать поступки Зефа: «Какая польза мне или моему сыну отрицать то, что говорят мистер О’Квин или Дон Кларк?» Что думает обо всем этом сам знаменитый адвокат? «Как говорил Рональд Рейган про Советский Союз,  вздыхает он,  доверяй, но проверяй».