Полтора года назад мы прогнозировали, что крупнейший в России завод АвтоВАЗ рано или поздно достанется самарской группе СОК. Все шло к этому. Поднявшаяся на торговле автомобилями группа СОК подмяла под себя около сотни заводов, включая основных смежников ВАЗа. Она контролировала более трети всех поставок деталей и комплектующих, ее представители уже заняли ключевые посты в руководстве тольяттинского автогиганта. АвтоВАЗ выглядел легкой наживой. Чтобы захватить его, не нужно было даже покупать акции: схема собственности предприятия была выстроена так, что оно фактически принадлежало самому себе. Занимай пост гендиректора — и властвуй.
Жизнь оказалась сложнее схем. Легкая добыча привлекла не только бойких ребят из СОКа. Ее заметили не менее бойкие товарищи из государственного концерна «Рособоронэкспорт». Для них АвтоВАЗ казался совсем уж простой жертвой. Пара звонков из Москвы — и собрание акционеров (которым, как мы помним, ничего не принадлежало) наполнило совет директоров АвтоВАЗа государственными людьми. Вы спросите: а как же СОК? А что СОК? Если разобраться, то и не очень-то достойный это собственник, скажут вам государственные люди. Как этой компании удалось скупить сотню заводов? Не нарушались ли при этом права миноритарных акционеров? Кто таинственные владельцы СОКа? Платили ли они налоги в период с 2000 по 2004 год? В общем, слишком много вопросов, на которые уже начала искать ответы следственная «тройка»: МВД, ФСБ и Генпрокуратура, проведя обыски в ряде офисов.
Так выглядит скоротечная схватка в рамках частно-государственной конкуренции. Это новое для России явление — когда за одно предприятие сражаются частная и государственная компании. Конечно же, при наличии в стане последней обширного досье на первую исход сражения предрешен. Но в случае с ВАЗом сыграло свою роль еще одно обстоятельство: завод был ничьим. Бывший его руководитель Владимир Каданников принадлежал к тому разряду директоров, которые так и не поверили в капитализм. Старая, советская еще, закалка подсказывала им, что вся эта частная собственность — на время. В том же духе, кстати, отзывался о Юрии Липухине, прежнем гендиректоре «Северстали», нынешний владелец компании Алексей Мордашов.
Еще один пример — «Сургутнефтегаз», чей генеральный директор Владимир Богданов также не стал владельцем предприятия, не отдал его московским «олигархам», а создал закольцованную схему собственности. Принципиальный и честный Богданов не то чтобы не верил в частную собственность, он просто не считал возможным получить контроль над делом, которое создавали тысячи его коллег-нефтяников. Зато теперь, если «Роснефть» («Газпром», «Рособоронэкспорт»…) захотят присоединить к себе огромную и богатую нефтяную империю Богданова, им, как и в случае с АвтоВАЗом, тоже не нужно будет платить за нее ни копейки.
Окажутся ли новые государственные собственники лучше частных? Вряд ли. Достаточно посмотреть, как устроена схема закупок в государственном«Газпроме» (стр. 30). До прозрачности и эффективности ей еще далеко.