Российские компании научились привлекать деньги на фондовом рынке. Но хозяева многих из них считают, что без этих денег спокойнее
Первые полосы деловых газет не оставляют сомнений: российские компании независимо от размера и специализации бегут из «закрытой экономики». В начале 2005 года первичное размещение акций (IPO) в Лондоне провела АФК «Система» и выручила больше $1,5 млрд. Весной публичными компаниями стали: небольшой зернопереработчик «Хлеб Алтая» (новое название «Пава») и соковый гигант «Лебедянский», автомобилестроительная компания «Северсталь-Авто» и розничная сеть «Пятерочка». В июне провели IPO металлурги из «Евразхолдинга» и специалисты по электронному бизнесу из «Рамблера», в июле на биржу вышла газовая компания «НОВАТЭК», в августе нефтяная Urals Energy. За девять месяцев этого года компании, чей бизнес сосредоточен в России, продали акций почти на $4 млрд — в шесть раз больше, чем за весь 2004 год.
Инвестбанкиры давно предрекали «бум российских размещений» и теперь удовлетворенно потирают руки. Может, о буме говорить рано, но своеобразная мода на IPO налицо. Редко какой бизнесмен (не исключая владельцев частных компаний из нашего рейтинга) не упомянет в интервью, что хотел бы «выйти на IPO» в будущем, а некоторые уверяют, что к размещению полностью готовы… но проведут его позже.
Финансовый директор розничной сети «Копейка» Виктор Шлепов, по его словам, по рынку с табличкой «For sale» не бегает, но компанию к IPO готовит. «Нельзя расти на 100% в год без внешних вливаний, если вы не интернет-портал», — рассуждает он. Автоторговый холдинг «Атлант-М» (дилер девяти иностранных и четырех российских марок), по словам его гендиректора Олега Хусаенова, с одной стороны, тоже готовится к IPO, с другой — выйдет на фондовый рынок только в крайнем случае, когда исчерпает возможности роста за счет кредитов. «Акционерный капитал — самый дорогой», — убежден Хусаенов. По его мнению, сторонние акционеры будут ждать на свои инвестиции не менее 25% годовых.
Заместитель начальника инвестиционного блока МДМ-Банка Никита Ряузов обращает внимание на то, что размещение акций и подготовка к нему — весьма затратная процедура. «IPO — один из самых дорогих способов привлечения финансирования, — говорит он. — Расходы на его проведение в несколько раз превышают затраты на облигационный заем». Услуги организующего размещение инвестиционного банка стоят обычно 3–5% от суммы выпуска, несколько сотен тысяч долларов приходится заплатить юридическим консультантам, не надо забывать и о затратах на информационное сопровождение — выпуск информационного меморандума, проведение роуд-шоу.
Речь идет о затратах не только денег, но и времени и труда огромного количества сотрудников компании.
«Северсталь-Авто» разместила в апреле 30% своих акций на бирже, выручив $135 млн. Готовить компанию к IPO ее основной владелец Алексей Мордашов начал еще в 2003 году. К моменту размещения она имела отчетность за три года по международным стандартам, независимых членов совета директоров. Юристы и эксперты подготовили кодекс корпоративного управления. У «Северсталь-Авто» появились комитеты по стратегии, аудиту и вознаграждениям, компания сформировала и жестко соблюдала дивидендную политику. Стоила ли игра свеч? Помимо вырученных при IPO средств, компания, став публичной, получила более благоприятные условия внешнего финансирования, дополнительные преимущества для привлечения стратегических партнеров, перечисляет директор по связям с общественностью «Северсталь-Авто» Зоя Каика.
А директор по корпоративным финансам инвестиционной группы «Атон» Халид Дианов считает, что компании, которые первыми в своей отрасли проведут IPO, за счет привлеченных средств получат возможность скупать соседей по рынку и тем самым завоюют преимущество в консолидации отрасли. Правда, практического подтверждения этому тезису нет. Продажа в прошлом году на бирже 23,3% акций концерна «Иркут» пока не превратила его в объединителя отечественного авиапрома. «Седьмой континент» стал публичной компанией в ноябре прошлого года, но конкурирующая розничная сеть «Перекресток», к примеру, по масштабам бизнеса и выручке его превосходит. И ее владельцы не собираются делиться акциями с широкой общественностью. «Принципиально и технически группа готова к публичному размещению, — как и многие, рассказывает в интервью Forbes председатель правления «Перекрестка» Александр Косьяненко, но тут же оговаривается: — Компания находится в стадии активной экспансии, ее стоимость растет очень быстро, и акционеры не спешат уменьшить долю в этом привлекательном бизнесе».
Одни собеседники Forbes настаивают на том, что привлечение средств за счет размещения акций необходимо, чтобы сохранить темп развития компании на растущем рынке, другие, как Косьяненко, возражают, что лучше сделать ставку на собственные силы и не делиться с новыми совладельцами. «Если рентабельность устраивает и обеспечены источники финансирования для развития компании, то можно сохранить частный статус, — считает директор по корпоративным финансам частного продовольственного холдинга «Продо» Денис Кривоногов. — Такая корова нужна самому».
Если есть деньги, зачем публичность? Ведь у частной компании есть важное преимущество — оперативность в принятии решений. Ее руководству не надо выносить на широкое обсуждение вопросы стратегии и тактики, согласовывать с представителями инвестиционных фондов в совете директоров производственные планы и тонкости налоговой политики.
Предприниматели обращают внимание и еще на один важный довод против «открытия» своей компании инвесторам и общественности. «Бывший глава ЮКОСа сделал компанию публичной и прозрачной, где он теперь? — задается вопросом владелец крупной частной компании. — Недавно PR-агентство, с которым мы сотрудничали, нам объяснило, что лучшая PR-стратегия сегодня — притвориться мертвым тараканом».
Президент и совладелец машиностроительного холдинга «Новое содружество» Константин Бабкин пока не видит необходимости в IPO для своей компании. Во-первых, нет направлений, в которые можно привлечь большие деньги, а на обновление оборудования и моделей денег пока хватает. Во-вторых, рынок малопредсказуем. «Необходимо принимать рискованные решения, которые трудно обосновать акционерам», — признается Бабкин.
Чем меньше про тебя известно, тем проще проводить операции, связанные с повышенным риском. В 2000–2002 годах Сергей Зивенко был гендиректором ФГУП «Росспиртпром», контролировавшего десятки государственных ликероводочных заводов, и воевал с региональными «водочными баронами». А сразу после увольнения создал частную торгово-промышленную группу (ТПГ) «Кристалл», которая стала дистрибьютором государственного ликероводочного завода (ЛВЗ) «Кристалл» и владельцем водочной марки «Гжелка», раньше принадлежавшей столичному заводу, то есть фактически государственной. Против Зивенко возбудили уголовное дело по подозрению в выводе активов из ФГУП «Росспиртпром». Но за два следующих года созданная Зивенко бизнес-структура достигла оборота в $200 млн и стала одним из крупнейших игроков российского алкогольного рынка.
Может ли компания с такой историей, как у ТПГ «Кристалл», стать публичной? «У меня всегда было мало партнеров по бизнесу, — утверждает в интервью Forbes Сергей Зивенко. — Я люблю сам принимать решения и сам за них отвечать. Если ошибусь, никого не подставлю, кроме себя». Зивенко, по его словам, становится страшно от мысли, что он отвечает за деньги 1000 акционеров. «Кроме того, чтобы выйти на IPO, надо извести горы бумаги, нанимать бухгалтеров, аудиторов, — перечисляет возможные хлопоты глава ТПГ «Кристалл». — Нам пока это не нужно. Хотя в будущем почему бы и нет?»