В Китае, как и в России, недолюбливают богачей. Но Поднебесная нашла способ избежать социальной напряженности
Рассуждения о «китайском пути», по которому якобы могла пойти, но не пошла Россия, звучат на протяжении всей недолгой истории постсоветского капитализма. Различия моделей развития двух коммунистических гигантов, взявших курс на реформы, очевидны. А вот отношение китайского общества к «новым богатым», оказывается, весьма напоминает российское.
В конце 1978 года китайский лидер Дэн Сяопин призвал жителей Поднебесной обогащаться. «Улучшение жизни части людей будет иметь колоссальную притягательную силу. Оно повлияет на соседей, и люди из других районов и организаций станут подражать их примеру. Все народное хозяйство станет тогда непрерывно развиваться, волнообразно продвигаясь вперед, и народы страны более или менее скоро заживут в достатке и довольстве», — заявил Дэн.
Призывая к «опережающему обогащению», Дэн Сяопин пошел наперекор не только заветам Мао Цзэдуна, но и наставлениям великого Конфуция. Древний мудрец учил: «Управляющие государством или большим родом озабочены не тем, что богатств недостаточно, а тем, что распределены они неравномерно… Когда богатства распределены равномерно, то не будет бедности». Однако в 1980-е годы материальные лишения времен «культурной революции» были еще свежи в памяти, и почти каждый китаец почувствовал, что реформы пошли ему на пользу. А вот в конце 1990-х вдруг обнаружилось, что социальное расслоение растет, а богатые вовсе не горят желанием «тащить» бедных к счастью и богатству. Тут-то общество и обратило взор на «новых китайцев», заинтересовавшись, каким образом они обогатились и на что тратят деньги.
«БОЛЬШОЕ ДЕРЕВО ПРИТЯГИВАЕТ ВЕТЕР». Более или менее полное представление о «героях капиталистического труда» граждане КНР получили лишь в 1999 году, когда работающий в Шанхае британский финансист Руперт Хогверф составил для журнала Forbes первый список самых богатых китайцев. Найти их было непросто, ведь настоящие богачи предпочитают руководствоваться древней мудростью: «Большое дерево притягивает ветер». «Новые китайцы» привлекают к себе внимание налоговых органов и криминальных кругов, общественности и прессы.
Лидеры китайского списка меняются ежегодно. Бизнесмен с голландским паспортом Ян Бинь (в 2001 году его капитал оценивали в $900 млн), арестованный в 2002-м и обвиненный в целом букете финансово-экономических прегрешений, открыто пожалел, что попал в список самых богатых. Финансовый взлет с последующей посадкой в тюрьму пережили и другие известные миллионеры — Моу Цичжун и Чжоу Чжэнъи.
Экономист Чжао Сяо, занимающийся китайскими богатыми, попытался классифицировать «упавших с лошади». Классическим примером уклонения от налогов он считает историю кинозвезды Лю Сяоцин, оказавшейся за решеткой в 2002 году. Вторая группа — попавшиеся на махинациях с недвижимостью (шанхайский магнат Чжоу Чжэнъи и Ян Бинь). Третья категория — жертвы имущественных споров, возникших из-за нечетко определенных прав собственности. Например, председателя совета директоров автомобилестроительной компании Ян Жуна ($840 млн в 2001-м) государство обвинило в присвоении доверенного ему в управление пакета акций. Бизнесмен бежал в США и там безуспешно пытался доказать, что компания была создана на его средства. Политической подоплеки у этих процессов нет, поскольку китайская система власти хорошо защищена от попыток бизнесменов вмешаться в принятие политических решений.
«Многих частных предпринимателей можно сравнить с древесным углем. Если ты захочешь его отмыть, то придется смыть весь уголь, но он все равно не станет белым», — заметил Чжао Сяо. Он предложил усовершенствовать законодательную базу, которая помогла бы вырастить на смену «теневым» бизнесменам новое поколение «солнечных богачей».
Однако многие китайцы хотят, чтобы богачи несли социальную и историческую ответственность уже сегодня. Так, популярная гуанчжоуская газета «Наньфан чжоумо» попыталась составить рейтинг «богатых и гуманных», который учитывал бы не только величину состояния, но и пути получения богатства, социальную ответственность предпринимателя и его имидж.
БЕЛЫЙ ДОМ MADE IN CHINA. Стремление «не высовываться» уживается у китайских богатых с тягой к славе и экстравагантности. Предприниматель Хуан Цяолин построил на рисовых полях в пригороде Ханчжоу копию американского Белого дома, не пожалев на это $10 млн. На стенах — портреты президентов США, точно воспроизведен Овальный кабинет. Везде таблички «Сделано в Китае».
Расточительность богачей, которой особенно отличались выходцы из сельской местности, принято списывать на тяжелое детство. Цяолин вырос в бедной семье в провинции Чжэцзян. Лучшим подарком на Новый год мальчик считал календарь с красивыми зарубежными видами. Как только у него появились деньги, Хуан осуществил детскую мечту и поехал за границу. А побывавший уже в зрелом возрасте в Нидерландах Ян Бинь начал строить на родине огромную «голландскую деревню» с каналами и мельницами.
В 90-е годы прошлого века в Китае сформировался стереотип некультурного нувориша, разбавляющего изысканное французское вино спрайтом или требующего продать ему пять самых дорогих товаров магазина. В моду вошли роскошные банкеты, успех которых измерялся количеством несъеденных яств: чем больше — тем круче. Деньги дали богачам свободу и в личной жизни — их семьи распадаются вдвое чаще среднестатистических. В пригородах Шанхая и Гуанчжоу богачи возвели целые «поселки для любовниц» с салонами красоты и оздоровительных процедур.
Правда, постепенно нравы «новых китайцев» меняются. Побывав за границей, многие состоятельные китайцы испытывают разочарование в привычном ресторанном досуге. Появляется мода на активный отдых — богатые играют в гольф и занимаются экзотическими видами спорта. Они покупают старые дома, чудом уцелевшие в застраиваемых небоскребами городах, заводят бирманских кошек, собак необычных пород, голландских мини-свиней…
ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ. Громкие дела китайских миллионеров (Ян Жун, Ян Бинь, Чжоу Чжэнъи) стали дополнительным подтверждением теории «первородного греха» крупных частных предпринимателей. В Китае, где марксизм остается частью официальной идеологии, рассуждения о «первородном грехе» богатых восходят к теории Карла Маркса о первоначальном накоплении. Вопрос о происхождении «первого бочонка с золотом» еще не утратил остроты.
После 1978 года в условиях несовершенной правовой системы бизнесмены создавали предприятия в «зазоре» между плановой и новой рыночной системой, использовали личные связи для присвоения госсобственности. В 1980-е годы Клондайком стала разница между государственными и рыночными ценами, в 1990-е многие стремительно обогатились на операциях с недвижимостью. В конце прошлого десятилетия шанс на обогащение представился «белым воротничкам» — бурное развитие информационных технологий вывело в миллионеры специалистов с высшим образованием.
Примеры нечестности богачей, сращивания их с правящей элитой и слабая налоговая отдача от частного бизнеса на фоне растущего расслоения породили среди простых людей «психологию ненависти к богатым». На форумах в интернете нередко встречаются призывы «убить богатого, чтобы спасти бедного». Неудивительно, что в процветающих приморских районах южного Китая настоящий бум переживает сфера частных охранных услуг — посреднические фирмы едва успевают находить «мастеров боевых искусств» и отставных военных.
Китайские предприниматели жалуются, что они оказались «незащищенной группой». Среди богатых растет число самоубийств, для них создают специальные (и очень дорогие) центры психологической реабилитации. Врачи отмечают, что многие «новые китайцы» страдают эмоциональным истощением и нервными срывами, у них легко возникает пристрастие к алкоголю.
Крупный бизнесмен Лю Юнхао жаловался, что в обществе и в СМИ создается негативный образ предпринимателя. Его поддержал видный экономист Ли Инин: «Если в некоторых телефильмах и сериалах появляется чиновник-взяточник, рядом с ним обязательно частный предприниматель, снабжающий его деньгами и женщинами. Бизнесменов приравнивают к криминальным авторитетам. Но ведь абсолютное большинство частных предпринимателей обогатились законно».
Профессор университета Цинхуа Ли Цян отмечает, что сегодня бизнес все чаще обращает взоры за границу. Еще недавно казалось, что «новые китайцы» станут защитниками системы, давшей им шанс на обогащение. Но сегодня они все чаще отправляют семью за рубеж, готовя себе «пути к отступлению». Самый мощный стимул к смене места жительства для них — страх наказания за нечестное обогащение.
МАГНАТЫ С ПАРТБИЛЕТОМ. Впрочем, картина была бы неполной без учета роли партии. Дело в том, что компартия Китая не поощряет стихийную «ненависть к богатым». Напротив, пропаганда убеждает людей, что предпринимателей нельзя ненавидеть, поскольку они платят налоги и создают рабочие места. К тому же новая государственная политика совместного (а не «опережающего») процветания и сбалансированного развития побуждает самих богатых все чаще говорить о помощи бедным.
В апреле 2005 года пекинский еженедельник «Ляован» отмечал: «Конечно, нельзя отрицать, что небольшая часть людей обогатилась незаконными методами. Но на самом деле многие недовольны не тем, что распределение идет не поровну, а тем, что оно несправедливо, многие ненавидят не богатых, а коррупционеров». И в самом деле праведный гнев народа в первую очередь обращен не против богатства («фу»), а против коррупции («фу»), и путать эти два «фу» (по-китайски произносятся разным тоном и записываются разными иероглифами) неправильно.
На закате своего правления прежний партийно-государственный лидер Цзян Цзэминь назвал предпринимателей «строителями социализма с китайской спецификой» и поставил вопрос о расширении их приема в ряды компартии. Китайские богачи все чаще говорят журналистам, что почувствуют себя по-настоящему уверенно лишь после того, как на высшем уровне, в партии и правительстве, будут их представители.
В этом году государство продемонстрировало новый подход к отбору «передовиков труда», впервые включив в их список хозяев частных предприятий. Могут ли владельцы капитала быть «тружениками» и насколько уместно для профсоюзов морально поощрять капиталистов, выдвигая их на звание «передовика труда»? Формально проблемы тут нет — на XVI съезде КПК в 2002 году провозглашено, что почетен и достоин уважения любой труд, вносящий вклад в социалистическую модернизацию Китая.
В 2004 году Конституция КНР пополнилась статьей о защите «законной частной собственности». После этого глава Всекитайской федерации промышленников и торговцев Хуан Мэнфу с оптимизмом заявил о настроениях членов своей федерации: «Дух XVI съезда КПК дал им в политике удостоверение строителей [социализма с китайской спецификой]. Правовая защита частной собственности в конституции дала им успокоительную таблетку. Поэтому теперь они еще более спокойно и безбоязненно будут вести строительство и расширять производство».
По мере того как значение страны в мире увеличивается, растет и китайский бизнес. Состояние богатейшего бизнесмена достигает уже почти $1,5 млрд. А «рядовой» предприниматель по имени Ван Ши очень гордится тем, как его теперь принимают за границей: в одном из пятизвездных отелей Токио на завтрак по его требованию стали подавать китайскую кашу. «Еще каких-то 5 лет назад за границей никто так не относился к китайцам, — говорит Ван. — Я чувствую, что сейчас мир начал смотреть на нас как на важных людей».