Каждому по потребностям

В аэропорту Мурманска часто можно видеть Boeing-767, прилетающий чартерным рейсом из Лондона. Нередко компанию ему составляют личные самолеты известных бизнесменов и коронованных особ. Состоятельные пассажиры в сопровождении свиты проходят паспортный контроль в бетонной коробке аэровокзала, чьи окна для защиты от зимних холодов забиты фанерой, рассаживаются по вертолетам и отправляются, как обещала купленная ими дорогая путевка, во владения колхоза «Всходы коммунизма». Председатель колхоза Святослав Калюжин, как заученную мантру, перечисляет имена и звания своих гостей: «Эрик Клэптон, Борис Ельцин, король Норвегии Харальд V, король Швеции Карл ХVI Густав, несколько десятков российских министров и глав регионов». Что занесло всех этих людей в заполярный российский колхоз? Ответ прост: перспектива фантастической рыбалки.

В хозяйстве Калюжина — восемь рыболовных лагерей, расположенных на нескольких реках Кольского полуострова. А в этих реках, по данным Организации по сохранению североатлантического лосося (NASCO), одно из крупнейших поголовий «дикой» атлантической семги в мире. Названия рек Варзуга, Умба, Пана для иностранных рыбаков что брэнды: их вышивают на фирменных куртках и бейсболках. А «Всходы коммунизма», несмотря на свое старорежимное имя, вполне преуспевающая фирма.

Начался колхозный бизнес 15 лет назад. Но Калюжин возглавил предприятие раньше, в 1987-м, а до этого был старпомом рыболовецкого судна. От прежнего руководства ему достались огромный долг, старая животноводческая ферма, рыборазводная фабрика, подгнившее судно и четыре грузовика.

Однажды в руководство области позвонили из Москвы с просьбой срочно принять американского медиамагната Теда Тернера, которому Михаил Горбачев лично разрешил порыбачить на Кольском полуострове. Местных партийных бонз охватила паника: туристических баз было всего две и они не соответствовали даже минимальному стандарту комфорта. На одну из баз пришлось срочно перевозить из облисполкома мебель, посуду и ковровые дорожки, поваров командировали из лучшего ресторана Мурманска. В организации визита принимал участие и Калюжин. Когда пораженный местными красотами Тернер улетел, председатель колхоза решил: вверенное ему предприятие можно спасти, если всерьез заняться организацией спортивной рыбалки.

В 1990-м предприимчивый советский колхозник купил несколько армейских палаток и открыл на берегу Варзуги первый частный туристический лагерь. Основными его клиентами были «дикари», которые платили по $50–80 в неделю. Калюжин с завистью смотрел на соседнюю Норвегию, где подобное удовольствие стоило минимум $1500, притом что семга в скандинавских реках попадалась намного реже. Но мог ли колхоз, в котором электричество давали лишь на несколько часов в день, переманить западных туристов?

Калюжин решил, что запросто, и устроил ознакомительный тур для европейских компаний, занимающихся организацией рыболовного отдыха. Из нескольких десятков приглашенных до села Варзуга добрались лишь двое — владелец британского туроператора Roxton Bailey Robinson Worldwide Кристофер Робинсон и его заместитель Чарли Вайт. Но этой пары оказалось достаточно: увидев, что рыбу в российских реках можно в буквальном смысле ловить руками, Робинсон заключил с колхозом контракт и получил эксклюзивные права на продажу туров в Великобритании.

Оставалась самая малость: заманить европейских туристов. Они, может, и согласились бы преодолеть 400 км до рыбацкой стоянки в кузове КамАЗа — экзотика все-таки, но уж точно не стали бы жить в неотапливаемых армейских палатках с «удобствами» на улице. Выход был один: строить новые, комфортабельные базы. Тем более что конкуренты уже начали появляться — в 1992 году американские предприниматели построили лагерь на реке Поной, который впоследствии был продан семье английских финансистов Флемингов.

Робинсон предложил помочь колхозу деньгами, но Калюжин решил финансировать строительство сам. «В одной берлоге два медведя не уживутся, — поясняет он свою деловую стратегию. — Пришлось несколько месяцев сидеть без зарплаты, зато теперь это все наше, колхозное». Вслед за первым лагерем в окрестностях села Варзуга через полгода появились еще три.

Помощь англичан, впрочем, тоже понадобилась — в разработке концепции баз отдыха. Чтобы рыба в реках не переводилась, ставку решили сделать на рыбаков, удящих нахлыстом и по принципу «поймал-отпустил». «Это не причиняет рыбе никакого вреда, — уверяет Калюжин. — Для ловли используется особый крючок, пойманная рыба поддевается сачком со специальными щипцами. Егерь вынимает мушку, замеряет рыбину, делает ей массаж, чтобы выгнать воздух из жабр и отпускает в воду». Для англичан в такой рыбалке ничего странного нет, а у русских, по словам Калюжина, «в голове не укладывается, как это можно — поймать и отпустить». Для желающих рыбку съесть председатель колхоза поднял лицензионный сбор на вылов лосося до стоимости семги в мурманских магазинах — 180 рублей.

Выезд нахлыстовиков на рыбалку — во всем мире мероприятие светское, поэтому каждая база организована наподобие клуба. Лагеря рассчитаны максимум на 12 человек: двухместные домики, столовая, гостевой салон с камином. В поселении нет тропинок, их заменили деревянными настилами, чтобы девушка — а здесь бывают и девушки — в вечернем платье и на каблуках не подвернула по пути в салон ногу. В каждом домике простая мебель из местного дерева, душ с горячей водой, туалет, постоянное электричество от генераторов. Продукты в основном привозят на самолете из Санкт-Петербурга или Хельсинки.

Но коктейль в салоне — вечером, а весь день гости разъезжают на моторных лодках по рекам в сопровождении егерей. За один выезд нахлыстовик «ловит» по 15–20 рыбин. Ну и, конечно же, отдохнет от городской суеты. «Никакого шума, никаких мобильных, полное спокойствие, дикая природа», — перечисляет достоинства этого места отдыхающий здесь уже не первый год сотрудник британского офиса ConocoPhillips.

Он один из 1000 иностранцев, ежегодно посещающих «Всходы коммунизма». Еще 2500–3000 лицензий на спортивную ловлю колхоз выдает российским рыбакам: они до сих пор приезжают в Варзугу дикарем. По словам зампреда комитета по физической культуре, спорту и туризму Мурманской области Илоны Затонской, доходы региона от рыболовного туризма составляют около $7 млн — всего в области 19 стационарных баз, «диких», палаточных никто не считал. Для сравнения: в Финляндии любительское рыболовство приносит около $380 млн.

Получается, есть перспективы для роста? Калюжин так не думает — по крайней мере новых баз он открывать не собирается. «Всех денег не заработаешь, а рыбу переловить легко», — аргументирует он, имея в виду, что рыбная ловля, даже такая безобидная для семги, как у него на базах, угрожает водной фауне.

Два года назад шведский король Карл XVI Густав, закинув удочки на реке Умба, поймал на крючок рыболовную сеть, расставлять которые категорически запрещено. Нелегальная ловля рыбы — «промысел» местных жителей. Чтобы защититься от браконьеров, Калюжин нанимает «летучие бригады» из милиционеров и сотрудников Россельхознадзора, которые патрулируют реки на вертолетах, а на период нереста колхоз прибегает к услугам отряда ОМОНа. Семга — рыба привередливая, она всегда возвращается туда, где родилась. Поэтому, если выловить весь сезонный нерест рыбы, другое стадо уже никогда к тем же берегам не придет. Например, реки, где когда-то рыбачил Тернер, за последние годы оказались почти полностью опустошены.

Чтобы ограничить поток «диких» рыбаков, Калюжин договорился с местными жителями о минимальных ценах за ночлег. Калюжин считает, что такая туристическая политика способствует сохранению природы: «Лучше принять 10 человек, которые заплатят по $10 000, чем тысячу по $100».

Кроме того, в отличие от других лагерей, которые работают с мая по ноябрь, во «Всходах коммунизма» туристов ждут только два сезона — с мая по июнь и с конца августа по октябрь. Перерыв в середине лета, по словам Калюжина, нужен, «чтобы река отдыхала». Но туристов и так хватает. За неделю возни с удочками иностранцы платят в среднем по $6000, из которых колхоз получает $2100.

Особый взгляд у Калюжина и на управление бизнесом. Колхоз его был приватизирован, но остался в общей собственности всех работников. Прибыль при этом не раздается дольщикам, а идет на развитие. «Мы на колхозном собрании утверждаем бизнес-план и работаем по нему», — говорит Калюжин, совершенно не смущаясь странностью сочетания произносимых им слов.

По словам Калюжина, $2 млн оборота, которые дает туризм ежегодно, — лишь вторая статья доходов колхоза. Основные же деньги идут от промышленной ловли рыбы в Баренцевом море и Атлантике. Первые заработанные туризмом деньги Калюжин вложил в покупку нового корабля, и сейчас «Всходы коммунизма» владеют уже девятью современными рыболовецкими судами. У колхоза также есть свой перерабатывающий цех и холодильные камеры в Мурманске.

Результат проводимой Калюжиным экономической политики — практически полное отсутствие безработицы в родном для колхоза селе Варзуга. Обслуживающий персонал для лагерей набирают по конкурсу из местных жителей: они хорошо знают места и, чтобы получить высокооплачиваемую работу, учат английский. Из полутысячи сотрудников колхоза иностранцев всего двое — координатор и повар.

Основная же проблема, беспокоящая сейчас Калюжина, к рыбной ловле никакого отношения не имеет. Предпринимателю надо где-то найти невест для 35 занятых у него на производстве неженатых парней. Большинство рабочих мест в море или лагерях рассчитано на мужчин. Женщинам нужно либо пройти большой конкурс на должность повара или горничной в лагере, либо работать на ферме, чего, как говорит Калюжин, они не хотят: непрестижно.

Впрочем, Калюжин, кажется, нашел выход.

Мы с фотографом трясемся в кузове КамАЗа, преодолевая те самые 400 км от ближайшего города Кандалакша до Варзуги. Деревенские попутчики неожиданно заводят разговор о том, как они «гуляли в ресторане». «В селе есть ресторан?» — интересуемся мы. Оказывается, есть. В основном, конечно, для туристов, но и местные иногда заходят. Диковинная для российской глубинки точка общепита — изобретение Калюжина. Он рассудил, что удержать женщин в деревне можно, только создав рабочие места в сфере обслуживания. С той же целью он собирается к осени открыть небольшую гостиницу. Не для принцев и губернаторов, конечно, — для тех российских рыбаков, которые сами смогут добраться в эту глушь.