Доступ к делу

Большие деньги порождают большие проблемы. Представьте: международный риэлтор говорит вам, что нужно покупать дома в Швейцарии — они, мол, дорожают в последние годы. «Вы покупаете два таких дома, а потом оказывается, что дорожают дома вовсе не в том районе, где вам их продали. И ваши инвестиции не увеличиваются, а уменьшаются», — не без злорадства рассказывает Forbes российский банкир, управляющий деньгами некоторых богатейших россиян. Так можно легко потерять десяток-другой миллионов долларов. И, если верить финансистам, подобные проколы случаются с российскими богачами гораздо чаще, чем принято думать.

Чтобы уберечь себя от таких ошибок, обладатели многомиллионных состояний нанимают на работу личных финансовых управляющих, которые помогают решать проблемы, связанные с семейными деньгами олигарха, — от сокрытия активов от проверяющих органов и конкурентов до инвестиций и организации наследства.

Задача личного управляющего — советовать своему патрону, сколько и куда инвестировать, на каких рынках выгоднее и безопаснее торговать и в какой банк или инвестиционную компанию отнести часть свободных средств для доверительного управления. Частные управляющие никогда не рассказывают о себе и своих клиентах. Поделиться своими наблюдениями с Forbes они согласились лишь на условиях полной анонимности.

Первый и главный вопрос: как богатейшие бизнесмены подбирают управляющих? Вариантов два: одни обращаются за советом в крупные агентства по подбору руководителей, другие — и их большинство — пользуются услугами проверенных друзей, партнеров или родственников.

Управляющий партнер хэдхантинговой компании Ward Howell International Сергей Воробьев говорит, что время от времени его фирме приходилось искать персональных финансовых менеджеров для богатейших россиян. «Они хотели сохранить нажитое и освободить время для дальнейшего созидательного труда», — поясняет Воробьев. Однако в основном личными управляющими олигархов становятся портфельные менеджеры их же компаний или казначеи их банков. Бывает, что эту ответственную миссию выполняют друзья семьи олигарха. И таких примеров среди первой сотни российских богачей немало. «Люди заработали много денег. Сами они в финансах ничего не понимают, а искать на рынке того, кто понимает, — страшно», — объясняет наш собеседник, российский банкир. По его наблюдениям, такие «семейные» финансисты обычно сами впоследствии обращаются за консультациями в банки, инвестиционные и юридические компании (в России, Швейцарии, Великобритании или на Кипре). Впрочем, некоторым из них нельзя так доверять, как думают их друзья. «К нам они периодически приходят и говорят — вот я могу вам привести столько-то денег, какой будет откат?» — рассказал Forbes руководитель одной из российских управляющих компаний.

Второй вопрос: куда направить деньги? По словам одного из банкиров, многие богатейшие россияне создают несколько семейных трастов в Европе: для себя и для ближайших родственников. Деньги, помещенные в каждую из этих «копилок», управляются по-разному. «Когда в структуре собственности олигарха определена доля наследника и ему уже 18 лет, то понятно, что инвестиции будут более ликвидными и консервативными, — делится с Forbes своим опытом один из управляющих, партнер в швейцарском частном банке. — А вот долю дочки, которой всего семь лет, можно инвестировать в более доходные, более рисковые и менее ликвидные активы».

Что с этого имеет сам управляющий? Как признаются собеседники Forbes, работа на олигарха — тупиковая ветвь в карьерном росте. «Став однажды доверенным и оставаясь в курсе всех его дел, потом очень трудно уйти с этой работы. Нужно быть готовым к тому, что до пенсии ты будешь обслуживать финансовые интересы этого человека и никогда не сможешь, например, создать собственное дело», — объясняет управляющий из Швейцарии.

К тому же и в общении богатейшие люди — не подарок. «Они принимают решения с ходу и очень часто лишь на основании последней фразы, которую восприняли. Нередко отдают распоряжения, исходя не из той информации, которую дают подчиненные, а из какой-то другой», — говорит один из наших собеседников. «Уровень стресса, который испытывают богатейшие люди, а иногда и уровень их культуры, к сожалению, не делают жизнь личного управляющего удовольствием, — продолжает он. — То, что некоторые могут послать, а иные и в морду дать, тоже хорошо известно».

Но независимо от культурного уровня и темперамента неизменным для российских богачей остается желание лично контролировать свои деньги, принимать непосредственное участие в управлении портфелем и всегда оставлять последнее слово за собой. «Я плачу тебе зарплату, поэтому делай, как я говорю, а за результат все равно отвечаешь ты», — такие отношения со своим управляющим, по свидетельству одного бывшего личного финансового менеджера, — в порядке вещей.

Но, несмотря на все трудности профессии, стать личным финансовым поверенным олигарха — мечта многих. В конце концов, эта работа очень хорошо компенсируется. Размер гонораров частных управляющих может достигать нескольких миллионов долларов в год. Как правило, их компенсация состоит из относительно небольшой фиксированной части — от $60 000 до $120 000 в год — и премии за управление. Ее определяют как долю прибыли, полученной от инвестиций. Нередко бонус выписывается как процент от активов под управлением. «Хороший управляющий активами получает 1,5–2% от суммы под управлением. Если объем активов больше $100 млн, то процент может быть чуть ниже. Но на это вполне можно жить и богатеть», — подводит итог соуправляющий одного из частных швейцарских банков.