Город на перекрестке

Если соберетесь в новосибирск, не повторяйте моей ошибки и заранее забронируйте номер в гостинице. Накануне командировки я провел день в переговорах с новосибирскими гостиницами и везде слышал одно: «Мест нет». Лучшее, что мне удалось найти, — обставленную советской мебелью комнатку на десятом этаже не самого престижного отеля «Обь». За удовольствие до утра слушать грохот дискотеки на набережной под окнами берут 1800 рублей в сутки.

Гостиницы переполнены, и вовсе не туристами. Туристическими достопримечательностями Новосибирск вообще не богат. К таковым с натяжкой можно отнести разве что часовню посреди Красного проспекта, главной улицы города. При Николае II ее построили как указатель географического центра Российской империи. Вскоре, правда, от империи отпала Польша, и центр сместился восточнее, в сторону Красноярска. При большевиках часовню разрушили, и нынешнее здание — новодел, построенный в 1991 году по старым чертежам.

В Новосибирск приезжают по делу. Здешний автомобильный рынок, к примеру, — крупнейший в Сибири. С востока, из того же Красноярска, сюда едут за «левым рулем», то есть за европейскими моделями и «жигулями». С запада подтягиваются покупатели, готовые за техническое совершенство при приемлемой цене простить «японке» правый руль. Сами новосибирцы верны срединному положению своего города — лево- и праворульных машин на улицах примерно поровну.

Сюда же первым в России пришел и китайский автопром. Владелец местной сети автозаправок «Транссервис» Александр Бойко говорит, что именно он впервые завез в страну партию китайских джипов. Пикап «Тенье Адмирал», на создание которого китайцев явно вдохновил Toyota Surf, Бойко продает по $16‑900.

Те, кому джип не по карману, пересекают город на метро. Новосибирская подземка — единственная за Уралом — построена в 1985 году. Столичный дух и так присутствует в Новосибирске, а в залепленных рекламой вагонах метро отличий от Москвы вообще не видно. Разве что рекламируются некоторые немосковские продукты. Вот, к примеру, пиво «Сибирия» — это казанский «Красный Восток» пытается завоевать сибирские просторы. А вот рисунок полуженщины-полукоровы, называется «Задорная Маруся» — так известный новосибирский магнат Олег Торопкин, владелец заправок и молокозаводов, рекламирует свои новые молочные продукты.

На другие города Сибири ее столица не очень похожа. Почти все крупные населенные пункты за Уралом строили либо у острога, либо рядом с месторождениями нефти, золота или других металлов. А с Новосибирском все иначе. Проектируя Транссибирскую магистраль, начальник изыскательской партии Николай Гарин-Михайловский просто выбрал для строительства моста через Обь узкое место (хотя предание гласит, будто купцы из соседней Колывани предлагали ему взятку, чтобы магистраль прошла через их городок). Другая особенность: население нового «города у моста» формировалось большей частью не за счет ссыльных, как это часто бывало в Сибири.

«Сюда поехали предприимчивые люди, которых привлекла возможность заниматься торговым делом на пересечении транспортных путей», — рассказывает сотрудник краеведческого музея Ирина Истомина. Есть в этом, по словам краеведа, общие черты с покорением Америки. Возникнув в 1893 году, Новосибирск уже к 1905-му стал третьим городом Сибири после Томска и Барнаула. А за 69 лет превратился в миллионника. Советские газеты в свое время любили писать, что Чикаго для этого понадобилось на 10 лет больше. Потом, правда, Чикаго пошел в отрыв.

Оловянный, стеклянный, деревянный

Поскольку Новосибирск был изначально лишен сырьевой базы, тяжелая промышленность никогда здесь не доминировала.

— В 1960–1980-е годы рост промышленности даже сдерживали. Область, помню, отказалась разместить завод по производству грузовиков. А это был будущий КамАЗ, — говорит в интервью Forbes губернатор Новосибирской области Виктор Толоконский.

Из производителей товаров народного потребления в свое время гремело объединение «Вега». Сегодня на территории обанкротившегося электронного гиганта я вижу выщербленные стены корпусов, ржавую арматуру. Среди руин теплится жизнь: цеха оккупировали десятки мелких производств, от пластиковых окон до надувных лодок.

Основу экономики как раз и составляют относительно небольшие в масштабах страны предприятия, производящие промышленное оборудование, строительные и отделочные материалы, мебель, парфюмерию и косметику.

Есть, конечно, и всероссийские знаменитости — как, например, Новосибирский оловянный комбинат (НОК), монополист в стране по выпуску соответствующего металла.

Еще пару лет назад НОК был под угрозой закрытия. С конца 2001 года мировая цена на олово падала, дойдя осенью 2002-го до $3600 за тонну. Гендиректор и совладелец НОКа Александр Дугельный в авральном режиме пытался диверсифицировать бизнес — вкладывал деньги в завод по производству бутылок, в фабрику по изготовлению клееного бруса. Но в 2003-м мировые весы качнулись. Сегодня олово продается по $9500 за тонну, что обеспечило комбинату в прошлом году около $30 млн выручки.

— Снова работаем «на металл», — говорит Дугельный и признается, что стеклянные и деревянные проекты при нынешней оловянной конъюнктуре теряют привлекательность.

Главная задача области, считает губернатор Толоконский, — подъем промышленности: «Не должны ее подавлять инфраструктурные отрасли». Они, впрочем, и не подавляют, прекрасно развиваясь в параллельном режиме.

Невооруженным глазом видно, что в городе настоящий бум сферы услуг. Развивается ресторанный бизнес, от высокой кухни до фаст-фуда, активно рекламируются новые фитнес-центры. Даже химчисток за последние полгода стало вдвое больше. А президент выставочного общества «Сибирская ярмарка» Сергей Якушин сделал ставку на похоронный бизнес. Возле местной станции метро «Речной вокзал» я вижу огромный рекламный щит открывшегося менее года назад новосибирского крематория. Хотите узнать больше? С этой целью для потенциальных клиентов, тяжелобольных и их родственников проводятся экскурсии.

А в промышленности тем временем намечается переворот: в 2003 году тяжелая индустрия впервые уступила пищевой отрасли — 22,2% против 24,5% от общего объема производства в регионе.

Миллионеры на сухарях

Залог успеха производителей продуктов питания — местное сельское хозяйство. Новосибирская область занимает пятое место в стране по объему сельхозпроизводства — более $1 млрд в год. Зима в этой части Сибири действительно очень холодная, но континентальный климат дарит ей жаркое, солнечное лето.

Не мудрено, что один из самых видных новосибирских предпринимателей — хлебный магнат Дмитрий Терешков. Оборот ЗАО «Сибирская хлебная корпорация», президентом которой он является, как у пяти оловянных комбинатов. Корпорация располагает предприятиями в Новосибирской области и Алтайском крае, занимается всем — от заготовки зерна до продажи булок.

Другой хлебный гигант — ООО «Сибирский берег — Новые продукты питания», крупнейший в России производитель сухариков к пиву. Гендиректору «Сибирского берега» Александру Ладану всего 27 лет. Пять лет назад Ладан начал управлять фирмой, на которой 20 человек вручную сушили и упаковывали сухарики торговой марки «Кириешки». Теперь это корпорация с оборотом около $130 млн и более 4500 сотрудников, производящая еще несколько марок сухариков, орешков, чипсов и снеки из морепродуктов под брэндом BEERkа.

Ладан использует агрессивный маркетинг. Запомнившаяся москвичам реклама в метро «Настоящие сухарики корочками не назовут» — его рук дело. Так Ладан борется с главным конкурентом — «Тремя корочками» от компании «Бриджтаун Фудс».

Новосибирским журналам Ладан дает большие интервью, фотографируясь на фоне Lexus RX-300. В интервью Forbes скромно сообщает, что он наемный менеджер. А кто же владеет «Сибирским берегом»? Извините, говорит он, компания закрытая.

Впрочем, как бы талантлив ни был руководитель «Сибирского берега», главная интрига области — другие таланты. Те, что работают на местную науку.

Пояс внедрения

Знаменитый новосибирский Академгородок — это более 30 институтов, велосипедные дорожки, море зелени и самое настоящее море. Пресное, но с прибоем — Обское (Новосибирское водохранилище). На модном пляже компании «Неоком» дают напрокат гидроциклы и даже катают на параплане за катером.

Жить здесь престижно. Недвижимость в Городке, или Акадэме — именно так, через «э», называют его в Новосибирске, стоит от $500 за кв. метр в пятиэтажках до $1300 за кв. метр в элитных новостройках. Как в центре Новосибирска, до которого всего 25 минут езды по неплохой дороге.

Главный вопрос — как приспособить науку к престижной жизни. Еще в конце 60-х вокруг институтов создали многообещающий «пояс внедрения» — десяток организаций, доводивших научные разработки до промышленного производства. Но в начале 90-х почти все они умерли. Работает только ОАО «Катализатор». Серьезной роли на рынке катализаторов для химической и нефтяной промышленности предприятие не играет. Но держится на плаву и даже осваивает «конверсионный» продукт — производство «влагопоглощающих стелек с эффектом тепловыделения». Я покупаю на сувениры несколько пар по 50–60 рублей, в зависимости от размера. А через пару дней случайно знакомлюсь с южнокорейским бизнесменом, который, судя по всему, и обеспечил «Катализатору» продажи этого необычного товара. Он говорит, что поставки были большие: стельки закупала даже корейская армия. Свое имя без консультации с начальством в Корее поставщик «стратегического товара» назвать отказался.

Я брожу по Выставочному центру СОРАН, открытому в 1998 году. Любуюсь «компьютеризированной самовсплывающей донной станцией», «многоцелевым плазмотроном» и даже «универсальной планетарной мельницей-активатором». Здесь более 300 таких чудес. У каждого есть рекламный буклет и бизнес-план. В реальности, правда, планы есть, а бизнеса нет. За все годы экспонирования нашли инвесторов лишь единицы из этих разработок. Почему?

— Проект, у которого по-настоящему большой коммерческий потенциал, на всеобщее обозрение не выставят, — объясняет мне один новосибирский предприниматель от науки.

Если исключить гранты и бюджетные зарплаты, то в целом новосибирские ученые зарабатывают тремя способами.

Во-первых, ряд государственных институтов успешно продает свою продукцию за рубежом. Например, Институт ядерной физики таким образом реализует ускорители.

Во-вторых, сотрудники институтов подрабатывают самостоятельно, тайком от руководства. В Городке несколько десятков групп специалистов проводят работы по заказу коммерческих предприятий — кому надо химическую технологию обкатать, кому — провести тонкие приборные измерения. Зарабатывают такие группы от $20‑000 до $100‑000 в год. Выполняют ученые и разовые заказы — на создание новых технологий. По признанию ученых, чаще всего заказы поступают из Южной Кореи. Мой знакомый корейский бизнесмен, кстати, $100‑000 из прибыли, полученной от стелек, вложил в разработку отопительной установки, КПД которой превышает возможности современных систем. Сам предприниматель, а теперь собственник технологии, признает: шансы на то, что эта штука заработает, — 50 на 50.

И, наконец, есть инновационные компании, ведущие свой бизнес по прозрачным схемам. Но их не более десятка.

В цехах одной из них, фирмы «Тайрус», я вижу печи из толстенного металла. Там при высокой температуре и сильном давлении рождаются искусственные изумруды, сапфиры и рубины. Директор и совладелец «Тайруса» Олег Холдеев рассказывает Forbes, что в 1989 году разработками Института геологии и геофизики заинтересовалась таиландская компания Pinky Trading. Вложила $300‑000 в организацию производства искусственных кристаллов. И сейчас продает новосибирские ювелирные и технические камни по всему миру. «Тайрус», половина которого принадлежит Холдееву (другая — Pinky), за работу получает в год около $2 млн.

Около $700‑000 — годовые продажи другой фирмы, «Эконовы», разработчика жидкостных хроматографов, приборов, которые применяются для определения химического состава раствора. По словам Михаила Перельройзена, владельца контрольного пакета акций компании, в 1997 году один из фондов ЕБРР хотел купить 30% «Эконовы» за $2,3 млн. Помешал кризис.

Особая тактика у члена-корреспондента РАН Михаила Предтеченского, который совмещает заведование отделом в государственном Институте теплофизики с руководством Центром по теплофизике и энергетике, созданным специально для коммерциализации научных идей. Началось все с того, что ученый продал Hewlett-Packard лицензию на свою разработку — сверхскоростную распайку интегральных микросхем.

— Разовая продажа примерно на полмиллиона долларов вызвала, помню, настоящую эйфорию, — говорит в интервью Forbes Михаил Предтеченский. Впрочем, это было редчайшее исключение. Большинство идей таких денег не стоит.

Уже несколько лет центр Предтеченского с постоянным штатом в 15 человек заключает с западными компаниями по нескольку контрактов в год. В зависимости от характера задач привлекаются специалисты в нужных областях науки — отсюда же, из Академгородка. Знаменательным событием Предтеченский считает получение заказа от одного из капитанов местного бизнеса Андрея Доброва, гендиректора компании «Белон», владеющей угольными активами в Кузбассе.

— Мы для них фактически начинаем занимать нишу отраслевой науки. Вот полгода назад придумали технологию обогащения угольных хвостов, — говорит Предтеченский. И ведет меня показывать объект собственных инвестиций: ученый вложил до миллиона долларов в создание химического реактора, который выводит процесс переработки токсичных отходов на качественно новый уровень. Предтеченский уверен, что в обозримом будущем он сможет хорошо заработать на продаже технологии своего «мусоросжигателя».

Большинство наукоемких проектов Городка нельзя назвать крупным бизнесом. Однако в скором времени такой бизнес, основанный на инновациях, в Академгородке появится. Сейчас здесь завершается строительство фармацевтического завода. Предприятие будет выпускать линейку лекарств, особенность которых — точная адресная доставка действующего вещества. Первый из препаратов — тромбовазим, тромболитик нового поколения (препарат, препятствующий образованию тромбов). Это совместная разработка новосибирских Института цитологии и генетики и Института ядерной физики. Каждый из институтов имеет в проекте долю по 20%. А 60% принадлежит предпринимателю Андрею Артамонову. Он продал два своих молочных завода в Новосибирске, создал ЗАО «Сибирский центр фармакологии и биотехнологии» и вложил в фармпроект $5 млн.

— В России с начала перестройки внедрено в производство не более двух десятков новых оригинальных препаратов, — рассказывает Артамонов. Его завод должен изменить ситуацию. Предприниматель утверждает, что уникальность препарата позволит продавать его не только в России, и рассчитывает вывести компанию на оборот в $50 млн уже через три-четыре года.

Таким образом, жители Новосибирска, лишенного сырьевых ресурсов, демонстрируют готовность зарабатывать на своих мозгах и предприимчивости. Может, они и поднимут в стране «умный» бизнес?

Новосибирск в цифрах

• 1 425 600  человек живет в Новосибирске, третьем по численности населения 
городе России.
• 23 333  исследователей и разработчиков трудятся в 118 организациях, которые 
занимаются наукой.
• 11 станций  насчитывают 2 линии новосибирского метро общей протяженностью 
13,2 километра.
• 3 новосибирские компании в своей отрасли являются крупнейшими в России: книготорговая сеть, производитель сухариков к пиву и электродный завод, поставляющий сырье для алюминиевой промышленности.

Источник: Администрация Новосибирской области