Самый необычный. Итальянский сыродел

Когда в сыроварню итальянского фермера Пьетро Мацца, находящуюся недалеко от Твери, пришел пожарный инспектор и начал придираться, Пьетро его выгнал. Пусть инспектор в суде доказывает, что в сыроварне что-то не так. А у представителей санэпиднадзора Пьетро потребовал санитарные книжки, без которых вход на «чистое» производство запрещен. Те ответили, что книжки им не положены.
— Если в российской правовой практике есть такая коллизия — решайте ее без меня, — резюмировал переговоры Пьетро. А его
русская жена, красавица Жанна, переведя эту фразу с итальянского, закрыла перед визитерами дверь.
Пьетро Мацца необычен не только тем, что большую часть жизни прожил в Риме
и в России впервые оказался в 1996-м. Он и бизнес развивает крайне редкий для России — если не уникальный. Выкупив в 1999 году хозяйство площадью 16 га в деревне Медное, он начал с производства сыра по итальянским технологиям. Потом понял, что выгоднее не производить много сыра и продавать его оптовикам, а производить мало и продавать непосредственно клиентам.
Ключ к разгадке парадокса — практически не известное в России понятие «агротуризм». Что это такое, Жанна и Пьетро демонстрируют, показывая мне ферму. Я вижу, как делается моцарелла, как выдерживается пармезан — уже желтого, воскового цвета. А в колбасном цехе висят десятки свиных окороков. Я понимаю, почему в Европе эти сыровяленые ноги — самое дорогое мясо: его выдерживают 18 месяцев.
Потом — гостиная со столами, покрытыми белыми скатертями. С нами за стол садится 10-летняя Джессика, дочь Жанны и Пьетро. Угощают поросенком, жаренным на гриле, хлебом (своим) и, конечно, бесподобным сыром. Его здесь производится 16 видов. Агротуризм в том и заключается, что сначала туристу показывают, как делается еда, а потом он ее пробует. Для детей гастрономическая экскурсия (посмотреть и пообедать) стоит 150 руб., для взрослых — 400. Большинство взрослых покупают продукты домой. Развивать хозяйство
по этой модели начали лишь полгода назад, а прибыль уже приличная — в месяц ферму посещают больше тысячи туристов.
— В Италии фермы, которые занимаются агротуризмом, на каждом шагу. На этом рынке не пробиться. А в России — огромные возможности, — объясняет свое желание трудиться в северной стране Пьетро, который, как выясняется, к тому же не переносит жару.
На Пьетро трудится десяток жителей Медного.
Зарплаты — от 3000 до
6000 рублей. Особенность управления российским крестьянством — держать минимальную зарплатную ставку, приличные суммы платить в виде премий за каждую выполненную операцию. Иначе обленятся, запьют.
Еще Пьетро судится с налоговой инспекцией. В цивилизованной стране, объясняет он, наложить арест на чей-то счет можно только по решению суда. А в России он обнаруживает, звоня в банк, что его счет арестован, потому что налоговый инспектор хочет получить некие налоги вперед. Обычный бизнесмен стал бы звонить инспектору — договариваться. А Пьетро не звонит, а в ту же минуту составляет иск.
И я понимаю: что-то здесь не так. Пьетро и Жанна сообщают потрясающую деталь, которую вообще-то не афишируют. Пьетро — сотрудник итальянской
полиции в отставке. Поэтому, наверное, и умудряется заниматься сельским
хозяйством в российском правовом поле.