Мадлен и семейный бизнес: как потомки писателя используют его персонажа

Людвиг Бемельманс, американский писатель и художник австрийского происхождения, никогда не делал пенсионных накоплений и всегда говорил жене: «Нашей пенсией будет Мадлен». Когда в 1962 году в возрасте 64 лет он умер от рака поджелудочной железы, вся его собственность была оценена всего лишь в $200 000.

Сегодня наследие Бемельманса, как он и предсказывал, превратилось в семейный бизнес, стоящий миллионы. В центре этого бизнеса — ценный вид интеллектуальной собственности по имени Мадлен — придуманная им бесстрашная и независимая парижская школьница (впрочем, его потомки говорят о ней так, будто она существовала на самом деле). Первая книга вышла в 1939 году. На протяжении следующих ей удаляли аппендикс, она терялась в цирке и чуть не утонула в Сене.

На сегодняшний день продано более 13 млн экземпляров книг о Мадлен. Однако ее недавние злоключения показывают, как нелегко охранять и приумножать наследство, основанное на интеллектуальной собственности.

Имя в сейфе

В отличие от других знаменитых литературных наследий, например доктора Сьюза или Агаты Кристи, которые и после смерти своих создателей оказались крайне выгодными, бренд «Мадлен» лишь частично выработал свой потенциал. Сегодня его будущее неясно из-за неразработанного плана преемственности.

Талант художника передался через поколение от Людвига Бемельманса к его младшему внуку Джону Бемельмансу Марсиано, родившемуся через восемь лет после смерти деда, — сейчас ему 43 года.  Марсиано написал и проиллюстрировал восемь книг о Мадлен — последняя из них, «Мадлен и старый дом в Париже», вышла в октябре. Однако Марсиано не унаследовал ключи от королевства.

Они все еще принадлежат его матери, семидесятисемилетней Барбаре Бемельманс, единственной дочери покойного художника. Людвиг Бемельманс оставил все права на Мадлен, 11 других детских и примерно на 20 взрослых книг, а также на все свои картины и рисунки в равных частях Барбаре и своей жене Мадлен. (Да-да, он назвал героиню в честь жены.)

После смерти своей матери в 2004 году Барбара осталась единственной наследницей. Несмотря на существующий спрос на произведения Людвига, Барбара, насколько известно, не продала ни одного из них и хранит сотни картин и рисунков в нью-йоркском хранилище произведений искусства Crozier Fine Arts.

«Они хорошие распорядители, могут следить за тем, что у них есть, но слишком осторожны для того, чтобы развивать франшизу в новых и, возможно, весьма выгодных направлениях», — объясняет Джейн Байярд Керли, куратор выставки Бемельманса, которая должна открыться в июле в Нью-Йоркском Историческом обществе. Ни Джон Марсиано, ни его мать никак не отреагировали на появление электронных книг. И почти ничего не сделали для развития сайта Madeline.com — хотя в конце 1990-х годов потратили более десяти тысяч долларов на покупку доменного имени у киберсквоттера, угрожавшего продать это имя порносайту.

Барбара признается, что иногда охранять наследство отца ей невыносимо тяжело. «Порой я думаю: как было бы хорошо, если бы отец оставил мне обувную фабрику, тогда все было бы намного проще»,— написала она в своем письме Forbes.

Другое наследство

Сегодня центром всех операций компании Bemelmans LLC является лошадиная ферма в Нью-Джерси площадью шестьдесят девять акров. Здесь Барбара и ее бывший муж давали уроки верховой езды, проводили конноспортивные соревнования, а летом, пока трое их сыновей подрастали, устраивали дневной лагерь. Она все еще живет со своими двумя пуделями в фермерском доме девятнадцатого века и сдает в аренду огромную конюшню, где стоят ее двенадцать крошечных лошадок.

Поблизости находится также принадлежащее Барбаре двухэтажное здание бывшего универсального магазина. Она заполнила его вместительный первый этаж множеством вещей из квартиры в Грамерси-парке, где ее отец жил перед смертью 51 год назад. Здесь все расставлено так, что кажется, будто Людвиг Бемельманс только что вышел, разбросав повсюду свои кисти в банках, пишущую машинку Olivetti, тюбики с масляными красками и наборы акварельных красок. На столе горы фарфора из различных мест: кофейные чашечки из закрытого в 1951 году нью-йоркского отеля Ritz-Carlton, где Бемельманс работал до того, как стал писателем, тарелки из отеля Сarlyle, где он когда-то жил, другие тарелки из знаменитого немецкого ресторана Luchow’s (закрытого в 1986 году) в Нью-Йорке, где он часто бывал.

Все это помогает Барбаре Бемельманс рассказывать о «папочке», как она называет своего отца. В детстве Барбары семья переезжала 17 раз. Людвиг Бемельманс разъезжал по всему миру, общаясь с богатыми и знаменитыми: Армандом Хаммером, Гретой Гарбо, принцессой Маргарет и Аристотелем Онассисом. Барбара Бемельманс часто путешествовала со своим жизнелюбивым отцом, вместе с ним общалась с Дороти Паркер и Эрнестом Хемингуэем, обедала в культовом нью-йоркском ресторане «21». Как она язвительно замечает, когда отец умер, «я поняла, что больше мне уже не удастся получить хороший столик в «21».

Барбара не может ни с чем расстаться, а «папочка», наоборот, всегда вел себя экстравагантно. «Я никогда не думала, что мы бедны, но мне часто казалось, что мы разорились», — вспоминает она. Как написал Людвиг в одним из писем к дочери: «Я считаю, что деньги — это жидкость, которая вытекает из моих карманов, как из решета».

По стопам деда

Когда внук Людвига Джон Марсиано, изучавший историю искусства в Колумбийском колледже, а затем работавший газетным репортером и издателем, решил заняться семейной франшизой, он почерпнул ценнейшую информацию из многочисленных писем деда, его заметок и набросков — на салфетках, бланках отелей, обороте меню и на внутренней стороне спичечных коробков.

В 1999 году Джон опубликовал биографию своего деда: «Бемельманс: жизнь и творчество создателя Мадлен» и свою первую книгу о Мадлен: «Мадлен в Америке и другие рассказы на праздники», для создания которой он использовал найденный в бумагах деда макет книги.

В течение года он изучал дедовские способы создания иллюстраций, ритмику его стихов и тренировался в их применении, а затем рискнул создать собственные истории о Мадлен. Первая их них, «Мадлен говорит мерси: книга о том, как всегда надо быть вежливым» (2001), оказалась самой успешной, было продано 60 000 экземпляров. Другим книгам читатели оказали уже не такой хороший прием. «Им не хватает веселья и живости оригинальных книг», — резко отреагировал обозреватель Publishers Weekly в своей рецензии на книгу «Мадлен и римские коты» (2008).

Но Марсиано и не думает извиняться. «Я хочу, чтобы мои книги удобно расположились на полке рядом с дедушкиными», — говорит он и сравнивает Мадлен с героями комиксов, которых все время «заново придумывают и по-новому представляют себе». Так, например, Людвиг Бемельманс в течение более чем шести месяцев с конца 1961 года переписывался с Жаклин Кеннеди, тогдашней первой леди, обсуждая с ней возможность совместной работы над книгой, которую он хотел назвать «Мадлен в гостях у Кэролайн». Проект не был реализован из-за его смерти в октябре 1962 года. Марсиано же использовал эту идею для создания книги «Мадлен в Белом доме» (2011), сделав дочку президента похожей на его собственную дочь Галатею, которой сейчас четыре года.

Однако существует более серьезная проблема, связанная не с творческими, а с юридическими вопросами: как объясняет Эндрю Буз, адвокат фирмы Davis Wright Tremaine из Нью-Йорка, создание сиквела книги с использованием того же героя возможно только с разрешения обладателя авторских прав. У Джона Марсиано есть неофициальное соглашение с матерью — он владеет авторскими правами на текст и изображения в созданных им книгах о Мадлен, она получает гонорары за издание книг своего отца. Однако, поясняет Буз, если они не подпишут формальный договор и она не оставит свои авторские права в равных долях всем троим сыновьям, то Марсиано после смерти матери может потерять эксклюзивные права на создание сиквелов. (К счастью, у Марсиано есть еще много других дел кроме Мадлен: в октябре у него вышла полная черного юмора электронная книга «Девять жизней Александра Бадденфилда», и сейчас он ведет переговоры о договоре на создание 30 продолжений.)

Борьба с Disney

Проблема авторского права — лишь один из многих запутанных вопросов, связанных с Мадлен. Старшие братья Джона не участвуют в семейном бизнесе активно. Сорокасемилетний Пол проводит корпоративные тренинги, а его брат-близнец Джеймс, удалившийся от дел бизнесмен, владеет сайтом Мадлен. Но, по его словам, им с матерью «никогда не удавалось договориться» о том, что же с этим сайтом делать.

В результате перед Барбарой Бемельманс стоит сложная задача, которую приходится решать многим родителям, владеющим семейным делом, в котором активно участвует только один ребенок: делить ли активы поровну между всеми детьми или же распределить их как-то иначе, чтобы обеспечить продолжение бизнеса. «Я не знаю, что делать, и поэтому не делаю ничего», — признается она.

Другая постоянно возникающая проблема заключается в том, чтобы угадать, чего хотел бы ее отец. После смерти Людвига Барбара и ее мать отклонили щедрое предложение студии Disney. Их адвокаты и бухгалтеры уверяли, что, приняв это предложение, они обеспечат финансовое процветание всей семьи. Мать и дочь считали, что Людвиг испытывал личную неприязнь к Уолту Диснею.

Но в результате переговоров с киностудией в начале 1990-х женщины подписали контракт, включавший передачу лицензионных прав на выпуск новых товаров. Продюсеры передали эти права «дочке» компании Disney, DIC Entertainment, которая стала в массовом порядке выпускать на рынок товары под брендом «Мадлен» — от кукол до домашней утвари. К своей досаде мать и дочь обнаружили, что они навечно отказались от лицензионных прав и теперь не могут одобрять или запрещать производство тех или иных товаров. В год они получали за эту продукцию от $100 000 до $150 000 каждая, но ее качество вызывало у них ужас.

Четыре из последних семнадцати лет они провели в борьбе за возвращение лицензионных прав. В контракте с DIC было оговорено, что споры должен разбирать арбитражный суд Лос-Анджелеса. Барбара потратила $1 млн на адвокатов, исчерпав все свои наличные деньги, и даже взяла заем в $200 000 под залог своей фермы, чтобы покрыть дополнительные расходы. В конце концов в 2008 году было заключено  соглашение, по которому она вернула себе лицензионные права и даже получила достаточно денег, чтобы покрыть все судебные издержки.

Сегодня семейной лицензионной программой управляет бывший служащий DIC, получивший следующие указания от Барбары: «Сохранять в неприкосновенности характер героини важнее, чем зарабатывать деньги». Например, Барбара точно знает, какую одежду Мадлен ни за что не станет носить (например, не будет одеваться в розовое или надевать носки с оборками). Кроме того, Джон Марсиано также имеет право одобрить или не одобрить любой товар.

Сейчас у них есть подписанные договоры с дюжиной американских и несколькими японскими компаниями, каждая из которых производит свой товар, связанный с Мадлен, — от головоломок и пижам до костюмов и вещей для вечеринок.

В этом отношении финансовые договоренности Джона Марсиано с его матерью тоже на удивление неформальны. По его словам, она просто присылает ему чеки. При отсутствии письменного контракта, определяющего его услуги и компенсацию за них, существуют риск, что Федеральная налоговая служба США будет считать подобные выплаты подарками от матери. Что, по словам юристов, не сочетается с полученными ей пожизненными льготами по налогу на наследство в сумме $5,25 млн.

Ценная Мадлен 

Что особенно удивительно, с учетом того, как Барбара защищает образ Мадлен, семья, похоже, не зарегистрировала как товарный знак ни имя Мадлен, ни имя вместе с изображениями персонажа, считает Эдуард Г. Розенталь, юрист из Нью-Йоркского отделения фирмы Frankfurt Kurnit Klein&Selz. (Он не обнаружил регистрации такого знака, мы тоже, семья же не отреагировала на просьбу Forbes прислать регистрационный или серийный номер.) Между тем это важно: книги Людвига Бемельманса о Мадлен станут всеобщим достоянием после того, как в 2034 году закончится срок авторских прав и каждый желающий будет иметь право их печатать.

А зарегистрировав товарный знак для книг, любых других печатных материалов или любых товаров, на которые их компания имеет лицензионные права, и попав таким образом под защиту законодательства о международных товарных знаках, семья даже после окончания действия авторских прав могла бы помешать другим снимать фильмы или выпускать товары, связанные с книгами Людвига Бемельманса.

Без товарного знака семье остается только полагаться на общее право, которое будет исходить из того, что они просто были первыми, кто использовал для определенных целей какое-то имя или иллюстрацию. Это дает меньшую защиту их прав в США и вообще лишает их права защиты в тех странах, где товарные знаки принадлежат тем, кто первым успел заполнить все бумаги.

Если кто-то сомневается в важности регистрации товарного знака, ему можно напомнить, что отель «Карлайл» зарегистрировал название «Бемельманс Бар» для коктейльного зала, стены которого художник расписал сценами нью-йоркской жизни, получив за это право для себя и своей семьи бесплатно жить в отеле в течение восемнадцати месяцев. В этом элегантном баре, помимо всего прочего, в ноябре и декабре устраиваются чаепития Мадлен.

Не меньшей, а может, и большей ценностью, чем книги, являются сохраняемые Барбарой картины ее отца. Например, пятнадцать сделанных им стенных росписей по мотивам книг о Мадлен, написанные им в 1953 году для игровой комнаты яхты Аристотеля Онассиса «Кристина», были проданы на аукционе Sotheby’s в 1999 году за $553 875. Чарльз Ройс, глава компании, занимающейся управлением деньгами с помощью паевых инвестиционных фондов малой капитализации, купил две такие панели по частному соглашению. Еще шесть стенных росписей были сняты для него прямо со стен когда-то принадлежавшего Бемельмансу парижского бистро La Colombe. Теперь они установлены в его отеле Ocean House в Уотч-Хилл в штате Род-Айленд.

Один из последних своих трофеев Ройс приобрел прошлой весной за $75 000 — это рисунок к одной из первых книг о Мадлен, сделанный карандашом и акварелью, на котором изображены мисс Клавель и девочки в саду Тюильри, как раз перед тем, как они пойдут навестить Мадлен в больнице, где та лежит после операции по удалению аппендикса. Ройс купил рисунок у кинематографиста Гаврика Лузи, чья мать, дизайнер одежды Элизабет Хоуз, приобрела его в 1938 году в честь рождения своего сына. Несмотря на связанные с этим рисунком воспоминания, Лузи продал его, чтобы, как он объясняет, оплатить обучение своего младшего сына в колледже.

Три брата Марсиано тоже выросли среди картин Бемельманса, висевших на стенах. Перед сном, как вспоминает Джеймс,  мать брала их на руки, чтобы они сказали «спокойной ночи» созданным «папочкой» героям. Однако ни ему, ни его братьям не принадлежит ни одна из картин.

В ситуации, когда столько принадлежащих семье произведений искусства спрятаны в хранилище и не появляются на рынке, трудно сказать, какова их цена. Сегодня даже маленькие наброски Бемельманса продаются на аукционах за тысячи долларов. По сведениям Askart.com, из всех его произведений за самую высокую цену $137 500 в был продан рисунок к обложке первой книги о Мадлен.  Но это было в 1999 году.

Джеймс Марсиано был бы не прочь иметь какую-либо из картин своего деда, но, как он сам говорит, «не надеется получить какие-либо из них в наследство». Хотя «было бы здорово, если бы существовал некий план дальнейшего существования Мадлен». Но, как он отмечает, эти вопросы его мать предпочитает обсуждать с Джоном. «Меня и моего брата Пола никогда не приглашают участвовать в этих обсуждениях». Джон отказался обсуждать эту тему.

Барбара Ширс, юрист, специализирующийся на наследственном планировании в нью-йоркской фирме Frankfurt Kurnit Klein & Selz, считает, что Барбара слишком многое пускает на самотек. Если она не оставит завещания, то в соответствии с законами штата три ее сына унаследуют Bemelmans LLC в равных долях. Существуют различные методики планирования, которые могли бы помочь избежать возможных споров между ее детьми и внуками и сделать так, чтобы компания и после ее кончины развивалась в соответствии с ее пожеланиями и не была бы обременена налогами на наследство.

Кроме того, как отмечает Розенталь, не хватает также структуры, которой ее наследники воспользовались бы для руководства бизнесом, включая механизм принятия решений. Без такого механизма сыновья могут начать спорить по всем вопросам, начиная от предоставления прав на создание фильма и до возобновления старых контрактов с компанией Penguin.

В своей последней книге, «Мадлен и старый дом в Париже», Джон Марсиано возродил лорда Ковингтона по прозвищу «Чокнутый» из второй книги его деда «Спасение Мадлен», злобного директора школы, в которой учится Мадлен. На этот раз он неожиданно приезжает в школу с проверкой и уносит с собой обнаруженный на чердаке телескоп, что делает несчастным школьное привидение. Мадлен хочет помочь привидению и придумывает, каким образом вернуть телескоп.

У этой истории счастливый конец, но описанный в ней конфликт странным образом напоминает напряженность, существующую между потомками автора. Может быть, Людвиг Бемельманс — это тот самый призрак,  живущий в старом доме, обитатели которого все еще пытаются понять, чего же хотел «папочка».