— Для российских дизайнеров мода — это бизнес или самовыражение?
— Для любого творческого человека самовыражение очень важно. Если человек занимается творчеством, но у него нет в этом внутренней необходимости, он не будет делать это хорошо. Другое дело, что далеко не все могут направить свой творческий потенциал в коммерческое русло, ведь это не так просто.
— Каким должно быть соотношение бизнеса и искусства для успешного ведения бизнеса по производству одежды в нашей стране?
— Мода не только красивый, но и достаточно сложный бизнес. Мало сделать коллекцию одежды, важно затем ее запустить в производство и продать. А эти этапы никому в нашей стране не доступны. К сожалению, в России за последние 15 лет так и не появилось ни одного дизайнера, кто смог бы воплотить все эти три этапа хотя бы на среднем европейском уровне. Да, среди массмаркетовых марок есть хорошие истории успеха, но в дизайнерской одежде даже самые успешные марки продают очень мало.
У российского дизайнера оборот €1-1,5 млн считается хорошим, €2-3 млн — вообще прекрасно. А в Европе марки с таким оборотом в принципе не заметны. Все наши фэшн-предприятия — это малые предприятия, если пользоваться правительственной терминологией.
— Почему же у наших дизайнеров ничего не получается?
— Во-первых, из-за отсутствия образования. У нас очень много хороших художников, но мало людей, которые понимают моду как бизнес. Во-вторых, поскольку размеры бизнеса у модельеров небольшие, часто у них нет возможности нанять хороших специалистов — менеджеров, генерального директора, маркетолога, PR-специалиста. Даже у лучших наших домов моды пиаром занимаются почти что любители. А еще в России есть отдельный сегмент: обеспеченные женщины, для которых фэшн-бизнес — это способ социализации. Но это же не бизнес, в таких условиях сложно настроиться на деловой лад!
— Значит, достаточно просто найти хорошего управляющего и тогда все получится?
— Нужно просто найти правильного человека, который будет помогать тебе развиваться, а не тормозить твое развитие. Тогда ты будешь делать инвестиции не в пускание пыли в глаза, а в развитие марки. Одно дело, когда дизайнеру не хватает денег на бизнес, и совсем другое — деньги вложены неправильно.
Возьмите любое российское имя из мира моды. Либо этот будет история на уровне $300 тысяч оборота в год, что никак не является успехом марки. Либо это будет история банкротства, либо история отбора помещения за долги, история разборок с судебными приставами, либо, того хуже, с партнерами и так далее. Все истории российского фэшн-бизнеса объединяет одно – это потерянные деньги. Но это не значит, что наша мода — это путь в экономический тупик. Мода может быть интересным и высокомаржинальным бизнесом при условии разумного и профессионального подхода.
Некоторые наши дизайнеры совершенно превратно понимают термин "инвестиции" или путают спонсоров с инвесторами. За последние десять лет было немало примеров, когда российский дизайнер или бренд «инвестировал» в свои показы в Париже или Нью-Йорке. При этом такие показы ни одному нашему соотечественнику не принесли коммерческого эффекта, если не считать эффектом возможность продавать платья в Москве дороже западных люксовых брендов. Но это возможность имеет большие ограничения, на этом бизнес не построишь, ценителей дорогой российской одежды не так много. При этом каждый такой показ в Париже стоит, как минимум, двух-трех магазинов в регионах, которые можно было бы открыть за эти деньги. То есть вместо бессмысленных ежесезонных поездок за рубеж можно было бы построить целую сеть бутиков, но этого никто не сделал. Это объяснимо: магазин в Уфе или Омске не так радует как показ в Париже, да и показ сделать проще – не надо строить производство и логистику. На мой взгляд, глупо пытаться покорить международные столицы моды, если ты не смог развиться на своем рынке.
— А регионы уже готовы принять дизайнерские вещи или покупатели российских дизайнеров живут только в Москве и Санкт-Петербурге?
— Еще несколько лет назад мы вместе с «Ромир мониторинг» выяснили: уже тогда люди из регионов готовы были покупать made in Russia. Потому что у наших покупателей уже давно изменилась мотивация при совершении покупки. Если десять лет назад важен был бренд, то сейчас люди ищут вещь, которая им больше всего идет, соответствует внутреннему состоянию. Вперед выходят показатели дизайна и соотношение цены-качества. “Боско” и ЦУМ уже давно успешно торгуют русскими дизайнерами, значит, это не безнадежно.
Все наши большие массмаркетовые бренды носят английские названия, за исключением, например, марки Киры Пластининой и сети ТВОЕ. SELA, Zarina, InCity записаны по-английски. Но это было актуально лет десять назад, сейчас же потребитель готов и хочет покупать русское. Ощущение того, что «все, что произведено в России, плохого качества», давно ушло. В отношении одежды — точно.
Я общался с представителями власти в регионах, губернаторами, вице-губернаторами. Они готовы открыть русским дизайнерам любые двери. Ведь все понимают, что нужно поддерживать и развивать отечественное производство. Приходите и попросите хотя бы помещение по льготной цене, говорит власть. А к власти пока никто и не приходит. Никто из наших дизайнеров не рассматривает регионы как вариант развития (за исключением масс-маркетовых марок). А ведь это беспроигрышная бизнес-стратегия. Я точно знаю: те, у кого открыты магазины в регионах, работают очень хорошо и зарабатывают деньги. Может, не огромные, но зарабатывают.
— А зачем нужна тогда устраиваемая вами неделя моды?
— У нашей недели моды и сейчас, и пять, и десять лет назад цель одна — построить площадку для общения всех участников фэшн-индустрии. Сегодня неделя моды на 90% (также как и в мире) несет маркетинговую функцию для дизайнеров-участников. Когда у дизайнера нет денег на рекламу, неделя моды — это хороший способ заставить всех о себе напомнить. Сюда приходят несколько сотен байеров, которые хоть и не покупают, но присматриваются и знакомятся с дизайнерами. У нас было несколько историй, когда дизайнеры после показа находили инвесторов, партнеров для развития бизнеса в России.