Пивной матриархат: как женщина добилась успеха в отрасли, куда вход женщинам заказан
В первый выходной августа на широкой, похожей на советский проспект Карл-Маркс-аллее в восточном Берлине жарко и шумно. Тротуар оккупировали производители и любители пива. Под огромными зонтиками «Балтики» — экзотика: немцы в очереди дружно пытаются выговорить «Сык-тыв-кар-пиво», а за прилавком улыбчивая женщина разливает свежий напиток. В роли бармена сегодня Ирина Май — руководитель и владелица Сыктывкарского пивоваренного завода. В небольшой перерыв она с удовольствием отпивает из бокала и смотрит на часы: «Надо успеть еще внучке свадебное платье купить, говорят, в Берлине они очень красивые».
Это на берлинском фестивале можно подумать, что «Сыктывкарпиво» — маленькая пивоварня в российской глубинке. На самом деле пивоваренный завод один на всю республику Коми и входит в список крупнейших компаний в регионе — только налогов в прошлом году заплатил $6,5 млн, или 200 млн рублей. В отличие от остальных региональных производителей пива, которые постепенно сдаются под нажимом крупнейших брендов, Ирина Май за два года вдвое увеличила выручку, а в начале года открыла еще и пивной ресторан. «Она у нас такая одна», — не без гордости говорит председатель совета Союза российских пивоваров Вячеслав Мамонтов. Действительно, больше в союзе женщин-владелиц пивных заводов нет.
Когда-то Ирина Май и в страшном сне не могла себе этого представить: родилась и училась она в Москве, а в Коми поехала вслед за мужем-режиссером, которого пригласили работать в местное Министерство культуры. Май устроилась в Министерство торговли, но работа чиновником ее тяготила.
Трезвость — норма жизни
Все решил случай. В 1989 году Ирина Май уже работала заместителем директора Комбината пищевых продуктов. На Сыктывкарском пивном заводе тогда в очередной раз уволился директор. Уже одиннадцатый по счету, больше года там никто не задерживался, состояние производства было плачевным. Подменить его пригласили Май. «В пиве я не разбиралась абсолютно», — рассказывает она. Но отнеслась к временной должности серьезно, к планерке готовилась до трех часов ночи. А после первой же прогулки по заводу поняла, почему никто там долго не задерживается. Благодаря сухому закону пивзавод стал Меккой для скучающих по земным радостям северян. Трезвых рабочих не было вообще. Увидев вдруг трезвого электрика, Май так удивилась, что сразу назначила его главным энергетиком завода, несмотря на отсутствие у него положенного образования. С остальными удавалось справиться уговорами и женским обаянием. «Помню, подошла к одному слесарю — пьяный до невозможности. Говорю: «Николай, вы не могли бы сделать вот это». Он на меня ошалело посмотрел и отвечает: «Вот была бы ты мужиком, послал бы тебя куда подальше, а тут надо выполнять», — рассказывает Май.
Она проработала месяц, и заводу нашли нового директора. Тот даже уже приехал из Воркуты, но сотрудники устроили бунт с требованием вернуть директрису. «Министр был в шоке, я же не член партии, такого еще не бывало. Но подумал: если уж коллектив требует... — вспоминает Май. — И я согласилась — на свою голову»
Материнская структура
На заводе у Ирины Май — настоящий матриархат. Во-первых, на ключевых позициях — начальник производства, главный технолог и главный бухгалтер — женщины. Во-вторых, как только завод акционировался, каждая из них стала акционером. У технолога Галины Шариковой и бухгалтера Ларисы Гриняевой примерно по 10% завода и торгового дома, занимающегося розничной продажей пива, а начальник производства Надежда Федорова владеет 5,7% акций двух предприятий. Сама Май контролирует больше половины обеих компаний. Стиль управления сама она определяет так: «Мамочка для всех». Ее взрослые дети тоже работают на заводе: дочка — начальником отдела продаж, а сын — в отделе снабжения
Когда завод акционировался и Май решила взять кредит на переоборудование производства, грянул кризис 1998-го. Первый год местные власти как-то помогли пережить. Май даже умудрялась обходиться без бандитской крыши. «Может, жалели? Или не верили в меня, потому и не трогали». Однако как только губернатор сменился, ее стали прессовать. «Приходили какие-то люди, не говорили откуда и предлагали за три дня принять решение о передаче завода». Другие люди в это время скупали акции у сотрудников предприятия по цене, в 16 раз превышающей рыночную: им нужен был миноритарный пакет, чтобы «вгрызться» в компанию. Одно время Май даже пришлось пуститься на хитрость. Она договорилась с тогдашним главой «Балтики» Таймуразом Боллоевым, и в Сыктывкар приехали представители «Балтики», которые распространили слухи о покупке завода большим предприятием. Рейдеры притормозили, атаку удалось выдержать — завод остался в собственности Май и ее сотрудниц. В своем бизнесе предприниматель готова делать все самостоятельно: сама съездила в Китай, выбрала мебель для интерьера ресторана и сократила инвестиции почти вдвое. Ресторан, который так и называется Maybeer, быстро стал одним из самых заметных в городе и уже с первых месяцев стал давать прибыль.
Традиции и закон
Пока мировые бренды боролись за сокращение расходов, Май сделала ставку на традицию. Пиво варится по классической немецкой схеме — только вода, хмель и солод, к тому же от месяца выдерживается в танках. Это отражается и на себестоимости. «Я чувствовала, что мы не можем составить конкуренцию большим заводам и не должны переходить на их технологии». Поначалу завод начал терпеть убытки. Приучить людей к качественному, живому вкусу пива Ирине удалось только в последние три года. Выручка серьезно пошла в гору, причем за счет разливного пива в кегах для ресторанов и республиканских магазинов живого пива. Сейчас завод работает на грани производительной мощности, однако расширяться не планирует. Новый 171-й закон, по которому пиво приравняют к остальному алкоголю, вызывает опасения. «По отрасли он ударит очень серьезно. Если он будет работать, то сгубит все предприятия», — предрекает Май. Регуляторы могут оказаться пострашнее алкоголиков на производстве. И тут уже женская хитрость не поможет.