Кто бы мог подумать, что ответ на вопрос из песни Высоцкого «Почему аборигены съели Кука?» будет актуальным и в XXI веке. Обнаружение 20 лет назад племени короваев в индонезийской провинции Папуа на острове Новая Гвинея стало сенсацией для этнографов. Короваи также не были осведомлены о существовании этнографов, они жили в каменном веке и практиковали каннибализм.
За последние столетия короваи мало изменились. Численность племени оценивается примерно в 3000 человек, оно живет в болотах на площади 600 кв. км между двумя реками и высоким горным массивом. Короваи строят дома (каимы) на деревьях на высоте от 6 до 30 м из коры деревьев и пальмовых листьев. Там они спасаются от наводнений, членистоногих, змей и соседних племен, с которыми постоянно враждуют. В иерархии короваев на первом месте стоит мужчина, затем — свинья, на третьем — женщина. Каннибализм они практикуют в ритуальных целях и для регуляции гендерного состава населения (есть сведения, что поедаются умершие родственники, а также, вероятно, ослабленные новорожденные, в первую очередь девочки).
Forbes расспросил единственную женщину в группе российских любителей-географов, недавно посетивших коренных жителей Папуа, о том, как ей удалось выжить в джунглях, не заболеть малярией и подружиться с короваями.
Ирина Демидова, 35 лет, главный бухгалтер процессинговой компании PayOnline, в апреле 2013 года провела три недели в гостях у короваев:
«К этой поездке я готовилась год, большая часть времени ушла на то, чтобы уговорить мужа отпустить меня в джунгли и переубедить организатора поездки, кандидата географических наук Дмитрия Черняховского, который два месяца категорически отказывался взять меня в группу путешественников в Папуа из-за тяжелых климатических условий и опасности редких инфекций. При входе в его офис висит плакат «Анатомия пиявки» с подробным описанием того, как и зачем она присасывается к телу человека. Некоторые туристы, увидев плакат, уходят сразу. Сам же организатор тропических экотуров называет их «мазохизм за бешеные деньги». Но меня больше страшило другое: как же я, девушка, проведу три недели пусть и в небольшом, но мужском коллективе. Оказалось, бояться следовало совсем другого.
За месяц до поездки каждый участник группы (а всего их пятеро) получил список на трех листах с перечислением предметов одежды, солнцезащитных средств, продуктов и подарков для папуасов, общий вес багажа не должен превышать 20 кг. Мы предполагали нанять на Папуа носильщиков, хотя знали, что это задача непростая — переход через границу соседних племен представляет проблему для местных из-за вражды мини-племен.
Как ни странно, здесь не нужна знакомая многим обязательная прививка от желтой лихорадки, этой болезни в Новой Гвинее нет. Зато есть несколько видов жесточайшей малярии, разнообразные тропические гельминтозы, включая филяриоз (слоновья болезнь), пиявки и множество растений — потенциальных аллергенов. Таблетки от малярии мы начали принимать еще в Москве, пили их в течение всего путешествия и после возвращения. Взяли с собой также антигистаминные и антигельминтные препараты, антибиотики и другие лекарства.
Из Москвы наша группа долетела до Катара, потом до острова Ява, оттуда сразу на Папуа в город Сентани, где и переночевали. Закупили в местном магазине тяжелые продукты типа риса, сахара и консервов и на самолете местных авиалиний перелетели через горный массив высотой 5000 м. Тут я в первый, но не в последний раз начала сомневаться в своей затее, поскольку все полтора часа полета был туман и самолет трясло. Приземлились мы в аэропорту-сарае, построенном миссионерами.
Первую ночь провели на веранде дома полицейского. Просыпались каждый час: нам чудились крокодилы, вылезающие из пруда, при свете дня они «превратились» в обычных рыбок. Там же встретили двух датчан, которые не смогли дойти до короваев, потому что местные племена запретили им заходить на свою территорию.
С собой из Сентани мы взяли проводника и повара из племени горных папуасов (с ними Черняховский договорился заранее). К этим племенам, спустившимся с гор, чаще всего возят организованных туристов. Они уже приобщились к цивилизации, у них есть даже мобильная связь, хотя часто на руках и ногах нет пальцев — их отрубают в ритуальных целях. Позже на реке мы взяли семерых местных носильщиков, и с ними напросилась местная женщина из короваев. Папуаска взяла с собой двухлетнюю дочь — так в нашей группе появились еще две дамы. Всю дорогу по джунглям на животе Лапелы (так звали женщину) в корзинке висела девочка, а на голове мать несла грузы.
Короваи живут разрозненно, мини-племенами (которые некоторые называют семьями, но в нашем понимании это более похоже на «шведскую семью» из-за полигамии), нередко воюющими друг с другом. Чтобы разместить палатку на их территории или просто пройти мимо, надо договориться заранее. К тому же у каждого племени свой язык, так что мы договаривались через трех переводчиков — сначала наш проводник, владеющий английским, переводил все на индонезийский, посылал гонца в ближайшее племя короваев, тот переводил просьбу с индонезийского на папуасский, а следующий гонец — уже на другой папуасский язык. До джунглей, где обитают племена короваев, пришлось еще два дня плыть по реке. Далее день строился так: подъем в 6 утра, в 7 — завтрак, потом поход по джунглям с перерывами на 5 минут каждый час, чтобы охладиться и искупаться в ручье. При 40-градусной жаре и почти 100-процентной влажности одежда никогда не просыхала, поэтому в ручей я ложилась прямо в одежде. Ели два раза в день: утром, а потом уже вечером после установки палаток для ночлега. По дороге я перекусывала семечками и сухариками, взятыми из Москвы.
Время еды — самое счастливое время в походе. Есть хотелось все время. И желательно чего-нибудь вкусного. Мы даже играли в игру «еда» вместо игры в «города». Каждое утро на шестерых мы делили банку сгущенки и упаковку мюсли, которые заливали водой. Кипятили речную воду. Поначалу боялись заразиться, но успокаивали себя тем, что в конце путешествия все равно проведем три дня карантина и пропьем лекарства от глистов. Впрочем, еще в Москве организатор тура предупредил, что в предыдущей экспедиции два года назад четверо из пятерых участников группы заболели малярией, в том числе и он сам. Забегая вперед, скажу, что из нас не заболел никто. А вот папуасская девочка заболела,
и мы дали ей полтаблетки маларона на свой страх и риск (мамаша при этом была абсолютно невозмутима); на следующее утро малышка выздоровела.
pagebreak
В первый же день похода по джунглям случилось все, что мерещится неопытным походникам в страшных снах. Когда я первый раз ступила в непролазные джунгли, первая же мысль была: «Ну зачем я сюда приехала?» Света мало, он не проникает сквозь густую листву, жара, за спиной рюкзак, надо пробираться через поваленные деревья, болота, ручьи, переходить вброд мелкие речки. Но были и бурные реки, через которые наши местные проводники перебрасывали бревна. Кстати, короваи догадались, что женщине проще перейти по бревну, если держать ее за руки. Они спускались вниз, в воду, и буквально «передавали» меня по рукам. И в тот момент, когда я стояла на бревне ровно посредине реки, на нашу группу налетел рой ос. Это только в мультфильмах прикольно смотрится, как люди убегают от такого роя. В действительности же, когда Черняховский крикнул «Побежали!», парни из нашей группы тут же попадали в реку, а я осталась на бревне, ибо прыгать в воду было высоко и не хотелось замочить фотоаппаратуру. Основная масса ос накинулась на Черняховского. У меня потом оказалось всего несколько укусов, а Дмитрия покусали сильно. В какой-то момент я вышла из ступора и тоже побежала, перейдя по бревну. Но тут же врезалась в дерево и упала на спину, ведь из-за окружившего меня роя ничего не видела.
Затем все вошло в колею. Вечером отправляем гонца в новое племя, ужинаем, спим, и вновь в поход в гости к следующему племени. Основной целью нашего путешествия было дойти до самого дальнего племени короваев, до тех, кто еще ни разу не видел белых людей, и вступить с ними в контакт. При удачном стечении обстоятельств мы планировали прожить там три дня. До этого племени мы добирались семь дней. Когда мы зашли на их территорию, они, в отличие от других, не встречали нас на земле, а ушли в каимы на деревьях и оттуда настороженно смотрели. Мы разбили палатки в лесу, в 200 м от их домиков, все участники похода разошлись по палаткам, а я решила обустроиться и развесить вещи сушиться. Вскоре я почувствовала на себе чужие взгляды… Это пришла делегация короваев из женщин и детей. Они просто подошли к моей палатке и очень внимательно, молча, с серьезным выражением лиц смотрели. Выход из ситуации пришел сам собой — я им улыбнулась. Факт — улыбка творит чудеса, в том числе и в другой цивилизации.
Когда первое знакомство состоялось, женщины стали нас подробно рассматривать и трогать. Их удивляло все: цвет кожи, волос, толщина рук и ног, наша одежда. Они смеялись и раздевали меня, чтобы посмотреть, что у меня надето под футболкой. В дикий восторг их привели мои ногти и цветной лак. А уж когда я сняла сапоги ,чтобы показать им педикюр, женщины побежали за своими подругами и мужчинами, чтобы и они увидели это чудо. Мужчины-папуасы сначала ко мне не подходили. Потом я вспомнила, что в местной иерархии женщина стоит лишь на третьем месте. Одна женщина все пыталась узнать, почему у меня грудь выше, а у нее ниже. Позже женщины преподали мне несколько уроков их языка.
Подарки помогли наладить отношения с короваями. Использованные футболки и носки мы дарили сопровождающим нас папуасам или отдавали в племена. Короваи ходят голыми. Мужчины только прикрывают пенис «футляром» из скорлупы ореха или плотных листьев, женщины носят юбки из скрученных волокон саговой пальмы, в нос иногда продета кость летучей мыши. Но когда появилась возможность что-то надеть на себя, короваи стали пользоваться нашей одеждой с большим удовольствием. Я привезла лески и крючки для рыбной ловли, чтобы показать, что рыбу можно ловить не только руками, детские игрушки, которые короваи тут же отобрали у детей и надели себе на шею как амулеты, угощала их карамельками. Кстати, к сладкому они отнеслись спокойно, а вот за зажигалки и сигареты очень нас благодарили. Все короваи курят — от четырехлетних детей до стариков. Сами табак они не выращивают, а выменивают его и еще соль у местных торговцев на крахмал саговой пальмы.
Саговая пальма — основной источник пищи короваев. Из одного дерева получается около 200 кг крахмала (это мы оценивали на глазок, когда специально для нас короваи устроили показательную рубку пальмы), этого племени хватает на месяц. Крахмал они обжаривают на костре и едят корку (я пробовала, мне понравилось, по вкусу похоже на печеную картошку) или делают тесто для пирожков с начинкой из личинок (я смогла пирожок лишь надкусить, а вот наши мужчины все съели). Во время рубки пальмы, что у короваев считается праздником, мужчины пели. У них очень чистые и красивые голоса.
Для охоты на диких свиней короваи роют ямы. Мясо свиньи считается вкуснее женского, но его и сложнее добыть. После того как поросенок оказался в племени, женщины несколько месяцев выкармливают его грудью. Молоко у женщин бывает часто, ведь детей они кормят грудью по три-четыре года. Свинья — признак богатства племени и средство обмена, на нее можно выменять табак, соль и женщин. Если в племени живут три свиньи, оно считается зажиточным.
Сексом короваи занимаются только в период цветения саговой пальмы, несколько раз в год. Если женщина забеременела и родила, то в следующий раз заниматься с ней сексом можно лишь через пять лет.
Чтобы не смешивать кровь одного и того же племени, «семьи» меняются девушками. В недавнем прошлом некоторых девушек вообще не трогали, готовили на съедение. Считалось, что ее молодость и красота перейдут к тем, кто ее съест. Если женщин из своего племени короваи могли съесть, то мужчину — никогда. Мужское мясо попадало на их стол, если это был мужчина из недружественного племени или, например, забредший в джунгли миссионер. Сейчас все, что связано с каннибализмом, тщательно скрывается.
Нашей задачей в экспедиции было не заболеть, в том числе элементарно не простудиться, чтобы не допустить проникновения наших инфекций типа гриппа в местные племена. Знакомство цивилизаций — это всегда обмен инфекциями. Примерно половина негородского населения Папуа и без того не доживает до 40 лет.
Назад мы шли другим путем. До реки дошли спокойно, успели даже привыкнуть к джунглям. Перелетели через горы и на лодке доплыли до дикого пляжа, где на берегу Тихого океана нам предстояло провести три дня карантина. Это были три дня наслаждения и наблюдения за удивительными растениями и животными острова. За эти дни мы выпили все запасы антигельминтных средств.
Местом нашего отдыха стала красивая лагуна. Попасть в нее со стороны океана можно только через узкий проход в рифах. Когда с одним из участников группы мы поплыли смотреть на рифы, то не заметили, как сильное течение вынесло нас в океан. В этот момент начался отлив, надо было возвращаться, но течение уносило нас все дальше. Мой спутник признался, что в этот момент подумал то же самое, что и я: «Как глупо погибнуть именно сейчас, когда прошли джунгли и выжили среди людоедов». Он собрал последние силы и пробрался через узкий проход, я увидела, что он встал на ноги в спокойной лагуне, но вокруг меня бурлила вода. Меня он вытягивал уже руками. Я видела под водой его руку — это была моя цель, до которой я все-таки доплыла».