Я приехала в Россию в декабре 1993 года, в день выборов. Время интересное, но все было очень неопределенно — никто не знал, чего он хочет и что нужно делать. Лондонская школа бизнеса наняла меня для организации курсов обучения для предпринимателей, которые недавно приватизировали бизнес и искали инвесторов. Мы преподавали бухгалтерский учет, финансы, маркетинг, учили разрабатывать бизнес-планы. Было непросто, но я понимала: неудачи не будет точно, любой результат в сравнении с нулем — уже успех.
Качества, которые вам требуются для работы в Нью-Йорке и в Москве, во многом совпадают. Вы должны быть трудолюбивы, умны и должны уметь работать в сложных условиях. В России, как и на Западе, вы должны проявлять лидерские качества, показывать сотрудникам, что знаете, как действовать дальше. В 1998 году, когда случился кризис, я работала в компании Brunswick (впоследствии ее купил UBS. — Forbes Woman). Рынки упали, мы сократили 60% сотрудников, закрыли офис в Нью-Йорке. Мне пришлось убеждать сотрудников, что мы намерены остаться в России и у нас есть план, как спасти бизнес. Всего за полгода мы снова вышли на безубыточность и в июне 1999 года смогли выплатить всем сотрудникам премию в размере двух окладов.
В Москве нужен более творческий подход к поиску нужного решения, так как многое здесь еще не устоялось. Нужна креативность, чтобы решать задачи в легитимном поле, соблюдая при этом нормы этики и обеспечивая финансовый результат. Работая в финансовой компании в Америке, очень важно следовать правилам и проявлять аналитические способности. В России же часто оказывается, что сначала надо самому написать правила, а потом уже их выполнять. Иногда действующие здесь требования могут приводить в отчаяние, поскольку противоречат друг другу. Документы Центрального банка могут устанавливать одно, а документы ФСФР — совсем другое. Но в то же время испытываешь чувство огромного удовлетворения, когда наконец находишь нужное решение, позволяющее вести бизнес в полном соответствии с законом.
На Западе одеваются скромнее. Мне кажется, россиянки очень следят за модой и стремятся часто обновлять гардероб, у них много одежды. Если на Западе человек часто надевает один и тот же костюм, это абсолютно нормально. А еще там обязательно нужно все время говорить «пожалуйста» и «спасибо». В России вы можете просто сказать: «Это дурацкая идея», а на Западе это будет расценено как оскорбление, поэтому надо формулировать иначе: «О, это очень интересно, но приняли ли вы во внимание тот факт, что…»
Тем, кто делал карьеру на Западе и теперь хочет работать в России, прежде всего надо смотреть на страну непредвзято. Ваш опыт очень полезен, его высоко ценят, но нужно понимать, что здесь все устроено не так, как на Западе. Нужно изменить образ мыслей, чтобы находить решения, подходящие для России.
В России крайне важно быть профессионалом в своем деле. Есть ощущение, что здесь проявляют меньше терпимости к чужим ошибкам, люди дольше помнят их. На Западе отношение другое: там важнее, что человек осознал свою ошибку и исправил ее.
Русские люди проявляют больший интерес к личной жизни друг друга, чем на Западе. Нет необходимости жестко разделять работу и личную жизнь, не нужно бояться спрашивать у людей, как они поживают, как здоровье матери, как дела у дочери, как прошел первый день сына в школе. После того как много лет подряд я отмечала день рождения в Москве, однажды оказалась в этот день в Лондоне и почувствовала себя очень одиноко. В Москве сотрудники отмечают праздник вместе с вами, а там все соблюдают дистанцию. Каждый раз, прилетая в Лондон, я приношу в офис печенье и угощаю коллег, как это принято в Москве. Все радуются, говорят: «О, Элизабет приехала!» Им нравится эта традиция, она вносит некоторое разнообразие в их монотонную жизнь, но последователей пока не появилось.
Люди в России более отзывчивы. Если у вас в семье что-то случилось, на работе к вам проявляют гораздо больше сочувствия, чем в Нью-Йорке. Здесь нужно терпимо относиться к личным проблемам сотрудников. Например, спустя месяц после того, как я приняла на себя управление офисом, ко мне обратилась одна из сотрудниц: «Извините, мой парень заболел. Мне нужно отвезти его в больницу, заплатить медсестрам и врачам. Завтра я выйду на работу». И я сказала: «О’кей». А что еще можно сказать? Если вы работаете в Лондоне, вам трудно представить, что иногда приходится иметь дело с такими проблемами. За 15 лет работы в России я убеждалась не раз, что, если проявлять к людям уважение, они будут отвечать тем же. Например, мы знаем, что 1 сентября большинство сотрудников ведет детей в школу, и разрешаем им приходить на работу позже, мы уверены, что потом они компенсируют это время.
Если говорить о балансе между работой и семьей, моя жизнь в России тоже сильно отличается от того, что было в США. Когда ты молод и у тебя нет детей, ты много работаешь и именно так добиваешься карьерного роста. Семья — а я удочерила двух девочек в России — сильно изменила мой распорядок жизни. Думаю, я стала более эффективно использовать свое рабочее время в течение дня, у меня есть сильная мотивация сделать то, что я должна сделать, и уйти домой не позже 19:00, чтобы провести время с детьми.
Когда в 2004 году я привезла домой свою первую дочь, Викторию (сейчас ей девять), я решила, что буду ездить в командировки не так часто, как раньше, а только раз в 3–4 месяца, направляя вместо себя в Лондон и Цюрих менеджеров младшего звена. Это было хорошо и для меня, и для компании: сотрудники получили возможность профессионального роста. Три года назад, в январе 2009 года из Владикавказа я привезла вторую дочку, Катерину. Недавно ей исполнилось 5 лет. Катя была очень больна и в два года весила всего шесть килограммов. Оказавшись в семье, она начала есть и расти очень быстро — на сантиметр в месяц. На ее восстановление потребовался целый год. Но через несколько лет ей предстоит операция по пересадке почки, и сейчас она принимает лекарства, которые в России не продаются, я привожу их из Америки.
Процесс удочерения Кати проходил сложно, но меня очень поддержали коллеги. Во Владикавказе мне не хотели отдавать девочку, потому что я иностранка, хотя я говорила, что давно живу в России, ребенок будет жить в Москве и говорить по-русски. Одним из основных доводов для суда стало письмо, подписанное 137 сотрудниками UBS, в котором они поддержали мое заявление на удочерение Кати.
Обе девочки свободно говорят по-русски и по-английски. Я читаю им на ночь на обоих языках, хотя мой русский далек от совершенства. Вика однажды сказала мне на детской площадке: «Мама, лучше не говори по-русски, ты делаешь много ошибок». Однако я предпочитаю общаться с другими родителями и детьми на их родном языке. К сожалению, на детской площадке в центре Москвы приходится следить за тем, чтобы дети не порезались об осколки разбитых бутылок. Но мне нравится, что дети здесь часто делятся друг с другом игрушками и играют вместе. В Америке, чтобы поиграть с игрушкой другого ребенка, нужно обязательно спрашивать разрешения у его родителей.
Важно понимать, что жизнь не ограничивается работой и семьей. Для меня имеет большое значение благотворительная деятельность, которой я занимаюсь в России вместе с United Way с 1999 года. Я консультирую благотворительные организации, как управлять финансами, выплачивать заработную плату сотрудникам, увеличить количество доноров, решить проблемы с арендодателем и городскими властями. Мы говорим о возможностях совершенствования управления организацией, более эффективного расходования бюджета. Я стремлюсь к тому, чтобы руководители фондов научились управлять своими организациями как бизнесмены. Мы также присуждаем гранты для осуществления конкретных проектов. Только в прошлом году я провела встречи с двумя десятками благотворительных организаций в Москве, Санкт-Петербурге и Брянске.
Я рада, что по моему примеру все больше сотрудников UBS принимает участие в благотворительных акциях. Очень важно, чтобы люди думали не только о себе, своей семье, компании, но и о благополучии всей России.