Вадим Новиков о том, как пол участников процесса влияет на судебный вердикт.
Год назад на судебном процессе выступала женщина. Защищая позицию своей компании, она выглядела настоящим обвинителем. Как следовало из ее речи, оппонент, а это был орган власти, не просто принял не соответствующий закону документ, а был порочен, действовал со злым умыслом.
Мой опыт говорил, что такая яркая и эмоциональная речь не для суда, и мой товарищ, который тоже присутствовал на процессе, думал так же. Другого мнения была наша знакомая:
— Судья — женщина. Женщине перед женщиной не стоит выпячивать ум. Зато видно, что человек болеет за дело. Прекрасное выступление!
Cлучайно или нет, различие во мнениях прошло ровно по гендерной границе: «что для женщины здорово, мужчине смерть». Если суд, точнее, судья могла как-то разрешить этот спор, она разрешила его в пользу женщины. Компания выиграла! Однако вопрос остался: правда ли выступления женщин больше нравятся женщинам?
Вопрос не праздный. Юристы, думая о выигрыше, придают значение даже тому, на какой бумаге печатать документ. Пол представителя едва ли менее важен, чем бумага. Но насколько важен и какой пол предпочтительнее?
Знакомые мне юристы во мнениях расходились. Одни считали, что лучше иметь дело с судьей своего пола, и в это было легко поверить. Ведь в этом случае ты говоришь с судьей на одном языке. Другие говорили, что у судьи противоположного пола проще вызвать симпатию. Легко было поверить и в это. Очевидно, и «коммуникативный» эффект, и противоположный ему «сексуальный» встречаются в жизни. Вопрос не в том, какой из них существует, а в том, какой преобладает.
Убедительный ответ на него могла дать только статистика, способная сложить опыт каждого и каждой в общую картину.
Зарубежные статистические исследования действительно давали ответ на интересующий вопрос, но, опять же, не один, а два. Так, в Верховном суде Австралии, где преобладают судьи-мужчины, привлечение истцом в качестве представителя женщины снижает шансы выиграть дело на 40 процентных пунктов («Barrister gender and litigant success in the High Court of Australia»). Фантастический результат! Это означает, что выбор представителя другого пола может принести выигрыш в 400 000 австралийских долларов на каждый спорный миллион.
Однако в Верховном суде США другая картина. Женщина принесет дополнительные очки. Шанс на выигрыш вырастет на 7,5 п. п. («The Impact of Attorney Gender on Decision Making in the United States Courts of Appeals»). По всей видимости, различия в результатах объясняются национальной культурой. Но какова же наша?
В России искать ответ на этот вопрос особенно легко. В любом судебном решении указаны фамилии и инициалы представителей сторон, и это все, что известно про представителей. Не приходится сомневаться, что «А. В. Петров» — это мужчина, «А. В. Петрова» — женщина. Встречается и «А. В. Петренко», но этих случаев не так много. По существу пол представителя — единственный факт о нем или о ней, который можно узнать непосредственно из судебного решения. Вот эту особенность российских фамилий я и использовал для исследования.
Собрав и обработав данные примерно о 5000 судебных решений, которые вынесли в 2012–2014 годах арбитражные суды первой инстанции по антимонопольным делам, я смог добиться ясности, по крайней мере в отношении тех дел, где компании оспаривают решения Федеральной антимонопольной службы о наличии нарушения и наложенных службой штрафах.
Выяснилось, что даже с учетом множества характеристик дел, которые влияют на вероятность выигрыша, пол представителя компании имеет значение, причем не сам по себе, а в сочетании с полом судьи.
Оказалось, что выступление женщины перед судьей-женщиной дает ощутимое преимущество — дополнительные 7 п. п. к вероятности выигрыша по сравнению с выступлением мужчины. Для сравнения: примерно столько же «очков» получает ФАС, когда приводит в суд предполагаемого пострадавшего от действий компании. Выступление женщины перед судьей-мужчиной, а таких судей только треть, напротив, уменьшает вероятность выигрыша на скромные 2 п. п. В итоге большой плюс, ощутимое преимущество женщин в большинстве случаев в сочетании с небольшим минусом, скромными потерями в трети случаев, дает благоприятный для женщин-юристов расклад.
Хотя для ФАС по причинам, которые еще предстоит выяснить, выгодно посылать представителя противоположного судье пола, и здесь расклад выгоден для женщин. Большой плюс при встрече с судьями-мужчинами в сочетании с небольшим минусом при общении с судьями-женщинами даже с поправкой на число судей-мужчин все равно дает плюс.
Сведения о поле представителей пролили свет на судебные коммуникации еще с одной стороны. Влияние пола — это своего рода подкрашенный реагент, который позволяет увидеть обычно незаметные для читателя судебных решений линии общения в судебном процессе. Как узнать, на какой из сторон лежит коммуникационная задача? Какая из сторон должна доказывать свою правоту? Приняв во внимание, пол чьего представителя влияет на исход процесса, можно сделать вывод, что именно от этого представителя и зависит исход процесса. В случае с судьями-женщинами это в первую очередь представитель компании, а в случае с судьями-мужчинами — представитель ФАС.
Слепая Фемида, по идее, не должна различать мужчин и женщин, но это невозможно. Послание неразрывно связано с посланником, содержание речи — со стилем и подачей.
Судья не автомат; это всегда «слушатель» или «слушательница», чьи особенности, и не только гендерные, следует учитывать. Например, если вы при подготовке к процессу привыкли устраивать инсценировку, то лучше брать на роль судьи того, чей пол совпадает с полом реального судьи. Это часть дела.
Наконец, приятная новость для женщин: их пол в судебном контексте, по всей видимости, является конкурентным преимуществом. И судьи, и представители компаний по большей части женщины, а это означает, что здесь подстраиваться чаще придется мужчинам.