«Предложение о разводе стало шоком»

Наталия, как долго длился ваш брак? 

Наталия Потанина: Больше тридцати лет. Мы учились в одном классе, обратили друг на друга внимание, когда нам было по шестнадцать. Он поступил в МГИМО, я — в МИИТ на экономику строительства. На последнем курсе мы поженились. Жили с моими родителями в трехкомнатной квартире в Давыдково, там же родились наши старшие дети, Анастасия и Иван. Жизнь была обычной — оба работали, получали одинаковые зарплаты. Я трудилась в Министерстве строительства СССР, потом в компании мужа «Интеррос Эстейт», работала с архитекторами, курировала строительство и другие вопросы. Когда Владимир начал зарабатывать достаточно, мы договорились, что основное внимание я буду уделять семье. С тех пор главный вектор моей жизни — семья и дети. Все их увлечения стали моими — аквабайк, конный спорт, квадроциклы. Мир семьи крутился вокруг мужа, все отпуска и мероприятия мы подстраивали под его график. Для мужа семья всегда была крепким тылом, местом, где рождались идеи, где он отдыхал, набирался сил для борьбы, а боролся он почти всегда.

Как вы воспитывали детей? 

Н. П. Я сама росла в любви и знаю, что это дает взрослому человеку чувство уверенности, защищенности, ощущение собственной силы. Мы всегда умели вдохновлять — детям говорили, что если они чего-то захотят и будут трудиться, то обязательно добьются цели. У них много достижений, которыми я очень горжусь. Старшие увлеклись аквабайком настолько серьезно, что смогли составить конкуренцию ведущим мировым спортсменам: дочка стала чемпионкой мира трижды, сын — многократный чемпион России и чемпион мира.

У Потанина импульсивный характер? 

Н. П. За тридцать лет семейных бурь почти не было. Да, у него сложный характер, но мне это нравилось. Владимир — конструктивный человек и всегда таким был. Он способен к диалогу, и в детях мы воспитывали это качество. Ссоры случаются в любой семье, кто не бил посуду? Поссорились — помирились. Год назад он бросил «давай разведемся», но было понятно, что это эмоции. А все произошедшее в ноябре уже было подготовленной, хорошо продуманной акцией.

Как была организована финансовая сторона вашей жизни?

Н. П. Оплата всех основных расходов происходила с офшорных счетов, деньги с личных счетов практически не тратились. Мне объясняли, что это делается в интересах семьи. Когда я работала, официальная зарплата была символическая. Владимир Олегович тоже не получал высоких зарплат до назначения генеральным директором «Норильского никеля».

Что все-таки привело к разводу?

Н. П. На этот вопрос я не знаю ответа. Предложение о разводе стало шоком. В воскресенье, 17 ноября 2013 года, мы ужинали в Лужках вместе с дочкой Настей и сыном Василием. Это наша семейная традиция. После ужина дети уехали в Москву, а мне Владимир Олегович в достаточно агрессивной и жесткой манере предложил развестись. Сказал, я должна подписать бумаги об отказе от своих прав на имущество и не возражать против передачи денег на благотворительность. Мне было сказано, что, если я решу защищать свои интересы в суде, меня никто никогда не услышит.

По словам Наталии, ни тогда, ни позже Потанин не предлагал ей материальной компенсации. Но если бы она подписала бумаги, то «имела бы право жить спокойной жизнью и, наверное, обращаться с просьбами». Устно бывший супруг пообещал передать ей в собственность дом, оплатить расходы на медицинскую помощь и охрану для нее и Василия, а также на его образование. Но оформить обещания в письменном виде отказался. 

Н. П.  Я не согласилась с его условиями. Через пять дней мы с Василием собирались улетать в Америку: у меня была запланирована операция, а сын должен был с учителями готовиться к поступлению в американскую школу. План этот был давний, решение принимали совместно и втроем летали в Нью-Йорк для выбора школы и дома. Мы планировали жить там с сыном, а Владимир должен был приезжать, когда будет позволять бизнес. Я пыталась упросить его не решать ничего сгоряча и подождать, пока мы с сыном не вернемся, к тому же сообщать ребенку перед экзаменами о намерении развестись не очень-то правильно. Владимир сначала согласился, но потом резко отказал. Уже 22 ноября, вечером перед нашим вылетом, начальник его охраны принес мне повестку в суд. С ребенком отец так и не поговорил. Я надеялась, что он одумается или мы договоримся. Этого не случилось.

Вы когда-нибудь заговаривали о брачном контракте?

Н. П. Нет, эта мысль мне в голову не приходила, я все-таки человек другого воспитания.  Я считала, в нашей семье отношения основаны на уважении, честности, порядочности. Я никогда не встречала человека, которому бы доверяла больше, чем ему.

У вас трое детей. Что они думают о разводе?

Н. П. Для младшего сына это стало трагедией. Ему пятнадцать, сложный подростковый возраст. К тому же Василий — любимый ребенок, он родился в семье уже олигарха и вдруг в один момент оказался не нужен отцу. В декабре он позвонил отцу из Америки, хотел поговорить, но тот попросил больше ему не звонить. С тех пор они не общались. Настя держит нейтралитет. У них с отцом хорошие отношения, она работает у него, занимается Лужками. С Иваном более сложная ситуация. Он работал в инвестиционной компании Altpoint (по словам Наталии, принадлежит Потанину. — ForbesWoman) и был уволен, когда попытался разобраться в сложившейся в семье ситуации. При увольнении Ивана во все инстанции были разосланы письма с просьбой о лишении его рабочей визы. Сейчас Иван все-таки устроился в очень хорошую инвестиционную компанию.

А вы принимали участие в бизнесе мужа?

Н. П. Нельзя сказать, что я была вовлечена в ежедневные проблемы мужа, но я имела представление о его делах. Бизнес сродни творчеству — порой важно просто проговорить идею вслух с человеком, который тебя понимает. Детали и нюансы бизнеса Владимира я не знала, да, наверное, и не должна была их знать.

Вы говорили, что с 2007 года Потанин стал скрывать от вас информацию о своем бизнесе. 

Н. П. Он действительно стал меньше делиться информацией после раздела бизнеса с Михаилом Прохоровым.

В своем исковом заявлении он утверждает, что с этого года вы не живете вместе. 

Н. П. Думаю, что это была спланированная юридическая акция, которая должна была лишить меня права защищать свои интересы в суде. В иске о расторжении брака говорится: «Совместная жизнь не сложилась. Брачные отношения между нами прекращены с января 2007 года. С этого времени мы не ведем общего хозяйства, проживаем по разным адресам, семья фактически распалась». Как это семья распалась, если решение о разводе он озвучил за семейным ужином?

Наталия вспоминает, как все эти годы они совместно с мужем отдыхали. В 2008 году большой компанией отмечали его 47-летие — «вместе с детьми, друзьями и коллегами бывшего мужа сделали для него семейный журнал «Капитанъ». В том же году всей семьей участвовали в большом празднике в Монако, где спускали на воду яхту Anastasia, названную в честь дочери. Июнь и август прошлого года провели на той же яхте вместе с друзьями семьи, а в октябре планировали провест осенние каникулы Василия на яхте и на Мальдивах. «Но Владимир не прилетел», — констатирует Наталия. По ее словам, фотографии и видеозаписи о семейном отдыхе суд не принял к сведению, равно как и свидетельские показания. Сама Наталия датой распада семьи считает день обращения Потанина в суд. При разделе совместно нажитого имущества дата фактического прекращения семейных отношений может иметь принципиальное значение — согласно разъяснениям Верховного суда, имущество, самостоятельно нажитое одним из супругов после этой даты, считается его личной собственностью. 

Что подлежит разделу на данный момент?

Н. П. Квартира, в которой мы прописаны, дом в Уборах, где живет моя мама, и домик в Одинцово на шести сотках с проломленной крышей и печкой-буржуйкой, на которой мы грели ведра с водой, когда родилась Настя. Этот дом своими руками построили мои родители. Делим деньги и акции, правда, те, что были на счетах в 2007 году. Понятно, что их нет, поскольку нет уже даже компаний по управлению этими активами. Все это воздух. И это намерен делить олигарх с состоянием $12,6 млрд! Владение большей частью активов мужа оформлено через трасты, так что найти конечных бенефициаров — очень сложная задача.

В январе 2007 года Владимир Потанин и его партнер Михаил Прохоров начали раздел общего бизнеса, после чего Прохоров вышел из состава акционеров «Интерроса», а структура принадлежащих обоим активов существенно изменилась. Подконтрольному Потанину «Интерросу» принадлежит 30,27% горно-металлургической компании «Норильский никель», девелоперская компания «ПрофЭстейт», сеть кинотеатров «Синема Парк», транспортно-логистическая компания «Интерпорт», производитель вакцин «Петровакс фарм» и др. Оценочная стоимость активов, которые Потанин признает своими в иске о разделе имущества, составляет всего $140 млн. 

В феврале 2013 года миллиардер присоединился к Giving Pledge — инициативе, предполагающей пожертвование не менее половины своего состояния на благотворительность. По словам Наталии, с ней перед принятием клятвы муж не советовался. 

Вы инициировали процедуру discovery (раскрытия доказательств) в Америке, чего хотите добиться и почему она проходит в американском суде?

Н. П.  Я хотела бы найти принадлежащие семье активы и понять, как они были оформлены. Знать, что оно есть, — одно, а доказать — другое. В Америке у него есть инвестиционная компания Altpoint. Ее глава (Герман Алиев. — ForbesWoman) является вице-президентом «Интерроса», он вхож в круг Владимира, и я думаю, что он в интересах Потанина владеет или управляет компанией. Второй момент для раскрытия — «Норникель», это публичная компания (процедура проводится в отношении ее дочерней компании Norilsk Nickel USA.— ForbesWoman).

Надеетесь ли вы решить дело вне суда? 

Н. П. Да. Я с самого начала этой истории хотела одного — договориться. Людям дан дар общения, им надо пользоваться. Но пока все наши попытки остались без ответа.

При отсутствии брачного контракта по закону вам полагается 50% имущества. Вы можете стать одной из самых богатых женщин мира — думаете об этом?

Н. П.  Пока все идет очень тяжело: как и напророчил мой бывший муж, суд меня не слышит, и получается, прав у меня немного. Хотя действительно есть в нашей стране закон, который четко говорит, что имущество следует поделить 50/50 между бывшими супругами. Но я бы приняла любое достойное и уважительное предложение, которое не оскорбляло бы меня и наших детей.

Как вы видите свое будущее?

Н. П. Пока мое время отнимают бесконечные судебные разборки. Мне хотелось бы поскорее это завершить и договориться с Владимиром. Как сказал Марк Туллий Цицерон, худой мир лучше доброй ссоры.