Между прошлым и будущим

Мех — один из самых традиционных и консервативных материалов — активно борется за место под солнцем. И задачи перед ним стоят титанические. Он должен на равных конкурировать с инновационными материалами, которые легче воздуха, выглядеть модно, экологично и политкорректно. Но при этом сохранять все свои традиционные качества — быть приятным на ощупь и иметь богатый внешний вид. То есть почти как в рекламном слогане «Измени себя, не изменяя себе». Правда, перед меховщиками не стоит непосильная задача, как перед ювелирами: big look for less money. Сегодняшним клиентам не требуется роскошных византий, им нужно, чтобы пальто было похоже на тренчкот Burberry, при необходимости убиралось в сумку Birkin или на худой конец перчаточный ящик автомобиля, выглядело шикарно, как платье Elie Saab, и при этом было из натурального меха. И тут меховщикам, как фокусникам, приходится доставать из цилиндра кролика и сообщать ему, что с сегодняшнего дня его мех считается ценным, только если шкурка сможет пролезть в игольное ушко. Кролик немедленно падает в обморок и больше на рынке не котируется. Приходит черед норки — она оказывается более пронырливой и за счет разных диетологических ухищрений добивается эффекта, когда ее мех обретает бархатистую однородность и сложные градиентные переливы. «Мех должен оставаться легендой», — считают эксперты Blackglama, которые так преуспели в этом, что название марки давно стало нарицательным и используется ушлыми продавцами, пытающимися поднять ценность норки в глазах покупателей.

Между тем полностью отказаться от меха в пользу уникальных инновационных материалов не готовы ни дизайнеры, ни их клиентки. В результате каждый пытается найти свой собственный путь — кто-то за счет дизайна, как Prada, большинство же за счет сложных компромиссов.

Игра не по правилам

Старая мудрость, согласно которой поиск собственного пути зачастую лежит в плоскости, противоречащей правилам и устоям, в ХХ веке создала не один десяток успешных бизнесов. Международные корпорации построили мировое господство на том, что однажды решились сделать что-то не как все. С мехом примерно та же история. Он всегда считался сезонным материалом, в летний период требующим хранения в специальном холодильнике. Придерживался консервативных стилистических взглядов и из декора допускал лишь разной степени легкомыслия оборочки и воланы. И тут несколько сезонов назад — маленькая революция неоновых оттенков. Считается, что начала ее Миучча Прада, но идея оказалась настолько захватывающей, что на зиму 2012 года шубы самых ядреных цветов присутствовали повсеместно в коллекциях почти всех дизайнеров. При этом никакого новаторства в силуэте и обработке самой шкурки не присутствовало: видимо, дизайнеры разделяют аксиому, распространенную в научном мире: в хорошей работе достаточно одной яркой идеи. Этой весной Миучча пошла дальше и представила норковое пальто с принтованными красными цветами в качестве гвоздя весенне-летней коллекции. Нигде не ждали прихода этой коллекции так, как в России. Еще бы — в магазине она появляется в феврале. У нас еще зимы два месяца как минимум, а ты уже в новье. Госпожа Прада любит норку — у той гладкая текстура, она достаточно короткошерстна и в то же время буржуазна, что делает эпатажные арт-эксперименты с ней в разы привлекательнее.

Тогда как разноцветные полушубки из ламы, которыми длинной очередью выстрелил Blumarine, — это униформа хип-хоперских цыпочек и для приличных девушек, у которых давно уже все нормально с личной жизнью, категорически не годятся. К тому же нет в них тонкой арт-составляющей, а весь культурный бэкграунд исчерпывается историей комиксов Marvel. Prada — совсем другое дело: за ее цветной шубой стоит и символика горностаевых мантий, и Рой Лихтенштейн, и даже немножечко Энди Уорхол.

Пара незаметных пустяков

Yves Salomon представил к зиме меховое пальто из меха лисы, которое весит всего 250 г. Полноценное пальто по колено чуть тяжелее айфона. Правда, меховщики тут же раскрывают свои секреты: техника Fox'n'Fabric — хитрый коктейль из меха и ткани. Это технология, где основой служит ткань — как правило, шерстяное джерси, а мех, обычно длинноворсовый, растерзанный на небольшие кусочки, становится дополнением, изысканной «вишенкой на торте»: кусочки нашиваются на тканевую основу таким образом, что создают видимость гладкого мехового полотна. Это позволяет сохранить традиционно-консервативный внешний вид богатой шубы и обеспечить теплоизоляцию. Помимо джерси, мех еще вступает во взаимовыгодные союзы с шелком, хлопком и кашемиром. Объединение с последним особенно плодотворно: кашемир сам почти невесом и защищает от холода не хуже тонкой шубы.

У короткого меха брачные союзы с тканью не столь удачны, хотя тоже случаются. На помощь ему приходит лазер. Шкурка перфорируется отверстиями разного размера наподобие листа бумаги, из которого собрались сложить китайский фонарик. Она немного растягивается — и уже на одно пальто нужно гораздо меньше шкурок. Вуаля! — таким образом обретается требуемая легкость и пластичность без потери защитных свойств.

Однако главной проблемой для большинства меховщиков остается непредсказуемая и нестабильная погода. Оттепель, снег с дождем и прочие демисезонные явления мех переносит так же, как эскимо — прямые солнечные лучи. Была попытка покрывать мех нанослоем тефлона, но в силу неизвестных причин от этой идеи отказались, выбрав соломоново решение — двусторонние пальто. «Это удобно, это функционально, а главное, вы покупаете не одно пальто, а целых два», — отмечает арт-директор Yves Salomon Томас Саломон. А кто не поведется на это в наше время осознанного консюмеризма?

Текст: Наталья Филатова