«Я умею делать почти все»

Ольга Смородская не с чужих слов знает, что значит «круто изменить свою жизнь». В 2002-м, будучи вице-президентом Внешторгбанка, она согласилась уйти в совершенно новую для себя сферу — спорт — и возглавила громоздкую структуру ЦСКА, где многое нужно было реформировать и ремонтировать. В июле 2010-го она снова рискнула, приняв приглашение главы РЖД стать президентом футбольного клуба «Локомотив» — сложносочиненного предприятия с годовым бюджетом $90 млн и массой проблем. и стала первой женщиной среди топ-менеджеров российского футбола.

Работа в банковском бизнесе наверняка обязывала вас быть жаворонком, а на какое время заведен утренний будильник президента футбольного клуба Ольги Смородской?

Ольга Смородская: Обычно я просыпаюсь сама — в восемь — начале девятого, хотя никогда не ложусь раньше двух ночи.

И вам достаточно шести часов сна?

О. С. Нет, нужно восемь, но «выспать» их получается не чаще раза в неделю, обычно с субботы на воскресенье.

Как начинается ваш рабочий день?

О. С. В машине, пока еду в офис. Я живу за городом, но дорога, как правило, занимает не больше часа, потому что мы едем в противоход утренним пробкам. Очень люблю водить машину, но не могу себе этого позволить — мне все время звонят, я что-то читаю, просматриваю почту.

Во сколько вы уезжаете из офиса домой?

О. С. В среднем около 22:30.

А когда выключаете телефон?

О. С. Никогда. Даже в отпуске. Футбол — такая особенная сфера, что от него нельзя отключаться. Я могу приехать домой в половине двенадцатого и сесть смотреть матч Лиги Европы, а потом еще и матч с участием игрока, который входит в сферу наших селекционных разработок.

Зачем?

О. С. Футбол — это не только твоя команда. Это целый мир, и, чтобы преуспеть, ты должен смотреть, куда он идет, как он развивается. К тому же мне это очень интересно, это не только обязанность.

Муж составляет вам компанию у телевизора?

О. С. Да, мы всегда смотрим футбол вместе. Он большой болельщик.

«Локомотива»?

О. С. Сейчас вокруг меня никто не смеет болеть за другие команды — ни моя семья, ни мои друзья.

Тренировки и матчи команды вы посещаете?

О. С. Два раза в неделю бываю на тренировках, все домашние матчи смотрю на стадионе. Я должна иметь свое мнение о том, что происходит. Тренер определяет тактику, готовит игроков, непосредственно руководит командой — в этом я ему полностью доверяю и не вмешиваюсь, но, к примеру, селекционную политику осуществляет клуб — тренер только ставит нам задачи, определяет позиции, которые необходимо усилить. И мы, менеджеры, как HR-отдел крупной компании, должны найти подходящих футболистов для этого.

В одном из интервью вы рассказывали, что для работы в департаменте строительства Москвы вам пришлось прочесть массу книг, чтобы разобраться в теме. Как вы учились понимать футбол?

О. С. Да, стилобатную часть я теперь не забуду никогда. Что касается футбола, то абсолютного понимания, счи ан-Мишель Олас, которые всю жизнь отдали футболу. Но это же игра, таинство — футбол все время прячет свои секреты. Сегодня тебе кажется, что ты все понял, знаешь, как решить проблему, а завтра выяснится, что ничего ты не понял и никуда не продвинулся.

В бизнес-составляющей футбола вы успели разобраться?

О. С. Бизнес — это другое. Имея такие прекрасные спортивные объекты (стадион, футбольные поля и т. д.), мы должны зарабатывать деньги. От рекламы, от телетрансляций, от продажи атрибутики. Пока «Локомотив», как и все российские футбольные клубы, зарабатывает на этом недостаточно. У нас дешевые права на трансляцию матчей, не соответствующие величине аудитории. Мы мало продаем атрибутики, потому что слишком много дешевой контрафактной продукции, которую мы не можем строго контролировать. Мы надеемся на государственную борьбу с пиратством, а со своей стороны делаем все, чтобы лицензионная продукция отличалась и была высочайшего качества. Если в Англии продажей футболок можно окупить расходы на одного дорогого игрока, у нас это пока невозможно.

Ваш прогноз — когда эта ситуация изменится?

О. С. Думаю, через 3–5 лет. Но над этим надо работать. К примеру, стадион должен стать местом приятного времяпровождения, а не местом агрессии. «Локомотив» уже давно предлагает европейский уровень сервиса на своем стадионе, а в этом сезоне мы устроили семейный сектор: ребенок, которому надоело смотреть футбол, может оставить родителей на трибуне и пойти в игровую комнату, где есть воспитатель.

Вас считают эффективным антикризисным менеджером — вы с этим определением согласны?

О. С. Раньше я так не считала. Я просто приходила и работала. Но когда оборачиваешься назад и сравниваешь, что было и что стало, можно сказать: да, я антикризисный менеджер.

В чем заключался кризис футбольного клуба «Локомотив»? Почему позвали именно вас?

О. С. Почему выбрали меня, не знаю. Но, думаю, первая и главная причина: акционеры были недовольны ситуацией, сложившейся в клубе и, соответственно, местом команды в турнирной таблице. Если перевести на бизнес-язык, это низкая эффективность вложений. РЖД, вкладывающий в клуб значительные средства, я бы не стала называть спонсором и тем более инвестором. И спонсор, и инвестор в той или иной форме деньги получают обратно, а мы этого обеспечить не можем из-за вышеназванных обстоятельств, поэтому я рассматриваю РЖД как мецената. Но результат, пусть не монетизированный, он все равно хочет получить — высокое место в чемпионате. Когда я пришла, команда шла на десятом месте, по итогам сезона мы заняли пятое — и даже это ниже амбиций наших меценатов и болельщиков. Притом что у клуба великолепная инфраструктура: стадион в Черкизово, тренировочная база в Баковке, машины, квартиры — все есть. Нужно было отвечать, почему не срастается.

Ответили?

О. С. Как всегда, причин много, но главная — это раскол между клубом, менеджментом и командой. Второе — равнодушие на каждом отдельном участке работы. Как по Райкину: претензии к пуговицам есть? Нет, пришиты насмерть, но костюм не сидит. Получалось так, что каждый делал на своем участке работу — и неплохо — но дальше не волновался.

Вы уже работали в спорте — руководили обществом ЦСКА, возглавляли благотворительный фонд «Новое поколение». Футбол вы восприняли как новую сферу деятельности?

О. С. Наверное, да. В спорте я с 2002 года, но в футболе есть своя специфика. В ЦСКА у меня было 39 видов спорта, но на каждом из них был свой президент, и я управляла людьми, которые сами болеют за свой результат. Такого вовлечения в процесс, как здесь, у меня не было. Здесь ты отвечаешь за все — начиная с селекции и заканчивая результатом в турнирной таблице.

Вы привели с собой помощников или работаете с прежним коллективом?

О.С. Я никогда не прихожу одна — есть люди, с которыми я давно работаю. Но я не могу заранее знать, какие позиции мне понадобится усилить, поэтому я всегда начинаю с финансового и юридического анализа, чтобы понять, что происходит. Дальше делаю выводы: кто соответствует, кто — нет. В «Локомотив» я привела человек десять. И это не только руководители. Секретаря, например, с собой привела. Мы с ней уже 15 лет работаем вместе.

Вы из тех управленцев, кто знает имя-отчество дворника, или общаетесь лишь с руководителями?

О. С. Я обычно далеко прохожу в компаниях, где работаю, — знаю не только руководство, но и исполнителей. Не на всех участках, конечно, но если я работаю больше года, то знаю почти всех — и в лицо, и по фамилии.

Вы строгий руководитель?

О. С. Я люблю людей, стараюсь, чтобы они профессионально росли, и замечаю, кто и как откликается на новые требования. И никогда не отвергаю тех, кто старается. Поэтому со временем «моя» команда растет. Мне кажется, я лояльный руководитель. Я прощаю много промахов, но требовательна: добиваюсь исполнения в том варианте, который считаю качественным. Иногда делаю что-то сама. И умею делать практически все, кроме как играть в футбол.

Какой период вашей карьеры был самым сложным?

О. С. Не знаю, не думала. Просто каждый раз я отдаюсь работе целиком, очень сильно в нее погружаюсь. Но самый неожиданный — это был переход в ЦСКА из Внешторгбанка. Я тогда открывала глаза и думала, со мной ли все это происходит, — может, ущипнуть себя. Я не знаю, почему на меня поставили. Но дело в том, что в спорте катастрофически не хватает квалифицированных менеджеров. Во-первых, их мало где учат, а во-вторых, нет понимания того, что профессиональный спортсмен и управленец не одно и то же. У нас в стране много-много лет шли по такому пути: если ты успешный спортсмен, ты будешь столь же успешно руководить спортом. Иногда это срабатывало, но было и много неудач, ведь для результата в спорте нужны не только мускулы.

Долго думали над неожиданным предложением?

О. С. Думала — не то слово! Советовалась с семьей. И меня отговаривали.

Почему?

О. С. У меня все было очень хорошо в банковской сфере — безоблачный горизонт. Зачем было искать сложностей на свою голову? Но я не жалею — это бесперспективное занятие. К тому же работа в спорте принесла мне много новых друзей, новых знаний, расширила мой кругозор. Хотя работа была очень тяжелая. Я даже иногда в офисе ночевала — на диванчике в кабинете.

Как вы восстанавливаетесь после таких нагрузок?

О. С. Полностью восстановиться получается не всегда. Сейчас, например, футбол заполнил весь мой мозг, все мое существо. Но я очень люблю музыку, оперу: там я все забываю и очень быстро возрождаюсь. Еще обожаю путешествия. За 4 дня поездки в Псков или Нижний Новгород голова чудесным образом прочищается. Недавно были с семьей на Соловках: казалось, дней 10, а потом на календарь посмотрела — всего-то четыре. Важно переключиться на что-то другое.

В этом сезоне на оперу выбирались?

О. С. Да, на фестивале «Золотая маска» слушала оперу «Иудейка» французского композитора Галеви в постановке Михайловского театра. Мне понравилось. Очень люблю Верди. «Итальянка в Алжире» — волшебная музыка. Но мне не только опера нравится. Я была на двух российских концертах Маккартни, в Питер специально ездила. Он великолепный. И не только его музыка, но его личность поражает — как он общается с аудиторией. Необыкновенное впечатление. Я была на «Пинк Флойд» в 1989-м году в «Олимпийском». Это целая симфония, а не музыка концертная. Это как «Барселона» и футбол. Космос!

Поделитесь секретом, как все успевать?

О. С. Я не все успеваю, часто бываю по этому поводу собой недовольна. Но, чтобы достигать цели, важно определить направление главного удара — понять, где та соломинка, за которую ты вытащишь все дело на новый уровень. Если проблем много, это ключевое. Но направление не может быть одно — обязательно надо идти с разных сторон и делать это параллельно.

То есть принцпип Скарлетт О’Хара «Об этом я подумаю завтра» для вас не работает?

О. С. Нет, я не переключаюсь с проблем на что-то приятное, чтобы потом с новыми силами за них взяться, а иду от одной к другой. Это сложно, поэтому я все записываю. Пишу себе план на каждый день.

Сколько блокнотов в неделю исписываете?

О. С. Я их не люблю. Со времен диссертации привыкла писать на простых листах. У меня мысли на маленьком формате не помещаются.

Вы два года возглавляли благотворительный фонд «Новое поколение» и остаетесь там почетным президентом — следите за его делами?

О. С. Конечно. Это был мой первый опыт в благотворительности, и мне приятно, что нет ни одного человека, кто отозвался бы плохо о деятельности фонда. Мы строили спортсооружения — от современных площадок во дворе до ледовых комплексов, чтобы дети могли заниматься там бесплатно. Все это было прописано в договоре дарения, и мы отслеживали результаты.

На сайте фонда в разделе «Отзывы» опубликована жалоба, что детей не пускают на каток, потому что лед сдается в аренду для массового катания.

О. С. Это Орел?

Да.

О. С. Единственный случай в нашей практике был — мы с ним разобрались, все отладили. В договоре было указано: дети до шести вечера занимаются бесплатно, дальше — на усмотрение руководства, потому что любой территории этот объект надо содержать. Но нарушать график нельзя.

Как выбиралось место для очередного проекта?

О. С. Мы поставили все на строгую научную основу: определили количество спортивных объектов по всей территории, соответствие количеству детей и спортшкол. Так выяснились критические точки. Меня поразило, что очень низкие показатели были в Москве и Питере. Мало объектов, много детей, большие расстояния.

Вы вырастили двух дочерей — как при таком плотном рабочем графике вам удавалось уделять им достаточно внимания?

О. С. Сейчас старшей 33, младшей — 26. И я жалею, что они выросли. Теперь я мало участвую в их жизни. Разговариваю по телефону, пишу письма, отправляю фотографии. В основном по ночам — в течение дня на это времени нет, такой режим. Но у меня всегда был принцип: работа не может наносить ущерб семье. Ничего нельзя отложить — ни работу, ни семью. Я могу работать по 20 часов в сутки, но найду время пообщаться с родными. Когда Люся училась в школе, а я работала в банке и тоже поздно возвращалась домой, она никогда не ложилась спать, пока я с ней не позанимаюсь, не обсужу все школьные дела. И я старалась прийти домой так, чтобы ребенок жил не «на зубах» — строго до двенадцати. И не было ни одного случая, когда я сказала — не могу, устала, мы обсудим это завтра.

Ваше слово в семье — решающее?

О. С. У нас очень свободная семья. Нет ни матриархата, ни патриархата. Своим авторитетом я не задавила дочерей. Каждый имеет собственное мнение и свободно его высказывает.

Ваша младшая дочь тоже работает в «Локомотиве». Это была ее инициатива или ваша?

О. С. Скорее ее. Она работала на телеканале «Звезда» менеджером по рекламе и хотела развиваться. Сейчас она работает в клубе, в коммерческом отделе, у нее есть свой начальник, и по работе мы с Люсей пересекаемся мало.

Вы поработали в разных бизнес-сферах — чем спорт отличается от остальных?

О. С. Очень много специфики. Во-первых, семейственность — все про все знают. В банках это не так. Там все-таки банковская тайна информацию придерживает от распространения, хотя конкуренты внимательно следят друг за другом. Во-вторых, очень сильная вовлеченность массмедиа и властных структур. И это связано с тем, что люди искренне за кого-то болеют. К тому же эмоциональная составляющая колоссальная.

Это бизнесу часто мешает.

О. С. Да. Чтобы выиграть матч, нужно задолго до матча все сделать правильно и с холодной головой. И не только президенту клуба, а всем, кто нянчит футболистов.

Вы в российском футболе первая женщина-управленец — как вас приняло мужское футбольное общество?

О. С. С одной стороны, профессионалы отнеслись ко мне уважительно. Отчасти потому, что многие люди меня знали по работе в спорте. Это было приятно. С другой, меня удивили журналисты, которые полгода задавали мне один и тот же вопрос: «Как женщина чувствует себя в футболе?» Сейчас уже немного успокоились.

У женщины в мужском по сути футбольном бизнесе есть преимущества?

О. С. Присутствие женщины немного сдерживает мужчин, заставляет их вести себя в рамках приличий. Если бы я не присутствовала на отдельных заседаниях руководителей клубов, разговор был бы более крутым. А так все смиряют агрессию, охлаждают голову, а это помогает. Но это не моя заслуга, а факт жизни.

Вам с кем удобнее работать — с мужчинами или женщинами?

О. С. Мне все равно. Главное требование — профессионализм.

Вы не согласны с тем, что женщины мыслят иначе, чем мужчины?

О. С. У нас разный менталитет — это одно, а мышление от гендерных признаков не зависит. Ко мне выражение «женская логика» не относится. Я математик и в логике с любым потягаюсь. У меня не может быть «в огороде бузина, а в Киеве дядька». У меня одно строго должно вытекать из другого. Я неоднократно видела, слышала, участвовала в мероприятиях, которые ничем не заканчивались, потому что в них не было логики. Я так работу никогда не организую, я всегда знаю, с чем начинаю и чем хочу закончить.

8:00—8:15

Подъем. Час на сборы. Дорога в офис — около часа. «В машине телефон, а точнее три, звонит не переставая». 

12:00

Обычно первая рабочая встреча. Пять встреч в день — минимум, как правило, больше. «Рабочий день заранее распланирован. Кто-то заявляет о желании со мной встретиться моим помощникам, кого-то я вызываю сама. Пыталась проводить общую летучку в «Локомотиве», как делала это всегда и везде — в десять утра по понедельникам. Но пока не вижу эффективности. В футболе другой график жизни, есть какие-то неожиданные срочные вопросы, когда всем не до летучек». 

14:00

Или чуть позже — обед. «На обед я трачу 10 минут, потому что привожу с собой из дома то, что готовит повар. Это удобнее. Я привередлива в еде — люблю рыбу, оливье домашнего приготовления и рукколу. Иногда времени на обед не хватает. Обхожусь кофе, который очень люблю. И конфетами — они всегда на моем рабочем столе».

16:00

Тренировка команды. «Два раза в неделю посещаю тренировки. Никаких советов тренеру и игрокам не даю, но смотрю внимательно за процессом, чтобы иметь свое мнение». 

22:30

Конец рабочего дня в офисе. «С тех пор как пришла в «Локомотив», фитнес еще ни разу не посетила. Пока не могу организовать свой день. Салоны красоты и прочие приятности остаются только на выходные. И с систематичностью пока тоже проблемы. Но вот наладим все — и расписание поменяется».