Маленький свечной заводик

Ирина Крамаренко всегда была амбициозной. Когда на последних курсах психфака МГУ искала работу, то рассматривала предложения только с высокой зарплатой. Так, через газетное объявление, стала помощником гендиректора в автомобильной компании «Авто-максимум». Правда, в числе требований значилось уверенное владение компьютером и английским. Крамаренко получила работу, не имея этих навыков. В первый же день начальник дал ей задание сделать в Word табличку с данными по всем сотрудникам размером с сигаретную пачку — чтобы умещалась в бумажник. Она делала ее неделю. «Мы всем отделом выравнивали границы, чтобы получить точный размер. К делу присоединился даже начальник», — смеется Крамаренко. В итоге она великолепно владела компьютером. Второе испытание — английский — преодолела после того, как шеф стал давать ей задания по электронной почте на английском, несмотря на то что на дворе стоял 1995 год. Каждый вечер, заканчивая основную работу, она со словарем переводила его вопросы и свои ответы порой до одиннадцати ночи. Через полгода английский был освоен на приличном уровне.

Но главным достижением тех времен Ирина считает саму работу с шефом — Святославом Райковым, о котором у нее остались самые теплые воспоминания. Он приехал в 1985 году из Штатов с чемоданчиком с автопринадлежностями за $20 и начал строить свой бизнес буквально из гаража. На ремонте автостекол, которые тогда никто не умел чинить, построил целую империю. О своем бывшем руководителе Крамаренко отзывается с восхищением. «Важнее всего — личный пример, — говорит Ирина. — Раньше я думала, что для своего бизнеса нужно очень много денег. А тут увидела реальный случай, как с нуля можно построить бизнес, причем разнопрофильный». По словам Крамаренко, Райков выбирал только уникальные идеи — то, чего раньше не было. И потом, когда бизнес запускался и начинал приносить доход, обучал этому других, продавая стартовые комплекты в регионы.

Дальше вмешался случай. Крамаренко собралась на очередную автомобильную выставку в США, и офицер шлепнул ей полугодовую визу. В то время это была удача, и Ирина решила не упускать момент — писала диплом она уже в Америке. В Сиэтле у компании была квартира, денег на жизнь хватало, и Ирина занялась английским.

Однажды ее соседка принесла домой килограмм парафина и в кастрюле, добавив чуть-чуть красителей, прямо на глазах Иры за час изготовила красивую свечку — в подарок родителям бойфренда. «Я любовалась ее работой», — говорит Крамаренко, вспоминая тот момент как «настоящий переворот в сознании». Раньше свечи представлялись ей только в двух ипостасях: тоненькие церковные и небольшие огарки, которые хранили в доме на случай, если отключат электричество. Затем она обнаружила множество специализированных магазинов свечей. Как оказалось, свечи у американцев использовались во всех домах и считались удачным подарком. «А что у нас можно было подарить в то время? Женщине — только парфюм и колготки, мужчине — ремень. Вот и весь набор подарков», — вспоминает она. Все сошлось: простота изготовления и уникальность идеи — свеча в подарок для российского потребителя. Шеф с одобрением отнесся к инициативе помощницы, и следующие три месяца в Штатах она занималась подготовкой будущего свечного производства: изучала рынок, покупала формочки, выписывала каталоги, прошла стажировку на одном из свечных предприятий и курс обучения во Флориде, где научилась лепить самые разные свечи, даже самые сложные — резные, и вступила в американскую ассоциацию производителей свечей. В Москву она вернулась с чемоданом, набитым реквизитом для свечного цеха. «Тогда в нашей стране с парафином проблем не было», — вспоминает Ирина. Райков выделил 20-метровый гараж, где она за один день слепила свою первую партию резных свечей — 20 штук. А потом обзвонила множество магазинов с предложением взять их на реализацию. Товар ушел влет. Через полгода штат «свечного заводика» составлял уже 5–6 мастеров, и Ирина решила отделиться: в мае 1998 года она стала хозяйкой собственной компании. «Тогда я уже могла себе позволить и аренду помещения, и оплату бухгалтерии», — говорит Крамаренко, оценив свои инвестиции в «самостоятельное плавание» в $1000. Дефолт 1998 года не сильно подкосил бизнес — он случился аккурат накануне начала сезона, а за два года работы Ирина уже знала, что с апреля по сентябрь — «мертвый сезон», во время которого работникам тоже нужно платить зарплату, так что деньги на поддержание производства у нее были. Урон от того дефолта Крамаренко оценивает как «переход от сверхприбылей к просто прибылям». А вот кризис 2008-го оказался более жестким — рухнул банк, в котором был открыт счет, уменьшилось количество корпоративных заказов (а свечки в подарок или в качестве корпоративного сувенира весьма популярны). Приходилось очень много работать, чтобы остаться на плаву. Сейчас «Свечной двор» ценят и корпоративные клиенты, и сетевые магазины.

Производство растет: теперь у Крамаренко три цеха и 45 человек в штате, из них 25 непосредственно отливают свечки. Причем вся работа — и по отливу, и по росписи — до сих пор ведется только вручную. Что не мешает «Свечному двору» выпускать в год около 150 000 свечей всех цветов и размеров. А ведь начинали с 2500. Правда, рост не слишком отразился на доходах: теперь вместо стартовой маржи в 150% рентабельность производства упала до 30–40%. Причина проста: конкуренция — особенно со стороны китайской продукции — увеличивается с каждым днем. Но это не мешает Ирине развивать бизнес. Уже несколько лет подряд она создает новые коллекции четыре раза в год: тематические (например, свадебная, восточная коллекции), функциональные — например, большие свечи, которые дают высокий огонь для загородных домов. По ее словам, в этом сезоне модно жечь свечи в парафиновом сосуде, наполненном восковым песком. Ну а правилам своего первого начальника Крамаренко следует до сих пор, обучая организации свечного производство тех, кто хотел бы начать такой же бизнес. Есть результаты: более 70 компаний по всей стране построили свои «свечные заводики».