«За права женщин в этом доме еще бороться и бороться»: роман о случайном путешествии
Дорога между холмами могла похвастаться своей извилистостью. В деревне под названием Калатриада друзья легко отыскали Эльзу и Дэвида. Вся Калатриада, казалось, состояла из большой площади и окружавших ее кафе да сувенирных магазинчиков, так что трудно было не заметить светлые волосы Эльзы, склонившейся над керамическими тарелками в небольшой лавочке. Объяснять их приезд не требовалось — было и так ясно, что Фиона и Томас здесь не случайно. И Эльза запаниковала.
— Меня кто-нибудь ищет? — поспешно спросила она, послав им дикий, напуганный взгляд.
Томас мигом взял быка за рога:
— В некотором смысле, Эльза. Мы надеялись, что ты поговоришь с Фионой. Понимаешь, она немного расстроена.
— Это видно, — кивнул Дэвид, разглядывая ярко-красный отпечаток на щеке Фионы.
— Еще чуть-чуть, и ей сломали бы нос, — мрачно сказал Томас.
— Ну конечно, давай поговорим. — Эльза коснулась руки Фионы. — Прости, я сперва решила, что неприятности у меня; хотя, вообще-то, так оно и есть, поэтому мы с Дэвидом задержимся здесь на денек.
— Задержитесь? Здесь? — изумились Фиона и Томас.
— Верно, здесь так здорово, не правда ли? Вон там, на другой стороне площади, стоит чудесный маленький отель. Мы сняли пару комнат. Фиона может переночевать со мной, а мальчики пускай займут другую комнату. Что скажете, вам это удобно?
Эльза вновь уверенно заулыбалась, и эта идея — провести этот внезапный мини-отпуск в крохотной греческой деревушке, случайно предложенной Дэвидом, — вдруг показалась всем четверым вполне здравой, несмотря на то что еще вчера они не знали друг друга. Все согласились, что это и впрямь очень удобно.
Вчера, ровно сутки назад, они были едва знакомы. Сегодня они уже делили эту жизнь друг с другом. Их беседа протекала легко, будто они с детства росли и дружили в одном дворе, а не прибыли из четырех разных стран.
Атмосфера была не такой, как прошлым вечером, когда их выбили из колеи и морская авария, и разговоры по телефону с родными. Вчера, пока они говорили по душам, на ясном небе разгорались звезды, но сегодня вечером, напротив, собирался шторм.
Семью, владевшую маленьким отелем, похоже, совсем не удивило столь неожиданное появление разношерстной компании без багажа. Их постояльцы казались приятными, беззаботными людьми, пусть немного взволнованными, но они ведь прибыли из Айя-Анны, где вчера произошла страшная трагедия. Возможно, они знали кого-то с той яхты.
Управляла отелем женщина по имени Ирини, на вид очень усталая и сгорбленная. Она приготовила для них полотенца и кусок мыла. Ее улыбка была теплой, но вымученной: на ней лежали и уборка, и готовка, а между тем в углу за настольной игрой восседали трое мужчин, и ни один не спешил ей помогать.
— Похоже, за права женщин в этом доме еще бороться и бороться, — прошептала Эльза Фионе, когда они поднялись в свой номер.
— А стоило бы начать с моих прав, Эльза, — смиренно произнесла Фиона. — Чтобы увидеть перед собой жертву, достаточно просто взглянуть на меня.
Лицо Эльзы наполнилось сочувствием.
— Поспи немного, — предложила она. — После пары часов сна все кажется не таким уж страшным.
— Но мне нужно рассказать тебе о нем и о том, почему он так поступил, — начала Фиона.
— Нет, тебе нужно не это. Тебе просто хочется услышать, что твое желание вернуться к нему совершенно правильное и что он не хотел тебя бить.
Фиона распахнула глаза шире.
— Может, так оно и есть, но не будем об этом сейчас, — продолжала Эльза. — Ты слишком устала и перенервничала, чтобы хоть кого-то слушать. Отдыхай. Поговорим позже, у нас полно времени.
— А ты?
— А я посижу здесь, посмотрю на горы, — ответила Эльза.
К своему изумлению, Фиона почувствовала, как ее веки тяжелеют. Вскоре ее дыхание стало глубже. Эльза сидела в маленьком плетеном кресле и смотрела, как тени опускаются на долину. Этим вечером шел дождь, застилая собой звездное покрывало.
***
— Ты играешь в шахматы, Томас? — спросил Дэвид.
— Да, но плохо, — признался Томас.
— Я тоже, однако у меня тут карманный шахматный набор, не хочешь сыграть? Обещаю многого не ждать.
Томаса, судя по его виду, что-то беспокоило, но говорить об этом начистоту он не хотел. К счастью, подвернулись шахматы.
Они переставили столик к окну, и к тому моменту, когда на мир опустились ночные тени и начался ливень, игра уже шла вовсю.
***
Ирини постучалась в оба номера.
Из-за слишком сильного дождя ужин на улице отменяется, сказала она, но постояльцы могут остаться в отеле и поесть у окна с видом на площадь. Обсуждать огромный синяк, который начал проступать на лице Фионы, хозяйка не стала.
Их компания прошла к столу, накрытому сине-желтой клетчатой скатертью. Старички в углу по-прежнему играли в нарды, стуча фишками и кубиками, ну а гости принялись за кебабы и салат, с гордостью выставленные Ирини.
— Ореа, поли, поли кала́! — сказал Дэвид. — Замечательно, очень, очень хорошо!
Усталое лицо Ирини озарила широкая улыбка. Ей, должно быть, всего сорок, а то и меньше, подумала Эльза. Жизни как таковой у нее не было, но рядом с ней хотя бы были люди, которых она знала и любила, а вдобавок теперь еще и четверо постояльцев нахваливали ее простую еду, уверяя, что все очень вкусно.
Когда-то Эльзе казалось, будто ей ведомо все на свете. Она бы Ирини тоже рассказала, как правильно жить. Но теперь от ее уверенности не осталось и следа. Вдруг этой женщине и впрямь жилось счастливо в этой славной деревушке в окружении моря и гор. Один из игроков в нарды вполне мог быть ее мужем, другой — ее отцом. И, судя по детским вещам на бельевой веревке, у Ирини могла быть семья, могли быть дети, которые знали здесь всех жителей.
Напрашивался вывод: оставаться здесь для нее было лучше, чем искать ярких красок в каком-нибудь Чикаго, как это сделал сын Андреаса.
Эльза вздохнула. До чего проще было бы, будь все однозначно. Прежняя Эльза посоветовала бы Фионе повнимательнее взглянуть на Шейна и осознать, что он никогда не полюбит ни ее, ни, наверное, вообще кого-либо. И что Фионе стоит рассмотреть вопрос беременности от Шейна со всех возможных сторон, пока еще не поздно, пускай женщины и не должны советовать друг другу аборт. Однако сейчас Эльза вообще не знала, как поступить.
Тут она поняла, что витает в облаках, и вновь сосредоточилась на застольной беседе. В конце концов, она ехала сюда проветрить голову, а не сидеть в замешательстве и задумчивости, как сидела несколько недель назад в своей квартире, прежде чем купить билет до Афин.
Нельзя было позволять вниманию притупиться и отвлечься.
— Очень она оригинальная, эта Вонни, — рассказывал Томас о своей хозяйке. — Похоже, она живет здесь уже много лет, о себе никогда не рассказывает, но на греческом говорит, как на родном. Она упомянула, что хорошо знает Калатриаду, раз в несколько недель она ездит сюда за керамикой, которую потом продает в своей сувенирной лавке.
— Андреас рассказывал, что она ирландка, — отметила Фиона. — Я как раз сегодня ее вспоминала... Ну, знаете, раз она осела здесь, может, и у меня есть шансы. — Ее маленькое бледное лицо выглядело очень грустным.
— Как думаете, она ездит сюда одна или с кем-то? — Эльза решила вернуть обсуждение в нужное русло, пока Фиона не навоображала какую-то утопию, где они с Шейном заживут одной семьей среди лиловых греческих гор.
Томас не знал ответа на ее вопрос. Хотя Вонни кажется открытой и дружелюбной, с ней трудно говорить по душам, признался он.
Дэвид вспомнил, как заглянул в сувенирную лавку Вонни и перекинулся с ней парой слов. Он еще тогда подумал, что у нее недурная коллекция; ей явно приходилось выдерживать непростой баланс закупок между всяческим барахлом для туристов и действительно стоящими вещами.
— Мне нравится в ней то, что она не одержима зарабатыванием денег, хотя нельзя сказать, что они ей не нужны, — сказал Дэвид.
— Да уж, похоже, на жизнь ей едва хватает, — согласился Томас. — Она обучает детишек английскому, а спит в какой-то сараюшке на заднем дворе, чтобы освободить мне комнату для съема.
— Сколько ей лет? — спросила Эльза.
— Пятьдесят-шестьдесят, — предположил Дэвид.
— Сорок-пятьдесят, — одновременно произнес Томас.
Вся компания рассмеялась.
— Вот так и наряжайся для мужчин, — ухмыльнулась Эльза.