Миф №1. У приемных детей плохие гены
Обычно речь про гены заходит, когда ребенку исполняется 11–12 лет и он начинает дерзить и показывать, что не любит и не уважает приемных родителей. Тогда некоторые приходят к выводу: «Вот они, гены, вылезли! Что я для него ни делаю, все зря!»
Что на это можно ответить? В интернатных учреждениях действительно много детей из семей, которые ведут асоциальный образ жизни. И понять опасения приемных родителей можно: видя проблемное поведение ребенка в подростковом возрасте, они боятся, что он, как и его биологические родственники, начнет употреблять алкоголь, запрещенные вещества и «покатится по наклонной». Ни один любящий родитель не хочет такого ни для своего кровного, ни для приемного ребенка.
Но только ли от генов зависит такой мрачный сценарий? В любой Школе приемных родителей (ШПР) на занятии по отягощенной наследственности расскажут, что как такового гена алкоголизма не существует, генетики это доказали. Наследуются особенности ферментной системы, отвечающей за расщепление алкоголя. Если у биологических родителей алкогольная зависимость, то и ребенок, начни он пить, может стать алкоголиком. Но ведь задача приемной семьи как раз состоит в том, чтобы подготовить сына или дочь к благополучной взрослой жизни в социуме и оградить от зависимостей. Любить, создавать для развития благоприятную атмосферу, учить, что хорошо, а что — плохо, интересоваться его делами, знать круг его общения. Так делают и любящие кровные родители.
Гена наркомании также не существует.
А что же тогда передается по наследству? Точно установлено, что генетически передаются, например, склонность к дислексии или дисграфии, а также особенности обмена веществ, в том числе серотонина, дофамина, норадреналина и т. д. Эти особенности могут влиять на темперамент ребенка: много дофамина — ребенок очень подвижен, уверен в себе; много серотонина — ребенок шумный, возбудимый и т. д. Родителям нужно учитывать эти особенности, организуя жизнь ребенка, его досуг.
Ученые из США проводили многолетние исследования детей из кровных и приемных семей. Приемные дети в целом оказались чуть менее способными и успешными, чем кровные. И на это ученые нашли три причины. Из них генетические особенности — только на третьем месте. А на двух первых — адаптация к новым родителям и стресс, полученный в интернате или кровной семье. Так что, собственно, гены определяют в ребенке далеко не все. Любовью, заботой, терпением можно многое исправить.
А от сложностей в воспитании детей, медицинских, психологических и других проблем, к сожалению, никто не застрахован. И в каком-то смысле рискуют все родители: и приемные, и кровные.
Миф №2. Приемных детей берут из-за денег
Во-первых, деньги выплачиваются именно приемным родителям, а ведь многих детей усыновляют, в этом случае родителям ежемесячно не платят. Также не платят и приемным семьям с безвозмездной опекой, когда детей берут близкие родственники.
Во-вторых, чтобы этот миф опровергнуть, достаточно посмотреть, какие суммы выплачивают приемным родителям при возмездной опеке. Например, в Орловской области ежемесячная плата приемному родителю ребенка до трех лет составляет 4539 рублей, а на содержание ребенка выделяется 6752 рубля. При этом прожиточный минимум на душу населения в регионе — 13 369 рублей. То есть сумм, выплачиваемых приемным родителям, в этом регионе не хватит, чтобы даже покрыть прожиточный минимум.
В Московской области платят больше: вознаграждение родителю — 11 395 рублей. Это в разы ниже, чем средняя зарплата в регионе (в ноябре 2023 года она составила 72 641 рубль), и даже ниже, чем медианная, не учитывающая редкие сверхвысокие зарплаты (49 000 рублей).
Содержание ребенка в Московской области варьируется в зависимости от его возраста. Например, родители приемного ребенка до года получают на содержание 22 244 рубля в месяц, от года до полутора — 14 597 рублей и т. д. При этом средний прожиточный минимум в регионе — 17 277 рублей. Прием психолога, если у ребенка есть такая потребность, стоит в среднем 5000 рублей (за 1 прием), платного врача — 6000 рублей.
Эти цифры наглядно показывают, что приемное родительство как способ заработка — это миф.
Миф №3. Ребенку лучше не знать о биологической семье
С одной стороны, по закону в нашей стране есть тайна усыновления. Это значит, что сотрудники суда, органов опеки, участвовавшие в процессе усыновления, не имеют права раскрывать тайну усыновления и несут за это уголовную ответственность. Но родители при этом вправе рассказывать ребенку историю его появления на свет. И многие усыновители сейчас открывают детям правду об их биологической семье.
Другая форма опеки — приемное родительство — не предполагает тайны. У приемного ребенка остается фамилия его биологических родителей, со временем он или она узнает из свидетельства о рождении информацию о матери, отце (если сведения о нем вписаны в документ), месте рождения.
Мы, специалисты, считаем правильным рассказывать приемным детям об их кровной семье. Эти знания нужны для формирования идентичности, становления ребенка как личности, появления самоуважения. Кто я? Какой я? Кто мои предки? Были ли среди них люди достойные? Важно, чтобы у ребенка были ответы на эти вопросы.
Даже малыш, которого мама оставила в роддоме и которого быстро усыновили, будет помнить этот период без мамы и свое детское горе. Подрастая в приемной семье, многие дети чувствуют, что они родом не из этой семьи. Некоторые потом на приемных родителей переносят этот негативный опыт, как будто это они их бросили.
Так что, с точки зрения психологов, скрывать от приемных детей правду об их кровной семье — это предубеждение. Но говорить о ней с ребенком нужно корректно, не оскорбляя биологических родителей. Обычно этим темам уделяют много внимания в Школе приемных родителей.
Миф №4. Детям с проблемами со здоровьем лучше в интернате, потому что там хороший уход
Прежде чем разобраться с этим мифом, давайте в целом рассмотрим, что происходит с любым ребенком, попадающим в интернатное учреждение.
В профессиональном сообществе людей, работающих с сиротами, знают об эксперименте, который проводился в 1946 году в США, но был признан неэтичным, а потому не стал предметом научных публикаций. Суть его в следующем: одну группу младенцев кормили, меняли подгузники, купали, выносили гулять на свежий воздух и т. д., но не брали на руки, не ласкали, не разговаривали с ними. Второй группе обеспечивали и базовый уход, и общение. В первой группе смертность была гораздо выше, ведь привязанность к своему взрослому — такая же базовая, то есть необходимая для выживания, потребность ребенка.
Эксперимент был повторен в 1960 году на обезьянах; сегодня его знают под названием «Источник отчаяния». Психолог Гарри Харлоу на время изолировал детенышей макак-резус от их матерей и сверстников. Обезьянки, которых разлучали с матерями, начинали проявлять редкостную привязанность к махровым полотенцам, выложенным на полу клетки: при попытках забрать эти полотенца детеныши начинали кричать. Далее эксперимент продолжился с двумя суррогатными «мамами»-манекенами — одна была из проволоки и с «соском», из которого поступало обезьянье молоко, другая — мягкая, обернутая махровой тканью, но не «кормящая». Привязанность у детенышей формировалась к той «матери», которая была мягкой, хоть и не кормящей. Исследование показало, что контакт с матерью является базой для формирования привязанности и любви даже у обезьян, сильнее чем такой фактор, как питание.
В нашей стране про нарушение привязанностей и о том, как влияет нахождение детей до четырех лет в доме ребенка, снят документальный фильм «Дорога домой». А в ШПР будущим приемным родителям часто показывают документальный фильм «Джон» — о теории привязанности.
Если мы говорим о детях с серьезно ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) — искусственная вентиляция легких или гастростома, — то даже в хорошо оборудованном учреждении они не будут чувствовать себя лучше, чем дома. Ведь там нет человека, который возьмет на ручки, пожалеет, полежит рядом, почитает, расскажет историю. Персоналу просто некогда этим заниматься.
Детям с ОВЗ семья и значимые взрослые, может быть, даже еще важнее. Да, в интернатах и домах инвалидов есть штат врачей и нянечек, но только семья найдет индивидуальный подход к ребенку, постарается достать самые лучшие средства реабилитации, обойти лучших специалистов по профилю его заболевания, максимально адаптировать ребенка к социуму.
Миф № 5. Возьму ребенка, потому что жалко
С точки зрения специалистов, правильная мотивация — это та, которая идет от интересов ребенка. Это когда взрослый разумный человек, обладающий различными ресурсами, понимает, что детям не место в интернатном учреждении, они не виноваты в той ситуации, в которой оказались, и лучшее место для них — любящая семья. И готов помочь одному из них. Или трем, например.
Но эта готовность помочь не должна превращаться в жалость. Это сиюминутная эмоциональная реакция: пожалеть несчастного котенка на улице, взять в дом, а потом, если проявится аллергия на шерсть, выкинуть. Это позиция над тем, кого жалко: я — вершитель судеб, благодетель. На таком деструктивном чувстве нельзя строить никакие отношения. Потому что жалость кончается, наступает усталость, и можно ребенка вернуть в интернат со словами: «Я его пожалела и взяла, а он меня не жалеет». Так часто и случается.
Родить или взять ребенка из интерната — решение (и ответственность) взрослого человека. Оно должно быть очень взвешенным и рациональным, а не основанным на сиюминутных чувствах.
Известный факт — более половины родителей, прошедших Школу приемных родителей, отказываются от идеи взять ребенка. Это очень хорошо: значит, люди правильно оценили мотивацию и ресурсы. Качественная подготовка в ШПР и должна предотвращать легкомысленное отношение к приемному родительству и последующие возвраты детей в «систему», где они получат очередную и, может быть, еще более тяжелую психологическую травму, перестанут совсем кому-то доверять и к кому-то привязываться в будущем; как следствие — не смогут создавать или сохранять собственные семьи.
Миф № 6. Подросткам приемные семьи уже не нужны
Есть родители, которые хотят пройти с ребенком все этапы развития от грудничкового возраста: обеспечивать уход, кормить, учить ходить и говорить и так далее. А есть те, кто не готов сейчас к пеленкам, памперсам, бутылочкам, даже к детскому саду и начальной школе. И они берут подростка, чтобы быть ему наставником, старшим другом.
Ведь для нормального развития ребенку любого возраста необходим свой взрослый. В подростковом возрасте формируется самооценка, происходит самоактуализация личности. И наличие своего взрослого в этот период очень важно. Семья поможет найти то уникальное, что есть в ребенке, за что он сам себя будет уважать, развивать, превращать в хобби или профессию. В интернатном учреждении это сделать сложнее, потому что и ребенку в «системе» раскрыться гораздо труднее. Все, что требуется там от него, — это быть таким, как все, быть удобным.
А еще с приемными родителями дети получают бесценный опыт проживания в семье и социуме, которого просто негде взять, если они живут в интернате. Этот опыт помогает им потом создавать свои семьи, заботиться о своих детях и не бросать их. И прервать круг сиротства, когда бывшие сироты рожают детей и оставляют их в «системе», как когда-то сделали их родители.
Благотворительная организация «Детские деревни SOS» проводит социальную кампанию «Самое главное слово», чтобы сказать: каждому человеку, и особенно детям, нужна мама. На странице акции можно внести пожертвование и помочь детям, которым некому сказать слово «мама».