Как женщины-криптографы взламывали шифры противников и помогали выигрывать войны
Мэвис Левер
Осенними ночами 1940 года жителям Лондона было не до сна: их город постоянно бомбили нацистские самолеты. Мэвис Левер, одаренной лингвистке и литературоведу, было тогда 19 лет. Вскоре после начала бомбардировок ее учебное заведение вместе со всеми студентами и преподавателями эвакуировали в относительно безопасный Уэльс. Там девушка пыталась сосредоточиться на поэзии немецкого романтизма, но разве это возможно, когда немецкие же летчики пытаются стереть с лица земли твою страну? Мэвис начала работать в Блетчли-парке — так тогда называли Правительственную школа кодов и шифров (позже — Центр правительственной связи), по имени особняка, где она располагалась.
В Блетчли шефом Мэвис был Дилли Нокс — известный в узких кругах криптограф, который начал свою карьеру еще в Первую мировую. В его команде было много молодых девушек, и некоторые даже поговаривали, что Нокс пользуется служебным положением, чтобы создать для себя «гарем». На самом деле опытный криптограф нанимал женщин, потому что считал, что они лучше мужчин справляются с расшифровкой кодов. Дилли обучил Мэвис всем тонкостям ремесла и передал ей работу над своим незавершенным проектом — расшифровкой кодов итальянской версии легендарной «Энигмы».
В 1941 году в руки британской разведки попало зашифрованное послание итальянского флота. Его передали Левер на дешифровку. Три дня и три ночи девушка работала над взломом этого шифра, делая лишь небольшие перерывы, чтобы перекусить или немного поспать. Ее старания дали свои плоды: она смогла расшифровать сообщение, в котором говорилось: «Выходим через три дня». Речь шла о походе итальянских кораблей в Средиземное море. Расшифровку срочно передали в британское адмиралтейство, которое направило на перехват свой флот. За этим последовала грандиозная морская битва, вошедшая в историю как сражение у мыса Матапан, ее итогом стало сокрушительное поражение итальянцев, от которого их флот не оправится до конца войны.
Эта победа стала возможной благодаря Мэвис, но та и не думала потчевать на лаврах. Вскоре ей удастся взломать шифр абвера — военной разведки и контрразведки Германии. Благодаря этому ее достижению британская разведка сможет дезинформировать немцев накануне высадки в Нормандии.
Джоан Кларк
Джоан Кларк — еще одна девушка-криптограф из Правительственной школы кодов и шифров, находившейся в Блетчли-парке. Впервые ее математические способности отметил Гордон Уэлчман, один из четырех математиков, нанятых в 1939 году для работы с шифрами. Именно он и пригласил Джоан в Блетчли.
Поначалу на новом месте работы Кларк в основном занималась рутинной работой с документами. В те времена в Англии считали, что женщины и криптография — понятия несовместимые. Даже сама Джоана после войны говорила, что среди всех девушек в Блетчли она помнила только одну дешифровщицу.
Потом ее перевели в Восьмой домик — подразделение, которое занималось взломом шифров немецкого флота. Именно в этом маленьком, скудно обставленном домике Джоан познакомилась с Аланом Тьюрингом, человеком, который изобрел гениальные методы взлома шифров. Среди них был, например, Banburismus, позволивший ускорить расшифровку сообщений, закодированных легендарной «Энигмой».
Алан и Джоан быстро сблизились, Тьюринг сделал девушке предложение. Но вскоре после заключения помолвки признался ей, что он гомосексуал. На их отношения это, впрочем, не повлияло. До самой смерти Алана в 1954 году Джоан оставалась его лучшим другом, разделявшим многие его увлечения. И была одной из тех, кто лучше всего справлялся с работой по методу Banburismus.
Кое в чем Джоан даже превзошла Тьюринга. Он откровенно признавался, что он хороший исполнитель, а вот начальник из него выйдет никудышний. Джоан, напротив, с первых дней работы проявляла лидерские качества. Заметив это, руководство Блетчли-парка назначило ее заместителем начальника Восьмого домика. Тем не менее, выше этой должности ей подняться не удалось, так как женщины тогда не могли быть начальниками, да и получала она поменьше своих подчиненных-мужчин.
После войны Кларк посвятили в члены ордена Британской империи. Она продолжила работу в Центре правительственной связи (так теперь называли Правительственную школу кодов и шифров), откуда ушла в отставку только в 1977 году.
Эмили Андерсон
В июне 1940 года Великобритания находилась в отчаянном положении. Норвежская кампания (попытка поддержать Норвежское королевство в борьбе с нацистами) провалилась, а во Франции британские войска ждали эвакуации в Дюнкерке. После поражения в Европе правительство страны бросило все силы на защиту Суэцкого канала, без которого было невозможно продолжать войну. Эта часть Второй мировой вошла в историю как Восточноафриканская кампания.
Эта кампания стала блестящим примером войны криптографов. Благодаря дешифровщикам из Блетчли-парка и Каира британское командование заранее знало все планы противника. Немалую роль в этом успехе сыграла женщина по имени Эмили Андерсон. О ее заслугах говорит и то, что генерал Арчибальд Уэйвелл назвал ее именем свою группу армий, сражавшуюся в Судане.
Эмили Андерсон родилась в богатой семье и получила хорошее образование. Она выучила немецкий и французский языки, а также хорошо разбиралась в музыке. Ее знания привлекли к ней внимание спецслужб, и в 1917 году девушку пригласили стать частью Правительственной школы кодов и шифров — нового подразделения британской разведки. Она согласилась и начала работать в отделении MI1.
На новой работе Андерсон предстояло по полной использовать знания языков, чтобы расшифровать перехваченные телеграммы. В те времена на основе расшифрованных сообщений составлялись специальные «книги» — своего рода гиды по методам шифрования противника. Эмили считалась одним из лучших составителей «книг».
После Первой мировой Андерсон осталась в MI1, где стала главой отделения, отвечавшего за расшифровку итальянской дипломатической переписки. Тогда к власти в Италии уже пришли фашисты, поэтому это направление разведки было одним из важнейших.
В начале Второй мировой войны Эмили работала в Блетчли-парке, где прославилась своей жесткостью и требовательностью. Однако ее вскоре отправили в Каир, где она занялась взломом итальянских шифров. Благодаря Эмили и ее коллегам британские генералы получали перехваченные и расшифрованные донесения даже раньше итальянских командиров, которым они предназначались.
В 1943 году за свои заслуги в ходе Восточноафриканской кампании Андерсон получила Орден Британской империи.
Агнес Мейер Дрисколл
Агнесс Дрисколл — женщина-криптограф из Америки, благодаря которой США смогли взять верх над японцами в Тихоокеанской кампании Второй мировой.
В 1911 году она закончила Государственный университет штата Огайо, где изучала математику, музыку, физику и иностранные языки — довольно необычный набор дисциплин даже по меркам современности.
На закате Первой мировой, в 1918 году, Агнес поступила на службу в ВМФ США, где стала главным йоменом — это самая высокая должность, которую тогда могла занимать женщина на флоте. Поначалу она работала в отделе цензуры, отвечавшем за вычисление шпионов по их письмам, а потом ее перевели в отдел, который занимался разработкой шифров для флота.
После войны Агнес изобрела шифровальную машину CM, которой ВМФ США пользовался на протяжении всех 1920-х. Затем, в 1924 году, Дрисколл смогла взломать японскую «Красную книгу» шифров, благодаря которой американцы узнали, что японцам известно все об активности их флота в Тихом океане. Позже она также справилась с «Синей книгой» шифров (которая пришла на замену «Красной книге»), а в 1935-м ей удалось декодировать шифровальную систему M-1, которой пользовались японские атташе по всему миру.
В конце 1939 года, когда разразилась Вторая мировая война, Агнес начала взлом системы JN-25, которую японцы использовали для шифрования самых важных сообщений. Правда, за два года американцы достигли скромных результатов в расшифровке JN-25, поэтому атака на Перл-Харбор стала для них полной неожиданностью. Тем не менее, с 1942 года работа над шифровальной машиной начала приносить свои плоды: в частности, благодаря взлому JN-25 американы заранее узнали о планах японцев атаковать Мидуэй.
После успеха с JN-25 Агнес перевели в отдел, занимавшийся взломом «Энигмы», однако там она не смогла достичь успеха из-за упрямства: она отказывалась от помощи британских криптографов и не желала использовать для взлома специальное оборудование и математические методы.
Девушки из Арлингтон-Холла
В США был свой аналог Блетчли-парка — Служба разведки сигналов. Она расположилась в штате Вирджиния, в школе для девочек под названием Арлингтон-Холл. Это учреждение примечательно тем, что подавляющим большинством его работников (около 7000 человек из 10500) были девушки.
Это объясняется тем, что мужчины были нужны на полях сражений. Кроме того, девушки, каждое утро ездившие в Арлингтон-Холл, не вызывали у местных жителей никаких подозрений, которые еще до войны привыкли видеть спешащих на работу учительниц.
Служба разведки сигналов занималась взломом японских и советских криптограмм. С японским шифром Purple американцы справились уже в 1943 году, после чего штат работниц, трудившихся над советскими шифрами, был увеличен.
Хотя СССР и США были союзниками по антигитлеровской коалиции, было понятно, что эта дружба продлится недолго. Один из тех, кто был в этом уверен, — руководитель Арлингтон-Холла Кларк Картер. Он самовольно, не уведомив даже президента Рузвельта, начал работать над взломом советских шифров. Так началась история проекта «Венона».
Шифровальная система, которая использовалась в СССР, считалась невзламываемой. Она строилась на одноразовых шифроблокнотах. Советские разведчики шифровали сообщения при помощи заранее оговоренных ключей, которые было почти нереально подобрать. Если бы кому-то достался шифроблокнот с ключами, толку от него было бы мало, так как все эти блокноты уникальны, а значит, ключи из них больше никогда не будут применены.
Шифроблокноты изготавливались на специальных заводах. Но во время войны возникла необходимость увеличить производство других вещей, более необходимых фронту. Поэтому было решено выпускать не уникальные, а повторяющиеся шифроблокноты.
Девушки из Арлингтон-Холла раскрыли несколько советских шпионов, среди которых были Этель и Юлиус Розенберги, передавшие СССР информацию об американской атомной бомбе, Клаус Фукс, работавший над Манхэттенским проектом, а также двойные агенты, работавшие в самом сердце британской разведки: Гай Бёрджисс, Дональд Маклейн и Ким Филби.
Проект «Венона» закрыли только в середине 1980-х. Однако после того, как советские разведчики снова перешли на одноразовые шифроблокноты, новых прорывов криптографам совершить не удалось.