От Вологды до Мурманска: как женщины управляют региональными ателье по всей стране

Лекало истории

В Советском Союзе мастерские по пошиву одежды, то есть ателье, особенную популярность обрели после Великой Отечественной войны, но они играли важнейшую роль в становлении и развитии моды уже в 1920-е годы. Ателье были поделены на разные категории — от люкса до более доступных, чтобы каждый советский гражданин мог себе позволить услуги портного.

В начале XX века подобные студии были в каждом популярном универмаге. Например, в Москве ателье работали в «Мюре и Мерилизе» (теперь ЦУМ), Верхних торговых рядах (теперь ГУМ) и Фирсановском пассаже (теперь Петровский пассаж). В Санкт-Петербурге лучшие мастерские были расположены в Гостином Дворе на Невском проспекте и Пассаже на Итальянской улице. Приход коммунистов к власти поставил новую задачу перед дизайнерами и модельерами — они должны были создать образ нового советского человека. Нужна была одежда, в которой люди выглядели бы аккуратно и скромно, и при этом им было бы удобно работать. Наркомат просвещения поддерживал развитие ателье, благодаря его усилиям появились «Ателье мод» и «Мастерская современного костюма». Уже в 1930-е годы в стране была сформированная система мастерских по пошиву одежды, которая закрывала потребности очень многих горожан. 

Власти активно поощряли создание модных журналов, таких как, например, «Ателье», «Швейник», «Искусство одеваться» и «Работница». В последнее издание статьи писал даже нарком просвещения Луначарский, рассуждая о том, как именно должен одеваться советский человек и должен ли он думать о моде. Русские авангардисты создавали новые лекала и придумывали ткани с агитационными и «правильными» принтами: шестеренками, тракторами и аэропланами взамен цветам и абстрактной геометрии. Мода впервые стала инструментом власти, и управляли этим локомотивом именно ателье. Вся советская правительственная элита заказывала одежду в подобных мастерских, зная поименно закройщиков и портных. 

Очереди стояли в ателье №25 Мосиндодежды, где работала Ванда Корж, в ателье №39, где за дизайн отвечала Мария Панкратова, в ателье Художественного фонда, в котором главной портнихой была Варвара Данилина, долгое время считавшаяся самым дорогим и престижным мастером в Москве. Общесоюзный дом моделей одежды на Кузнецком Мосту был известен по всей стране благодаря своей мастерской. Там работали Вера Аралова, Валерия Горовиц, Тамара Файдель и Нина Голикова, которая отвечала за разработку молодежной моды. Именно они в 1950-х годах первыми начали использовать для создания одежды современные синтетические материалы — полиамид, полиэстер, эластик и капрон. 

Постепенно дома моделей и ателье, существовавшие при них, распространились по всей стране. Там создавали выкройки, которые в дальнейшем использовали для массового производства. Далеко не все граждане СССР могли себе позволить покупку в лучших мастерских страны, поэтому они шли к частным портным и закройщикам, чтобы те шили им модели, публиковавшиеся в журналах. Обращаться в ателье в СССР было нормальной практикой. Никто не считал, что так поступают лишь те, кто не может позволить себе поход в универмаг. Все ходили в мастерские, чтобы иметь уникальную одежду, которой нет у соседей и коллег. 

Закройщики, портные и швеи считались очень уважаемыми людьми. Это была востребованная профессия, и многие женщины старались самостоятельно научиться шить, чтобы одевать свою семью и предлагать свои услуги знакомым. В книге «Социальные аспекты моды: мода и цивилизация» представлена статистика, согласно которой даже в 1980-е годы около 30% советских граждан умели шить и вязать и одевали сами себя. В школах девочки на уроках труда учились кройке и шитью, это был важный навык, который прививали на государственном уровне. 

С развалом Советского Союза и появлением одежды из-за рубежа потребность в ателье резко снизилась. Иностранные бренды были куда престижнее вещей, сделанных на заказ в ателье, несмотря на то, что качество импортной одежды зачастую было ниже. Портные и закройщики теряли клиентов, потому что в крупных городах России открывались магазины и универмаги одежды. Культура индивидуального пошива постепенно сходила на нет.

Анна Кухарук-Каменская, владелица U Atelier Shop в Твери, считает, что в СССР мастерские по пошиву хорошо развивались, потому что существовало больше государственных «кузниц», специализированных и организованных артелей. «Люди объединялись по профессии и интересам и были обязаны трудиться на благо страны, придумывать и создавать модели одежды. После развала Союза, особенно в первое время, не было материалов. А те люди, у кого завалялся дома драгоценный кусок ткани, просто не могли оплатить труд портной», — считает Кухарук-Каменская. Поэтому портным пришлось искать себя в новых профессиях, и передача опыта прервалась. 

Мария Багмет, владелица ателье в Мурманске и Москве, согласна, что после распада СССР индустрия ателье сильно пострадала. «Тогда развалилась система. В погоне за быстрой наживой коммерсанты скупали вещи дешево и так же дешево продавали — чем больше, тем лучше. Исчезли дома быта, где можно было сшить себе все — от нижнего белья и обуви до мехового пальто и фетровой шляпы. Пропал спрос на соответствующие кадры. Элитные на тот момент швейные училища начали менять свой профиль. Колледжи стали выпускать экономистов, кассиров, барменов и официантов», — рассказывает Багмет.

По ее мнению, в 1990-е годы заглохла вся легкая промышленность, поэтому сейчас бывшие текстильные, камвольные и меховые фабрики — это в лучшем случае склады тканей, а то и новые площадки под застройку жилыми комплексами. «Когда я училась в колледже, у нас в группе все хотели быть дизайнерами. Всем нравилось придумывать, но мало кто хотел действительно уметь шить придуманную одежду», — добавляет Багмет.

Распутать клубок

Сейчас, когда из России ушли многие бренды среднего сегмента, цены на одежду снова выросли. Если базовые вещи еще можно найти по адекватным ценам, то качественную верхнюю одежду, платья и костюмы купить не так просто. И кажется, настало время возродить моду на ателье.

Ирина Лапина, основательница ателье «Ирис» в Вологде, уверена, что теперь мастерские индивидуального пошива снова начнут пользоваться популярностью. «После СССР нас захватил масс-маркет и недорогие вещи. Но думаю, сейчас все возвращается, отличное время для нашей ниши», — комментирует Лапина. За последний год клиентская база ателье «Ирис» увеличилась и спрос на услуги вырос.  

В 2011 году Ирина открыла «закуток» в спальном районе Вологды за 100 000 рублей. Сейчас, по ее словам, ателье «Ирис» стоит миллионы. «Мы занимаем большие площади в центре города на улице Мира с панорамными окнами, у нас есть большой учебный класс. На открытие ателье такого формата сегодня потребуется минимум 5 млн рублей», — делится Лапина. 

Анна Кухарук-Каменская также рассказывает, что в 2021 и 2022 годах в ее мастерской происходили «приятные сдвиги». «Мы били рекорды по заказам, и мой цех в прямом смысле «зашивался». Невесты, их мамы, выпускницы и просто модницы — все хотят быть особенными и готовы платить за одежду, а главное, они готовы ждать», — добавляет Анна.

Правда, Дарья Борисова, владелица ателье Manufactory7 в Москве, говорит, что конверсия заказов в последнее время упала. «Сейчас падает спрос потребителей на премиальный сегмент, и, хотя ушли мировые бренды, спрос не вырос. Дизайнерам сложно не повышать цены на готовую продукцию в связи с ростом стоимости тканей и фурнитуры. Дополнительным обременением служит сертификация и маркировка, которая в этом году расширяется. Также сотрудники постоянно нуждаются в индексации зарплаты. Из-за этого растет стоимость пошива. Многие производства не выдерживают и закрываются или значительно сокращают ассортимент», — считает Борисова.

Татьяна Дьяконова, директор по продукту школы Fashion Factory, где обучают разным специальностям в индустрии моды, рассказывает, что в последние годы все больше людей интересуются тем, как открыть мастерскую по пошиву. «В нашем портфолио есть курс «Современный формат ателье», который традиционно пользуется спросом как со стороны предпринимательниц из Москвы и Петербурга, так и из регионов. Темп жизни в регионах отличается от московского, там люди могут годами ходить к «своему» мастеру не только на подшив и ремонт одежды, но и на индивидуальный пошив. В Москве тоже есть адепты услуг ателье как для того, чтобы «посадить» вещь на себя, так и с целью воплотить креативные задумки», — рассказывает Дьяконова. 

По мнению Татьяны, прошлый год был периодом небольшого затишья. На фоне глобальной неопределенности владельцы ателье решали вопросы, связанные с привлечением новых клиентов взамен уехавших, поиском новых путей для покупок тканей и фурнитуры, договоренностями по аренде и другими операционными задачами. 

«На фоне понятных трудностей появились и новые возможности. Безусловно, рынок для услуги ателье есть: на руку этому бизнесу играет и тренд на более рациональное потребление, и готовность тратить больше на кастомизированные вещи, особенно в премиум-сегменте. Также растет спрос на ремонт изделий: люди стали бережнее относиться к вещам и предпочитают сохранять их, а не покупать новые при появлении условно одной затяжки, понимая, что какие-то вещи они уже так легко не купят», — комментирует Дьяконова.

Есть спрос и на нишевый пошив, например, меховых изделий, свадебных платьев, концертных и спортивных костюмов. Объемы производства международного масс-маркета невозможно восполнить силами ателье, но это и не нужно: многие владельцы мастерских сейчас фиксируют, что клиенты скорее готовы «играть вдолгую» и сшить одну вещь из качественного материала, чем купить две, но практически одноразовых. 

Мария Багмет, ателье которой специализируется на пошиве костюмов для фигурного катания, отмечает, что спрос на услуги ее мастерской не падает, даже несмотря на то, что Россия находится под санкциями и спортсменам закрыт путь на международные арены. К тому же у Багмет есть постоянные заказчики из-за рубежа, и узнаваемость бренда сейчас только растет. «Моя студия находится на ВДНХ в публичном и доступном для людей месте, где есть высокая проходимость. И я могу сказать, что очень многие хотят научиться шить. К нам очень часто заходят в студию с вопросами, есть ли у нас обучение по пошиву одежды», — делится Багмет. 

Татьяна Дьяконова отмечает, что в связи с геополитическими событиями  в Fashion Factory постоянно мониторят актуальность продуктов, и перед началом нового сезона они провели опрос среди владелиц ателье, многие из которых — выпускницы школы Fashion Factory. «Руководители мастерских отмечают рост доли индивидуального пошива по сравнению с продажами готовых изделий, ремонтом и подгонкой одежды. Причины прежде всего психологические: индивидуальный пошив воплощает заботу о себе, сотворчество, общение», — считает Дьяконова.

Скелеты в шкафу

При этом, безусловно, индустрия индивидуального пошива сталкивается с массой трудностей и преград. Одна из ключевых проблем — это опытные специалисты, которых сложно найти на рынке и которые требуют достаточно высокой зарплаты. «У нас в области несколько профессиональных учреждений, но статистика выпускников, работающих по профессии, оставляет желать лучшего. Однако это все поправимо», — рассказывает Ирина Лапина.

Она считает, что подбор и наем специалистов — самый сложный вопрос в этом бизнесе. Лапина уверена, что нужно участвовать в обучении кадров и давать им практику, чтобы они быстрее набирали необходимую базу навыков. Ирина проводит мастер-классы, читает лекции, принимает у студентов экзамены и позволяет им проходить практику на базе своей мастерской, чтобы тут же отбирать лучших специалистов к себе в команду. Мария Багмет также берет к себе студентов на стажировку, чтобы в дальнейшем предложить им трудоустройство в своей студии.

Анна Кухарук-Каменская убеждена, что проблема не столько в образовании, сколько в насмотренности. Нужно изучать лекала, крой, швы и фурнитуру на вещах известных брендов, созданных легендарными дизайнерами, чтобы видеть, как можно делать свою работу. «Сейчас у всех есть возможность заниматься самообразованием, изучать вещи в интернете, получать дополнительные навыки, — говорит Кухарук-Каменская. — Причем это касается и владелиц ателье, нужно прокачивать свои скиллы в менеджменте и управлении, потому что можно найти классного портного, но не сойтись с ним характерами. С этим нужно работать». 

«Среди сложностей развития этого бизнеса можно отметить настройку каналов продвижения — тут многое завязано на расположении ателье, на районном комьюнити и сарафанном радио, а также есть трудности с поиском персонала: со швейными кадрами проблема повсеместно, и сегмент ателье не исключение», — убеждена Татьяна Дьяконова.

Все наши героини говорят, что лучший инструмент продвижения ателье — это сарафанное радио. И безусловно, локация мастерской тоже имеет большое значение. Если создавать вещи хорошего качества, клиенты будут возвращаться и приводить своих знакомых. Так количество заказов будет расти.