Девочки, живущие в Сети: кто такие киберфеминистки и зачем они хотели стать киборгами
Киберфеминистки — наследницы феминисток третьей волны, которые мечтали решить проблемы женщин всех рас, социальной принадлежности и гендерной идентичности. И хотя сами киберфеминистки отказывались ограничиваться конкретным определением своей деятельности, по словам философа и основательницы российского «Кибер-Фемин-Клуба» Аллы Митрофановой, все они считали, что киберпространство — утопическое место, где женщина может реализоваться по-новому.
Сам термин «киберфеминизм» в 1991 году придумала Сэди Плант, директор отдела исследований кибернетической культуры Уорикского университета в Великобритании, чтобы описать работы феминисток, которые обращались к темам интернета и киберпространства. Плант писала, что виртуальная реальность позволит женщинам освободиться от ограничений, которые накладывает патриархат. Она рассматривала ее как территорию, где женщины бросят вызов мужскому авторитету, где появятся новые развлечения, новые социальные связи и новые профессии для женщин, ведь сами они активно участвовали в создании этого пространства. Например, Радья Перлман — американская программистка и сетевой инженер — получила прозвище Мать Интернета за разработанный ею популярный протокол маршрутизации данных. А звезда Голливуда и вероятный прообраз Белоснежки из мультфильма Disney Хеди Ламарр совместно с изобретателем Джорджем Антейлом разработала технологию для Wi-Fi.
Идеи о том, что интернет станет чем-то, что навсегда изменит жизнь женщин, сформулировала еще в 1980-х профессор Калифорнийского университета Донна Харауэй, оформив их в документе, ставшем культовым, — «Манифесте киборгов». Харауэй выступила за создание «феминистского киборга», бросающего вызов мифу о существовании единственно верной женской идентичности, «женского предназначения». Также она ставила под сомнение само объединение женщин в социальную группу на основании их пола. Харауэй (революционно для своего времени) писала, что женское «мы» — лишь политический миф, который навязан историческим опытом патриархата, колониализма, расизма и капитализма.
В тот же период появление нового пространства начали осмыслять представительницы арт-сцены. Например, коллектив VNS Matrix объединил четырех австралийских художниц — Джозефину Старрс, Джулианну Пирс, Франческу да Римини и Вирджинию Барратт, — которые в своих работах ставили под сомнение дискурсы о мужском господстве и контроле в киберпространстве.
В 1993 году VNS Matrix выпустили видеоигру ALL NEW GEN. Первоначально проект назывался Game Girl, отсылая к портативной игровой системе Game Boy. VNS Matrix создали игру из-за желания разрушить мужской мир видеоигр с помощью женской небинарной компьютерной игры. По сюжету, героини игры взламывают базу данных Большого Папочки (это метафора авторитарного контроля) и устанавливают новый порядок, который соответствует их собственным желаниям и потребностям. «Мы — вирус нового мирового беспорядка... Мы саботируем взгляд Большого Папочки», — говорится в манифесте, написанном VNS Matrix. Именно VNS Matrix впоследствии повлияли на решение Аллы Митрофановой вместе с искусствоведом Ириной Актугановой создать российский «Кибер-Фемин-Клуб».
В 1995 году художница Линда Демент создала игру Cyberflash Girlmonster. Персонажи игры — оцифрованные части тел 30 женщин (пухлые губы, длинные ноги, пышная грудь, роскошные волосы — все то, что определяет женскую привлекательность), которые хаотично собраны в «монстров». Когда зритель нажимает на одного из этих монстров, можно услышать или увидеть слова, которые закреплены за определенными частями тела. Более того, может появиться другой «монстр» и рассказать историю или медицинскую информацию о состоянии тела этого «монстра». «Работа представляет собой жуткое и в то же время комическое изображение «чудовищной женственности», которое включает в себя мстительность, сексуальное желание и насилие», — говорится на сайте австралийского музея ACMI.
В 1997 году участницы интернационального объединения киберфеминисток с сатирическим названием Old Boys Network (пародирующим элитные клубы для мужчин) выпустили анти-манифест киберфеминизма. Они писали, что киберфеминизм — это явление «не женственное», «не скучное» и точно «не рок-н-ролл». По словам Митрофановой, которая тоже состояла в интернационале Old Boys Network, манифест состоит из антитезисов, потому что тогда им «не хватало знаний для теоретического объяснения ситуации».
«Кибер-Фемин-Клуб»
«Приходили журналисты из популярной прессы и говорили, что мы, наверное, хотим убить всех мужчин. Конечно, нет», — вспоминает философ Алла Митрофанова. В 1994 году она вместе с искусствоведом Ириной Актугановой основала в Санкт-Петербурге «Кибер-Фемин-Клуб». Женщины познакомились, когда вместе работали над проектом «Штюбниц-корабль-искусство» — тогда в город причалил корабль «Штюбниц», который был переоборудован в технологичное арт-пространство. Алла Митрофанова была сокуратором проекта, который был представлен на пресс-конференции в галерее Ирины Актугановой.
Киберфеминизм в России возник вместе с перестройкой в конце 1980-х. Открытие границ привело к тому, что стали появляться различные международные сообщества. «Мы искали в то время способ объяснить культурную перестройку», — говорит Алла Митрофанова.
«Тогда появилось слово «киберкультура», и мы с VNX Matrix стали всех уговаривать вступать в ряды киберфеминизма, — продолжает она. — В России феминистская традиция очень мощная. СССР — первая страна с электоральным равенством, первая страна, которая невидимый женский труд привела в социально-политическое поле. Создавались детские сады, вводили всеобщее образование и так далее. Российским киберфеминисткам казалось, что все лучшее из нашего советского прошлого мы можем взять с собой в киберпространство. Остается только немного все подкорректировать и сделать переход к еще более справедливому миру».
«Кибер-Фемин-Клуб» проводил феминистские конференции, выставки и перфомансы: в 1998 году организовал международный фестиваль «Киберфеминизм на Востоке и на Западе», а в 1999-м — двухнедельный мастер-класс по созданию мультимедийных работ. «Мы ездили на конференции в Гамбург, Берлин, Любляну и постоянно полемизировали друг с другом. Так стала формироваться теория киберфеминизма», — говорит Митрофанова.
По ее словам, «Кибер-Фемин-Клуб» — больше арт-проект, при этом он помогал женским организациям делать сайты для своих проектов: например, Ирина Актуганова создала первый сайт для Комитета солдатских матерей. «Уже в конце 1990-х появилось мнение, что если тебя нет в сети, то тебя не существует», — вспоминает Митрофанова.
В 2004 году основательницы «Кибер-Фемин-Клуба» организовали курсы практической независимости для женщин «Сделай сама». «Женщины учились, как собирать компьютер, втыкать процессор в материнскую плату. Потом появилась активистка, которая была блестяща в ремонте машин, и женщины разгулялись и стали ремонтировать машины. Женщины, кстати, очень многие были с инженерным образованием», — рассказывает Алла Митрофанова. Проект проработал три года, курсы прошли около 300 женщин.
Но по мере того как интернет-пространство начало коммерциализироваться, «Кибер-Фемин-Клуб» испытывал все больше сложностей. «Нас стало не слышно», — объясняет Митрофанова. Клуб закрылся в 2006 году. Все артефакты, связанные с историей проекта, хранятся в архиве музея современного искусства «Гараж».
Новый киберфеминизм
В XXI веке киберфеминизм существует в виде женских блогов, онлайн-сообществ, женских видеоигр. К киберфеминизму также относят женские медиа, архивы с работами художниц и горячие линии помощи женщинам. Новым инструментом активисток также стали хештеги в социальных сетях. Например, в 2007 году американская феминистка Тарана Берк запустила кампанию #MeToo, чтобы поддержать женщин, которые пережили сексуализированное насилие.
В 2015 году появился короткометражный фильм American Reflexxx о социальном эксперименте, который проходил в Миртл-Бич, Южная Каролина. Режиссер Алли Коутс снял, как актриса Сигне Пирс шла по городу в непрозрачной маске, закрывающей лицо, имитирующей обезличенность в интернете. Пирс танцевала возле уличных столбов и вела себя провокационно, однако не причиняла прохожим вреда. Во время эксперимента незнакомцы оскорбляли девушку, обливали ее водой, а в конце фильма некая женщина толкнула Пирс так сильно, что та упала на землю. Эксперимент показал, насколько уязвимыми женщин делает анонимность хейтеров.
В 2021 году IT-гиганты заговорили о создании метавселенных — миров виртуальной реальности. А уже в 2022-м исследовательница американской правозащитной группы SumOfUs заявила, что ее аватар на VR-платформе Horizon World был изнасилован во время онлайн-игры. Исследовательница смогла записать произошедшее на видео. На нем видно, как во время виртуальной вечеринки два аватара мужского пола отводят ее в отдельную комнату, передают друг другу бутылку с «алкоголем», отпускают в ее адрес непристойные комментарии. После этого один из них «изнасиловал» ее аватар, а второй наблюдал за происходящим. Эти действия остались безнаказанными.
Хотя киберфеминизм реализовался в том, что женщины стали объединяться онлайн и использовать интернет-площадки как платформы для высказываний (кампания #MeToo самое яркое тому подтверждение), избавиться от оков патриархата, как об этом мечтали феминистки 1990-х, не вышло. Слишком уж похож виртуальный мир на реальный.