«Ждули»: почему российские женщины выходят замуж за заключенных
«Девочки, привет. Кто выходил замуж в ИК [исправительной колонии], расскажет, как это происходит. Что нужно надевать, нужны ли кольца, нужны ли цветы?», — спрашивает невеста заключенного в анонимном посте в группе «Я обязательно дождусь».
Своим опытом, проблемами, переживаниями «ждули» делятся в группах «Я обязательно дождусь» (8385 участников), «Ждем из МЛС [мест лишения свободы]» (7322 участника), «В режиме ожидания (МЛС)» (5064 участника) — во «ВКонтакте» таких групп сотни. В соцсетях женщинам, полюбившим зэков, проще найти понимание, чем в кругу своей семьи, друзей или коллег. Здесь все такие же, как они: бывалые «ждули» делятся советами с новенькими.
«Ждули» или «заочницы» бывают разными. Одни не бросили своих возлюбленных, после того, как тех посадили в тюрьму. Другие сознательно искали таких отношений. Третьи оказались в этой ситуации случайно. По мнению экспертов, с которыми поговорил Forbes Woman, сказывается то, что в России среди заключенных были великие писатели, диссиденты, политики и множество невинно осужденных — поэтому отношение к ним в обществе не является резко негативным. Женщин даже не останавливает тяжелая ноша «ждуль», а это в буквальном смысле десятки килограммов продуктов, которые они отправляют в тюрьмы, взамен получая только обрывки внимания и редкие встречи.
Отношения с осужденным — это любовь по переписке и через телефонные разговоры. Краткосрочное свидание может длиться до четырех часов, но это встреча втроем — в присутствии сотрудника колонии. Если дело доходит до свадьбы, то роспись происходит в тюрьме, а вместо свидетелей — надзиратели. Длительные свидания (до пяти суток) разрешены женам. Но, как правило, эти встречи случаются не чаще, чем раз в полгода. Они происходят в маленькой комнате с решетками на окнах.
Forbes Woman узнал у социологов, правозащитников и самих «ждуль», почему заочные отношения с заключенными не пугают россиянок.
Тюремная романтика
Будущий психолог, 20-летняя Виктория из Казани, уже дважды знакомилась с заключенными и ждала их. Своего первого парня Евгения она нашла через группу «ВКонтакте» о происшествиях и преступлениях: увидела пост о нем и решила написать, «потому что показался симпатичным». Виктория знала, что мужчина осужден за убийство, но ее это не смущало. Закончилась история изменой с его стороны: он признавался жене сокамерника в любви и звал ее замуж.
Второй мужчина написал Виктории сам: он узнал о ней от другого заключенного, с которым она познакомилась в группе для «ждуль». «Арсений написал мне первым, минуты через две мы созвонились. У нас как будто родственные души, он понимает меня с полуслова. Мы даже внешне очень похожи», — рассказала Виктория Forbes Woman. Общается с заключенными Виктория потому, что «во многих людях на свободе она разочаровалась» и из мужчин ей всегда «нравились «хулиганы», а еще она считает, что «человек после колонии смотрит на жизнь под другим углом».
Заочным знакомствам чаще подвержены «романтичные натуры», считает основательница фонда «Русь сидящая» (внесена в реестр иноагентов) — журналистка Ольга Романова. А вот профессия и уровень жизни женщины не влияют на то, будет она встречаться с заключенным или нет, добавляет правозащитница Ева Меркачева: «Я знакома с бывшей следовательницей, врачом, художницей, журналисткой, которые знакомились заочно».
То, что Арсений совершил преступление (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), Викторию не испугало. «Мне не было страшно, потому что я видела в нем человека и чувствовала, что важна ему. Он мне рассказал о своей семье, старался уделять много времени, хотя у них «режим» (тюремный режим запрещает использование мобильных телефонов, — Forbes Woman) и надо прятать телефон», — делится она. Но говорить о своих отношениях родителям Виктория не стала: «Мама категорично относится к тем, кто сидит. Я планировала их познакомить лично, но не говоря о том, что он был в таком месте. Я уверена, что он ей понравится».
На момент знакомства Арсений уже пять лет провел в тюрьме, до выхода ему оставался еще один год. «16 марта он освободился, но встречать его я не поехала, — рассказывает Виктория. — Мы из разных городов и чисто физически я бы не смогла этого сделать из-за моей инвалидности, я не могу передвигаться на улице без поддержки человека или коляски. Сейчас у нас пауза в отношениях. Он передал мне, что ждет встречи и объявится в апреле, как только решит все свои проблемы». Вживую молодого человека Виктория никогда не видела, потому что он был против свиданий: «Он знал, что после прощания нам обоим будет тяжело, мы будем скучать друг по другу».
Главная особенность заочных знакомств состоит в том, что, не зная человека в реальности, женщина может создать его образ самостоятельно, а потом разочароваться. «Мужчины, которые сидят долго и общаются по переписке, — это страшно удобная вещь, — считает Ольга Романова. — Он не выйдет в ближайшее время, не будет у тебя храпеть под боком, пропивать твою зарплату, обижать кота. Но у женщины в голове рисуется принц на белом коне. Когда мужчина выходит на свободу, ей приходится сталкиваться с большими сюрпризами».
Когда ожидание кончается, в жизни женщины начинаются новые проблемы. Жизнь с вернувшимся из мест лишения свободы человеком усложняется из-за того, что он часто не способен решать элементарные бытовые вопросы, обращает внимание Ева Меркачева: «Чем дольше человек сидит, тем больше он разучивается делать такие простые вещи, как приготовление пищи или уборка. Женщина еще и должна «зализать ему раны»: ведь ему в колонии было плохо, а то, что он совершил преступление — это уже десятое дело».
Любовь и преданность
Невесте экс-журналиста и советника главы «Роскосмоса» Ивана Сафронова Ксении Мироновой 24 года. 5 сентября 2022 года Сафронова осудили на 22 года строгого режима по делу о госизмене. Прокурор запрашивал 24 года колонии. Сколько времени ей предстоит ждать, Ксения из-за охватившего ее шока поняла не сразу: «Екнуло, когда я увидела, как в Твиттере люди сравнивали с чем-то этот срок. За 24 года я сделал то-то… Через 24 года будет то-то… И я сижу и такая «а вообще-то мне 24 года».
На оглашение приговора она специально приехала из Риги, до последнего переживая, что может не успеть, но все получилось. Получилось даже крикнуть Сафронову «Я тебя люблю» и услышать ответ, переданный через адвоката. «Очень трудно объяснить чувство, когда стоит стекло (застекленная камера в зале суда, — Forbes Woman), ты видишь человека, он рядом с тобой, но ты не можешь до него дотянуться. Мозг взрывается», — говорит Ксения.
«Мне говорили, что после приговора все будет понятнее. Но снова наступило безвременье. Очень тяжело жить, когда все что-то планируют, а ты опять живешь одним днем. По факту Ване дали 22 года, два года он провел в СИЗО «Лефортово», соответственно, осталось 20 лет. Мне к тому моменту будет 44», — рассказывала Миронова о том, как воспринимается такой долгий срок.
«ФСИН показывала мне исследование, согласно которому попавшую за решетку женщину мужчина бросает в 90% случаев. Когда садится мужчина, то все наоборот — в 90% случаев женщина его дожидается даже с очень больших сроков», — рассказывает Ева Меркачева.
Если уходят женщины, то из-за экономических обстоятельств, объясняет правозащитница Ольга Романова: «Но если есть возможность ждать, то женщины ждут по разным причинам. Кто-то считает, что бросать просто некрасиво — «ему же там плохо»; кто-то думает, что он бы от нее ушел, а вот она останется, потому что она хорошая».
«Женщина должна заботиться о муже — это важнейшая часть ее идентичности в России, — дополняет профессор факультета социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Анна Темкина. — Это твой долг нормальной правильной женщины. Сейчас эта позиция меняется, но скорее в больших городах».
Несчастливый случай
Ветеринарный врач, 24-летняя Любовь из Архангельска, не искала отношений с заключенным, она познакомилась с Кириллом в дейтинговом приложении «ДругВокруг». Когда женщина предложила встретиться, сначала у Кирилла начались «дела» и «командировки», а потом Любовь насторожило, что созваниваются они только рано утром или поздно вечером. Она начала искать информацию про Кирилла в интернете и смогла выяснить, что он сидит в тюрьме.
«Я поговорила с ним прямо: либо мы встречаемся, и я буду его ждать, либо не встречаемся. Он начал говорить, как я ему нужна, — заключенные очень красиво умеют сочинять сказки. Сказал, что сел случайно, из-за мошенничества. Я не видела в этом ничего серьезного — это же не насилие и не убийство», — рассказывает Любовь. Около года девушка почти каждый месяц ездила на краткосрочные и длительные свидания к Кириллу. Еще в колонии он сделал ей предложение, и они даже выбрали дату регистрации.
Раз в месяц Любовь возила Кириллу передачи — набор разных продуктов весом до 20 кг. Путь до колонии без пробок занимал два часа.
Кирилл вышел по окончании срока в апреле 2018 года, но до свадьбы дело не дошло. 12 мая 2018 года Любовь вернулась с работы позже обычного. Ее жениху не понравилось опоздание: он запер ее в квартире, бил ее, тушил сигареты о грудь, не давал ходить в туалет, не кормил. Родственники не могли дозвониться до Любови — мужчина заставил ее сменить номер, чтобы родители, которые были против их отношений, не звонили ей.
Истории, когда мужчина вышел на свободу и стал применять насилие к женщине, происходят нередко, рассказывает Ева Меркачева: «Вместо того, чтобы переучить заключенных и потом адаптировать к новой жизни, с ними в колониях обращаются так, что уровень агрессии у них только повышается. Как компенсировать это унижение? Надо прессовать жену: «Если я ее бью, и она мне подчиняется, значит я чего-то стою». В группах «ждуль» в соцсетях тоже встречаются посты и комментарии женщин о том, что после колонии их мужей «будто подменили», и надо уходить от таких мужчин как можно быстрее.
Полицию Кирилл вызвал сам. Он написал объяснительную, и его отпустили; задержали только через месяц. Он сразу же начал угрожать Любови убийством, но у нее получилось добиться для него тюремного срока — он снова осужден, теперь на 14 лет.
Почему они ждут
По мнению социолога и гендерной исследовательницы Анны Темкиной, вступить в брак с заключенным женщина может из-за того, что ей важно состоять в семейных отношениях, и тут уже социальный статус избранника уходит на второй план: «Российская гендерная система предписывает женщине выполнение материнской роли: она должна выйти замуж и родить ребенка. Но российская демографическая ситуация для этого не очень благоприятна. Во время Второй мировой войны были огромные потери, и мужчины в России до сих пор находятся в более привилегированной позиции: у них приоритет в выборе, а у женщины «как получится»».
«Тюремное заключение партнера может сказаться на жизни женщины не только негативно: некоторым такое положение дел позволяет почувствовать себя более свободно и безопасно, — говорит правозащитница Ева Меркачева. — Он там не изменяет, не пьет, за ним присматривают. Женщины у нас травмированные, они устали от проблем из-за мужчин, а тут и муж вроде есть, и ребенок может быть — зачать его можно и на длительном свидании».
«Не только гопники сидят, сидит интеллигенция, — объясняет основательница «Руси сидящей» Ольга Романова. — У нас страна тюремной культуры — многие русские классики сидевшие. Многие политики сидели. Нобелевские лауреаты, диссиденты. Шаламов — наша икона стиля. Теперь [Алексей] Навальный, [Владимир] Кара-Мурза (внесены в реестр иностранных агентов. — Forbes Woman), [Илья] Яшин (внесен в реестр иностранных агентов. — Forbes Woman) — продолжаем славные традиции».
Социолог Елена Омельченко, автор работы «Около тюрьмы: женские сети поддержки заключенных», выделяет несколько стимулов, толкающих женщин на заочные знакомства. Кому-то может быть сложно общаться вживую, кто-то перенимает пример из семьи (например, если мать познакомилась с отцом тем же способом) или вдохновляется опытом подруги, у которой появился молодой человек, пусть и за решеткой. Сподвигнуть к знакомству может и «романтизация или включенность в криминальный мир», когда женщине просто интересно стать частью тюремной культуры и узнать о ней больше.
Среди девушек-«заочниц» есть и корыстные особы, замечает правозащитница Ева Меркачева: «Например, женщина узнает, что у осужденного есть квартира, и она предлагает за ней присмотреть, потому что понимает, что она может ее использовать, пока он сидит. Или сидит предприниматель, и ему кто только не пишет: все понимают, что у него остались богатства, и есть шанс, что если они будут его ждать и поддерживать, то когда он выйдет, у них все будет хорошо в материальном плане».
Но в большинстве случаев происходит наоборот: мужчины пользуются доверием своих девушек по переписке и вымогают у них деньги, просят посылать передачи, манипулируют ими. Согласно исследованию социолога Омельченко, жены и девушки заключенных со временем «начинают выполнять функции государства по обеспечению осужденных самым необходимым для поддержания их здоровья, статуса, психологического и эмоционального состояния, становясь своего рода социальной, «государственной» женой. Женские сети поддержки фактически заменяют собой систему социальной помощи заключенным».
Из-за того, что в России почти не осуждается насилие, женщина может не осознавать, какую опасность таят отношения с заключенным, напоминает Темкина: «Есть прямая корреляция между насилием в семье и браками и партнерствами с заключенными. Общество не дает сигнал, что это опасно, зачастую такие союзы романтизируют».