Жемчуг, золото, шелка: коллекция женского костюма в Российском этнографическом музее

В одном ряду с Третьяковыми, Морозовыми и Бахрушиным

«Собрание превосходных работ, выполненных древней русской женщиной», — в такой восторженной манере критик Владимир Стасов охарактеризовал коллекцию Натальи Шабельской в своей статье для «Биржевой газеты», когда увидел эти вещи в 1892 году на выставке Красного Креста в Петербурге. На организованной в Николаевском дворце в помощь пострадавшим от неурожая экспозиции Шабельская впервые целиком представила свое собрание, насчитывавшее тогда почти 4000 предметов. Не менее восторженно Стасов пишет и о самой собирательнице: «Шабельская принадлежит к тому поколению новых русских женщин, которые не только живут уже интеллектуальной жизнью, не только поступили работницами в почетный легион русских деятелей по части литературы, науки, искусства, но еще вдобавок ясно чувствуют, что такое наша национальность, страстно любят ее и отдали на служение ей всю свою жизнь». Из этого пассажа можно заключить, что Шабельскую и ее собрание современники принимали всерьез и отдавали должное ее знаниям и энергии. Возможно, ее имя могло бы стать таким же известным, как имена Павла Третьякова или Алексея Бахрушина (с последним она была хорошо знакома и состояла в переписке), если бы не щедрость, с которой она раздавала свои сокровища.

В конце XIX века Шабельская была не единственной в России собирательницей предметов декоративно-прикладного искусства, созданных народными мастерами. Такой же деятельностью, а также и поддержкой мастериц — вышивальщиц и кружевниц — занималась княгиня Мария Тенишева. Для размещения своей коллекции, насчитывающей около 10 000 экспонатов, она при участии Виктора Васнецова построила в Смоленске музей «Русская старина» — недавно здание было отреставрировано, и туда вернулись сохранившиеся вещи из сильно пострадавшего во время Великой Отечественной войны и затем рассредоточенного по разным местам собрания. Однако княгиня Тенишева собирала все подряд — керамику, текстиль, ювелирные изделия, и собирательство было не единственным «направлением» ее меценатских усилий. В ее имении Талашкино под Смоленском, которое современные исследователи называют «арт-кластером», жили и работали выдающиеся деятели искусства эпохи — художники Илья Репин и Михаил Врубель, композитор Игорь Стравинский, певец Федор Шаляпин. Княгиня также организовала рисовальные школы в Петербурге и Смоленске, ремесленную школу в Бежице (сейчас это административный район Брянска), и главное — была публичной персоной. 

Другое известное собрание предметов народного искусства — это Кустарный музей Морозовых, располагавшийся в Москве в Леонтьевском переулке. Основу собрания составляли экспонаты кустарного отдела Всероссийской художественно-промышленной выставки 1892 года, полностью выкупленные Сергеем Морозовым. Интересно, что при Морозовых музей имел коммерческий отдел и с успехом занимался продвижением и продажей кустарных изделий за рубежом. Сообщается, что особым спросом пользовались портсигары из карельской березы.

Наталья Шабельская, в отличие от Тенишевой и Морозовых, была непубличной персоной. А в своей деятельности сосредоточила все усилия на народном костюме и текстиле. 

Сарафаны во всю стену

Наталья Шабельская происходила из семьи обрусевших немецких дворян Кронебергов, родилась в Таганроге в 1845-м, или, возможно, 1841 году. Окончила с золотой медалью Харьковский женский институт, где серьезно занималась музыкой и считалась перспективной пианисткой. После окончания института вышла замуж за крупного землевладельца, отставного капитана Петра Шабельского и переехала в его имение Чупаховка. Здесь родились ее дочери Варвара и Наталья, которые впоследствии продолжили дело матери, и здесь же она впервые организовала мастерскую, где работали вышивальщицы и кружевницы. 

Свои первые приобретения Наталья Шабельская сделала на Нижегородской ярмарке. По словам куратора выставки в Этнографическом музее Елены Мадлевской, семья Шабельских была очень состоятельной, и Наталья Леонидовна могла позволить себе покупать все, что считала нужным. К сожалению, сведений о том, сколько именно средств Шабельская вложила в коллекцию, не сохранилось. 

Шабельская много внимания уделяла не только орнаментам и материалам, но и техникам исполнения. Она системно изучала все, что связано с предметом ее страсти, посещая уезды, где традиционно были развиты те или иные технологии кружевоплетения, вышивки и золотного шитья, ткачества и набойки; находила артели мастериц, ездила по мастерским при монастырях. И везде, по возможности, делала приобретения. Зачастую этим она спасала уникальные произведения искусства — вещи с золотным шитьем с износившейся основой обычно продавали скупщикам «на выжигу», то есть на переплавку.

В конце 1870-х годов семья Шабельских переехала в Москву, чтобы дать дочерям достойное образование. Здесь в собственном доме Наталья Леонидовна открыла музей, который был отмечен в путеводителях по Москве. Кроме того, Шабельская организовала мастерские, где по традиционным технологиям повторяли орнаменты из ее собрания, — вещи шли на подарки и благотворительность. 

В Москве она начинает общаться с учеными и историками, в частности, с археологом Никодимом Кондаковым, автором иконографического метода изучения памятников культуры и искусства, специалистом по древнерусскому искусству. Именно Кондаков посоветовал ей поместить коллекцию в только начавший формироваться этнографический отдел Русского музея, который впоследствии превратился в Российский Этнографический музей. Но до этого, в 1890 году была выставка в Императорском Российском Историческом музее — она практически открывалась вещами из собрания Шабельской, показавшей тогда 673 предмета из коллекции. По воспоминаниям современников, сарафаны висели во всю стену в пять рядов, что можно увидеть на сохранившихся фотографиях.

По музеям, городам, странам и континентам 

На рубеже XIX и XX веков коллекция Шабельской несколько раз выставлялась за границей, в частности, на Парижской Всемирной выставке 1900 года. Наталья Леонидовна не просто представила свои вещи, но оформила экспозицию. По разным сведениям, коллекция получила бронзовую или серебряную медаль выставки. Вообще, поразительно, как мало сведений сохранилось о самой Шабельской, о том, кто и как помогал ей вывозить и экспонировать вещи из собрания, и был ли такой человек. Сама Шабельская явно обладала большими организаторскими способностями — например, самостоятельно управляла мастерскими.

Известно, что коллекцию показывали в Антверпене и Брюсселе, привозили в 1894 году в Чикаго. По информации историка моды Александра Васильева, часть привезенных в Америку вещей из собрания Шабельской, остались там и в итоге оказались в различных музеях — Бруклинском музее в Нью-Йорке, Музее изящных искусств в Бостоне, Художественном музее Кливленда. 

По мнению Васильева, расшитые жемчугом кокошники из коллекции дали толчок к формированию моды на свадебные уборы в виде кокошника-венца. Но в Российском этнографическом музее считают, что это, скорее, связано с влиянием русской эмигрантской среды, и говорить в этом случае правильно не о кокошнике, а о типе девичьего головного убора, который в европейской традиции называют тиарой или диадемойа. 

Известно, что интерес к архаичному искусству из России в Америке был довольно велик. Были и попытки продвижения изделий мастериц из Российской империи. Например, светская дама Вера Блюменталь, русская по происхождению, в начале 1910-х годов организовала в Чикаго благотворительный женский клуб, члены которого знакомили состоятельных американок с «кустарными промыслами» разных губерний России. Через клуб также шли продажи изделий, а заработанные деньги перечислялись в Россию. Блюменталь сотрудничала со школой кружевниц княгини Тенишевой, на нее также работали скупщики. Хотя уровень работ был неравномерным, эти вещи участвовали в различных выставках и таким образом, возможно, также оказались в американских музеях наравне с предметами из собрания Шабельской. 

А вот коллекция из 240 предметов (изделия домашнего обихода, образцы тканей, праздничные наряды и кокошники), которую Бруклинский музей в 2009 году передал в дар Музею Метрополитен, как считается, происходит именно из собрания Шабельской. Возможно, что одежда, головные уборы и игрушки, подаренные музею супругой американского мецената Эдварда Харкнесса, попали в Америку уже после 1925 года, когда дочери Шабельской уехали из СССР. Коллекция с подробными описаниями предметов выложена на сайте музея.

Доподлинно известно, что в 1890-х годах Шабельская передала 69 предметов в создававшийся тогда в Рязани музей. Сейчас это Рязанский историко-архитектурный музей-заповедник, в 2016 году он выставлял эти вещи. Также в 1892 году часть собрания она преподнесла в дар Императорскому Российскому Историческому музею. В 1902-м почувствовав, что здоровье ее стало резко ухудшаться, Наталья Шабельская начала процесс передачи коллекции в Русский музей, однако завершить его не смогла, так как была вынуждена уехать за границу на лечение. 7 января 1904 года Наталья Леонидовна скончалась в Ницце, где и похоронена. Ее дочери, следуя завещанию матери, передали более 1000 предметов в Русский музей. Остальные 2596 предметов были приобретены императором Николаем II за 40 000 рублей. 

Около 1000 предметов осталось во владении семьи, и известно, что в 1914 году их экспонировали в Лондоне. В итоге эта часть коллекции оказалась Ницце, где жили после 1925 года дочери Шабельской, и впоследствии попала во владение Павла Толстого-Милославского, который в 1991 году передал ее в дар Всероссийскому музею декоративно-прикладного искусства в Москве. Возможно ли, что собрания Шабельской «хватило» на столько музеев, сказать трудно, хотя, по некоторым сведениям, к моменту ее смерти оно начитывало около 20 000 артефактов.

Что смотреть на выставке

Отдельно нужно обратить внимание на нарядную женскую одежду. Елена Мадлевская рассказывает, что значение праздничной одежды в крестьянской среде было весьма велико: человек, не обладающий одеждой на выход и праздничной сбруей для коня, оказывался на периферии общественной жизни. Такие предметы старались покупать самого высшего качества, так как в тяжелые времена их можно было заложить. 

Вообще, принятое в советское время мнение о том, что крестьяне тяжело работали и им было не до нарядов и красивых вещей, не вполне верно. Так же как и истории про то, что праздничные вещи передавались из поколения в поколение. Конечно, говорит Елена Мадлевская, в семье поколениями могли хранится свадебные уборы и украшения, что-то, что надевалось раз в жизни, и такие вещи на выставке есть — например, рубаха-плакательница просватанной девушки, свадебные варежки, декорированные золотным шнуром по бели (редкая архаичная рельефная вышивка). Золотная вышивка возникла в России XVII веке для имитации дорогих привозных тканей, и впоследствии стала самостоятельным декоративным приемом.  

Однако, вещи для многочисленных праздников шились новые. Вот документально подтвержденный пример, рассказывает Мадлевская: «В Никольском уезде Вологодской губернии на рубеже веков девушки в своем кругу договаривались на Рождество пошить голубые «парочки» — комплект из кофты и юбки, на Новый год — белые, а на Крещение — розовые. То есть на большие праздники шились новые наряды, причем в определенном, как бы сейчас сказали, стиле. Конечно, у состоятельных в декоре костюма было больше золотного шитья, жемчуга или рубленого перламутра, но в целом обновки к празднику были общей практикой». 

Наталья Шабельская не только систематизировала и описывала свое собрание. Уже после ее смерти дочери опубликовали альбом «Собрание русской старины», посвященный вышивке, — очень ценный источник, благодаря которому современные исследователи могут лучше ориентироваться в старинных техниках и названиях материалов. Она также занималась фотофиксацией и организовывала съемки костюмов из коллекции на моделях. Моделями служили мастерицы и ее дочери. Шабельская не была этнографом в современном понимании, и фото из ее коллекции сегодня нельзя использовать как стопроцентный источник информации — иногда костюмы собраны фантазийно. Но это все равно дает ценный материал исследователям.

Выставка работает до 2 апреля 2023