Домашнее насилие зачеркнуто: эксперты о Национальной стратегии в интересах женщин
В новой Национальной стратегии действий в интересах женщин, которую правительство приняло 29 декабря 2022 года, впервые появились такие понятия, как «сексуальные домогательства на работе» и «сексуализированное насилие», а также задачи по «повышению цифровой грамотности», «интереса к точным наукам», «популяризации технических специальностей» среди женщин. В предыдущей версии стратегии этих акцентов не было.
В подготовке новой версии документа принимал участие Координационный совет, в который входили почти 40 человек, среди них — зампред правительства Татьяна Голикова (она же председатель совета), зампред комитета Госдумы по региональной политике и местному самоуправлению Сардана Авксентьева, председатель комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Нина Останина, эксперт по правовым вопросам Общероссийской Ассоциации женских общественных объединений «Консорциум женских НПО» Мари Давтян.
Forbes Woman узнал, что о документе думают эксперты: какие его положения вызывают вопросы и стоит ли россиянкам рассчитывать на гендерное равенство к 2030 году.
«Домашнее насилие» — зачеркнуто
Адвокат и руководитель Центра защиты пострадавших от насилия Мари Давтян в разговоре с Forbes Woman отмечает, что принципиально важное отличие новой Национальной стратегии от предыдущей версии заключается в том, что в ней уделено значительно меньше внимания проблеме домашнего насилия. Если в прошлой стратегии использовалась формулировка «профилактика и предупреждение социального неблагополучия женщин и насилия в отношении женщин», то в новом документе говорится лишь о «профилактике социального неблагополучия женщин». «Видимо, насилие включили в понятие социального неблагополучия, — отмечает адвокат. — Но такого термина в законодательстве нет».
Также в принятой стратегии прописано, что «почти в два раза уменьшилось» количество женщин, пострадавших от насилия в семье. «Эта статистика ошибочна: сокращение насилия — это следствие его декриминализации. Таким образом, проблему домашнего насилия просто пытались завуалировать», — замечает Давтян. По ее словам, она указывала Комиссии на неверные данные, однако ее замечание не было учтено: «Мы внесли предложения по профилактике домашнего насилия, часть из которыx все же вошли в окончательную редакцию, но далеко не все. Мы писали о важности профессиональной подготовки специалистов, работающих с этой проблемой, обеспечения доступности социальных услуг, говорили о необходимости совершенствования мониторинга с целью предотвращения подобных статистических ошибок».
При этом в стратегии появились другие виды насилия (кроме домашнего), отмечает эксперт: «Получилось впервые добавить преследования, сексуализированное насилие и домогательства на работе. Государство на законодательном уровне признало эти проблемы и не сможет от них отвертеться. Теперь нельзя будет сказать, что проблемы насилия и домогательств не существует».
Гендерное неравенство
В документе впервые ставятся задачи по «формированию у женщин мотивации к овладению техническими и технологическими профессиями» и «популяризации технических и технологических профессий». Комментируя это, основательница консалтинговой компании Gender Equality Management Марина Ментусова отмечает сомнительную постановку вопроса: проблема, по ее словам, состоит не в том, что женщины не интересуются техническими специальностями, а в недоступности этих областей для женщин по причине гендерной дискриминации.
Тем не менее разработка уже второй по счету Национальной стратегии в интересах женщин создает впечатление, что государство всерьез обратило внимание на проблему гендерной сегрегации. Стратегия указывает на отсутствие гендерного равенства в российском обществе, в частности, в оплате труда (женщины получают на 28% меньше мужчин за аналогичную работу), в предпринимательстве (в малом и среднем бизнесе только 30% компаний возглавляют женщины, в крупном их еще меньше), в политике (в Госдуме среди депутатов только 16,3% женщин). Предыдущая стратегия, действовавшая с 2017 по 2022 год, тоже признавала отсутствие баланса в этих сферах.
Основательница проекта She is an expert Нурия Фатыхова отмечает, что Россия вместе с другими странами — членами ООН в 2015 году приняла Повестку дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. Всего в повестке были обозначены 17 целей, которых нужно достичь за 15 лет. В их числе ликвидация голода и нищеты, борьба с изменением климата, обеспечение качественного образования и гендерного равенства. Согласно индексу гендерного неравенства, который составляется в рамках Программы развития ООН, Россия находится на 50-м месте из 170, и именно этот показатель страна пыталась все эти годы улучшить.
Впрочем, основательница центра помощи жертвам насилия «Насилию.нет» (признан Минюстом иноагентом) Анна Ривина считает, что если бы репутация на международном уровне, включая ООН была так важна, то Россия бы, например, не выходила так демонстративно из Совета Европы: «Если бы России надо было показывать, что она идет в ногу с миром, у нас бы, например, приняли хоть какой-то закон против насилия, который бы мог и не применяться на практике».
Мари Давтян подчеркивает, что разговор о неравенстве начался не сегодня. По ее мнению, сейчас «нельзя сказать, чтобы кто-то больше стал говорить про гендерное равенство; скорее, наоборот, ведется разговор про традиционные ценности». Тем не менее сам факт наличия стратегии и признания государством существования проблем — лучше, чем их отрицание, добавляет эксперт.
Здоровье женщин
«Ожидаемая продолжительность жизни женщин увеличилась более чем на год и достигла в 2019 году 78,2 года», — говорится в документе. «Сохранение здоровья женщин всех возрастов» является приоритетным направлением Национальной стратегии, при этом слишком много внимания в документе уделено репродуктивным возможностям, отмечают эксперты. Например, говорится о том, что на 33% снизилось число женщин, которым поставлен диагноз бесплодие, а число абортов сократилось на 38,1%.
Также декларируется курс на «профилактику нарушений репродуктивного здоровья и развитие системы охраны репродуктивного здоровья», «обеспечение медико-социальной поддержки беременных женщин, находящихся в трудной жизненной ситуации», «формирование у женщин с раннего детства ценности здоровья и ответственного отношения к своему здоровью» — в прошлой стратегии задач в этом направлении было меньше.
В таком пристальном внимании к репродуктивному здоровью Анна Ривина видит прежде всего решение демографических проблем в условиях мобилизации: «Руководство страны не пытается изобретать велосипед и поступает как в сталинские времена, когда появилось звание «Мать-героиня», женщинам всячески давали понять важность их «истинного» предназначения. На деле же женское здоровье волнует всех в последнюю очередь. Тот же закон о домашнем насилии помог бы [беречь его] больше: надо делать так, чтобы женщины хотя бы не боялись находиться дома». Нурие Фатыховой призыв рожать параллельно с разговором о достижении гендерного равенства тоже напоминает советскую пропаганду: «В то время женщина тоже продолжала заниматься домашним хозяйством и воспитывать детей, работая на тяжелых работах в отсутствие мужчин». Марина Ментусова называет «попытку закрыть гигантскую демографическую дыру вследствие «специальной военной операции»* одной из главных причин зацикленности на женской репродуктивной функции в новой стратегии. Мари Давтян добавляет: «Сначала говорим, что женщины независимые и мы хотим укрепить их положение в обществе, но потом оказывается, что здоровье у нас существует только репродуктивное».
Как улучшить стратегию
Опрошенные Forbes Woman эксперты предлагают добавить в стратегию несколько проблем, которые сейчас не освещены. Мари Давтян считает важным подумать о помощи женщинам с ВИЧ. Нурия Фатыхова обращает внимание, что мало внимания уделено женской бедности. Также она считает, что говорить о гендерном равенстве нужно не только с женщинами, но и с мужчинами, а об этом в стратегии нет ни слова.
Марина Ментусова же предлагает передать продумывание стратегии гендерным исследователям: «Было бы гораздо эффективнее, если бы мы провели исследование, экспертки помогли бы нам создать дорожную карту проекта и потом бы отвечали за ее реализацию наравне с министерствами. Иначе мы строим дом в отсутствие фундамента и, вместо того чтобы посмотреть на проблемы комплексно, рисуем оторванные от реальности отчеты». Анна Ривина добавляет: «Власти намного удобнее, чтобы такими стратегиями занимались не правозащитницы и независимые эксперты, а свои партийные деятели в женской повестке, которые выступают «за все хорошее и правильное».
Стратегия носит декларативный характер, напоминает Мари Давтян. Работа по ее реализации описывается в отдельных планах, которые создаются на несколько лет вперед. Сейчас идет подготовка первого плана: он позволит понять больше о реальных действиях, которые будут предприняты. Взаимодействие ведомств при подготовке стратегии устроено достаточно эффективно, говорит Давтян, и если бы правительство было нацелено на выполнение всех прописанных в ней задач, то этот документ мог бы привести к позитивному результату.
*Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.