«Не нравится феминизм — учите матчасть»: Яна Чурикова — о равноправии, «людях из телека» и своем новом шоу
Яна Чурикова — известная российская телеведущая, медиаменеджер и продюсер. В 1999 году Яна стала ведущей программы «12 злобных зрителей» на MTV, затем перешла на «Первый канал» и девять сезонов была лицом проекта «Фабрика звезд». В 2013 стала генеральным директором обновленного MTV Россия, а затем и руководителем всех телеканалов молодежного и музыкального вещания компании ViacomCBS. Больше 10 лет комментирует музыкальный конкурс «Евровидение» на «Первом канале». В феврале этого года запустила собственное шоу на YouTube— «Евровижн с Яной Чу», в котором она обсуждает детали и нюансы «Евровидения» вместе с приглашенными звездами.
— Есть очень много девушек, которые работают, занимаются воспитанием детей, что-то из себя представляют, но когда при них произносишь слово «феминизм», они сразу кривят лицо и говорят: «Я вообще феминисток не люблю. К феминизму отношусь плохо. Это некрасивые женщины придумали, потому что они мужиков ненавидят».
— Есть очень правдивая книга — «Невидимые женщины». Она рассказывает о том, что мир заточен не под нас. Хотя за последние 100 лет ситуация очень сильно изменилась. Как мне кажется, женщине нужно все меньше и меньше что-то кому-то доказывать, достижения женщин очевидны. Но при этом нам все равно приходится жить в мире, где есть «мы» и «они». Для меня это диковато.
В моей профессии мне все равно, какого я пола — не надо мне делать никаких скидок на то, что я «девочка». Меня наняли потому, что я профессионал. (Сказала — и сама подумала: что будет, если употребить здесь феминитив? С этим у меня не так однозначно все.) В ведéнии, кстати, у работодателей есть этот критерий — девочка ты или мальчик. Но главное — что я ведущая, потому что веду, а не стою «для мебели». И если вы меня пригласили, значит, вы уверены в том, что ваше мероприятие пройдет на высоком художественном уровне. Потому что, даже получив недоделанный сценарий, я его доделаю, почувствую настроение аудитории, прикрою форс-мажоры. Это моя суперсила, это от пола не зависит.
— Как-то так сложилось, что в России среди публичных личностей очень мало открытых феминисток. Ведь могут подумать: с тобой что-то не так!
— Не знаю, со мной все так. И я хотела бы сказать, что бороться за права женщин по-прежнему нужно. Более того, я рассчитываю, что в нашем стане должно быть больше солидарности.
У меня в коллективе 60% руководителей — женщины. Это сказывается на стиле управления: больше порядка, больше эмпатии
— Я как раз хотела поговорить о женской мизогинии. Так получилось, что почти 10 лет меня как спортивного журналиста окружали по большей части мужчины: комментаторы, спортсмены. И я чувствовала их поддержку. А когда пришлось работать с женщинами, пришлось хлебнуть всякого. Никакой поддержки — скорее, наоборот. Почему женщины так часто вставляют друг другу палки в колеса? Я сейчас говорю именно про работу. Ведь на самом деле мы все должны помогать друг другу — потому что в итоге делаем общее дело.
— Я сейчас попытаюсь максимально искренне ответить. Это ваша боль, я вас понимаю. Но у меня в коллективе, в российском офисе ViacomCBS, 60% руководителей — женщины. Это сказывается на стиле управления, я бы сказала, меняет в лучшую сторону. Больше порядка, больше эмпатии. Того, о чем вы говорите, у меня в коллективе точно нет. Есть конкуренция между, например, тремя девчонками — ядром моей команды. Но это не война женщины с женщиной. Это конкуренция между тремя крепкими профессионалами на своих позициях.
— Я замечала, что сотрудники копируют поведение своего босса. Это, конечно, не всегда так, но очень часто: босс задает атмосферу во всей команде.
— Значит, в этом плане мы застрахованы. Токсичные люди от нас сами уходят. И кстати, самый токсичный сотрудник на моем пути был не женщиной. А вообще, я все больше вижу примеров, когда женщины поддерживают женщин.
— Приведите пример!
— Блогер Саша Митрошина. Человек берет тему насилия домашнего и очень плотно с ней работает, для меня это хороший показатель. Я вижу ее общественную деятельность. Она мне нравится. Она же не наследница богатого состояния. У нее есть план, по которому она работает. И мне нравится такой подход: вижу цель, иду к ней. Очень клево!
— Саша — феминистка. Еще одно распространенное в России мнение: феминизм нашей стране не нужен. Потому что так сложилось исторически: женщина и на работу ходит, и детей воспитывает, и весь дом на ней. Зачем нам какой-то феминизм, у нас женщины и так ого-го! А выходит, что у большинства женщин две работы: одна оплачиваемая, другая нет.
— Я это абсолютно четко осознаю. У меня по женской линии в семье были сплошь сильные женщины. Бабушка — руководитель сначала в Госкомстате, потом в Росстате — приезжала с работы, и у нее обязательно в руке была авоська, а то и две. Мама тоже всю жизнь работала, при этом успевая мне оставить еду в термосе, чтобы я пришла из школы и только разогрела. Иными словами, что такое тайм-менеджмент и баланс работы и семьи, я знаю не понаслышке. Лучше советских женщин с этим вряд ли кто-то мог справиться.
Женщины эмансипированы, а равенства нет: социолог — о гендерной повестке в России
Хочется, чтобы мы из их навыков брали только лучшие. И не продолжали советскую традицию замалчивать семейный абьюз, например. Какие-то вещи у нас в настройках прекрасны. А вот то, что у нас принято терпеть веками — это никуда не годится. Муж бьет? Изнасиловали? «Твои проблемы, сама виновата»? Нет уж, хватит!
— У вас есть дочь Таисия. Какие ценности, идеалы вы ей пытаетесь передать?
— Мне сложно апеллировать к таким понятиям, как ценности, когда дело касается того, какая я мать. Я пытаюсь говорить с ней как с человеком, который ищет себя: «Тебе нужно в этой жизни понять, ради чего ты здесь. И почувствовать свое предназначение. Выбрать свою дорогу и идти по ней». Но только она сама должна ее найти.
И главное, чтобы на этом пути она никому не позволяла себя унижать. Для меня обесценивание равно унижению. Если кто-то тебе говорит, что ты ни фига не понимаешь, — значит, это точно не тот человек, с которым стоит общаться.
С нами об этом не говорили. Нашим родителям это нельзя ставить в вину: традиционный уклад диктовал какой-то набор формул, который они транслировали нам. Школа — институт — замуж — работа — дети — на пенсию. Набор, как показало время, оказался нерабочим.
У нас, понятное дело, тоже нет никаких методичек, как воспитывать детей. Все это происходит по наитию, когда ты сам уже набил всевозможные шишки. Но, отматывая назад, я, например, понимаю, что было бы круто, если бы я пораньше получила информацию о том, что я не всегда должна делать так, как мне говорят. И не всегда должна соответствовать ожиданиям других людей. Я не должна, например, воплощать мечты своих родителей. Или представления преподавателей и подруг. Моя задача — объяснить Тасе, что она не должна делать то, что нравится мне. Я ей говорю: ты просто сделай так, чтобы ты сама кайфанула. Мне кажется, воспитание — об этом.
Я так рада, что в последнее время в обществе к материнской работе — назовем это так — поменялось отношение. Люди больше не принимают как должное, что женщина обязательно должна заботиться о ребенке, которого она, заметьте, родила, а иногда еще его и содержит. Очень радует в последнее время такая тенденция, как отпуск по уходу за ребенком для отцов. Я вижу вокруг много осознанных молодых пап. В нашем поколении в основном «воскресные папаши». Все-таки «иксеры» — немного потерянные люди.
— Яна, вы же понимаете, что ваши друзья — это самые прогрессивные люди, живущие в Москве, и что, к сожалению, ситуация вокруг осознанного родительства не везде такая.
— Я очень хорошо это понимаю, потому что я много езжу по стране и много наблюдаю. Поэтому я как раз и хотела бы предостеречь от такого пренебрежительного отношения к идеям феминизма. Не нравится сам термин? Ок, давайте просто говорить, что женщины отстаивают свои права и заслуживают того, чтобы их оценили.
Социум почему-то построен не на свободном сотворчестве свободных людей, а на цепочке созависимостей: родителей — детей — партнеров — коллег — друзей, всех от всех. Здесь дело даже не в правах женщин, а в правах человека вообще.
Бесполезно за них бороться, если самому человеку по кайфу быть зависимым. Пока человек не осознает собственное достоинство, он не захочет ничего менять. И поэтому надо говорить о самоуважении, принятии себя, понимании своих прав и границ, чтобы это было в общественном дискурсе. А если от общего к частному, феминизм — реакция на многовековое подчиненное положение женщин в мире, придуманном мужчинами.
— То есть феминизм для тебя во многом — это реакция женщин на физический и эмоциональный абьюз?
— Отстаивать свои права — это нормально. Общество долго было устроено таким образом, что есть очевидный набор привилегий для одного пола, который почему-то недоступен для представителей другого пола. Если раньше мужчина обеспечивал женщине выживание, то в какой-то период это перестало быть так. XX век очень сильно перемолол всю эту старую патриархальную систему.
Мне кажется, надо бы тем, кто сегодня говорит с таким пренебрежением об идеях феминизма, просто чуть-чуть подтянуть матчасть. Или, может быть, отбросить этот термин, который их не устраивает, но не отрицать его суть. Может быть, с феминизмом произошло то же, что с благотворительностью. Появилась какая-то не та коннотация. Фиг с вами, не нравится вам феминизм — хотя бы поймите, что каждый человек должен стремиться к тому, чтобы не самоутверждаться за чужой счет.
— Как вы сами нашли баланс между работой и воспитанием ребенка?
— Бабушкина школа! Тасе 11 лет, и я понимаю, что сейчас ко мне возвращается кармический виток — то, что я, когда была подростком, устраивала моей маме. Я уже сейчас понимаю, что я так себя вела от нехватки информации. Но даже на шатком фундаменте я могла выстроить стройную теорию, и маме было очень сложно со мной аргументированно спорить. И вот каждый раз, когда мы с Тасей что-то обсуждаем и о чем-то спорим, я держу это в голове. Бабушка Алена может поставить галочку: карма меня догнала, я получила по полной.
Это держит в тонусе: когда ты думаешь, что все понял в этом мире, приходит к тебе твой ребенок — и выясняется, что не все. Это для меня тоже хорошая школа.
— Не только родители учат своих детей, но и дети учат своих родителей. Чему вас научила Тася?
— Тому, что нет абсолютного авторитета опыта и возраста. Глядя на Тасю, я осознаю, что не весь мой опыт ей понадобится. Но есть и хорошие новости: опыт человеческих взаимоотношений, именно душевный, эмоциональный — это как раз то, что я могу ей передать. Приятно осознавать, что мать на что-то еще годится.
При этом мы все ворчим, что дети не развивают коммуникативные навыки, но мы тут с Тасей давеча играли в Among Us (компьютерная игра по мотивам ролевой игры «Мафия» — Forbes Woman) — все они развивают, просто не так, как мы думаем! В конце концов, давайте вспомним: то, что было важным для нас, когда мы были подростками, нашим родителям тоже казалось каким-то адом. Просто сейчас все очень быстро развивается, и не надо щелкать клювом.
— Вы очень рано пошла работать: подростком — в газету «Глагол», а на первом-втором курсе журфака МГУ — уже на телевидение. Какая у вас была мотивация?
— Когда была подростком, мне просто хотелось иметь карманные деньги. А еще мне хотелось, чтобы меня кто-то похвалил. В признании моего таланта к написанию стихов на домашнем уровне у меня нехватки не было. Но, видимо, хотелось чего-то большего.
— Как скоро мотивацией перестали быть деньги?
— Когда я в первый раз заработала свои 300 рублей, потратила их на сникерсы и жвачку — то, что в палатке продавалось. Вот, видимо, тогда деньги и перестали быть моей мотивацией. Я поняла, что да, я могу зарабатывать и не просить их у мамы. Это для меня было важнее, чем сам факт заработка.
Потом, я не могу сказать, что я всегда была финансово стабильна. Вот, кстати, это тоже очень важный навык, которому следует обучать детей. Возможно, вместо уроков геометрии. Я сейчас, конечно, страшные вещи говорю.
— Ужасные просто.
— Да мы и о существовании soft-skills узнали не так давно. Но они влияют на наши рабочие показатели. А эмоциональный интеллект?
— Сейчас вам на любом курсе MBA про soft-skills расскажут.
— Да, но мне кажется, говорить об этом следует раньше. Если не на уровне начальной и средней школы, то на уровне старшей хотя бы. Или, например, финансовое планирование. У моей бабушки, которая работала в статистике, или мамы-экономиста с этим было проще, но я-то гуманитарий. И поэтому понимаю, что личное финансовое планирование точно необходимо преподавать. Деньги — это ресурс, и ты должна понимать, как не жить от зарплаты до зарплаты, не брать взаймы, не вляпываться в дурацкие кредиты.
— Простите, но в какой период у вас — ведущей MTV начала нулевых — могли быть проблемы с деньгами? Про «Фабрику звезд» я вообще молчу. Вы же наверняка, извините, не покупали себе нарядов на сотни тысяч рублей.
— Я не того размера, чтобы взять платье, поносить и отдать. Мне иногда на себя надо шить все-таки. На это действительно уходила довольно большая часть моего дохода. Я считаю, что дизайнеры должны зарабатывать, поэтому стараюсь что-то купить или сшить за деньги, и только в этом случае позволю себе что-то взять у дизайнера на съемку «погонять». И вот еще проблема женская — колебание веса.
— Я бы никогда не подумала, что вы боролись с лишним весом, потому что в кадре вы всегда выглядите идеально. Но я прочитала, что вы весили 95 кг, когда пришли на MTV, и похудели до 55. Просто ничего не ели, только пили воду с лимоном.
— Никто не мешает женщине быть дурой, главное — дурой не остаться. С удовольствием об этом расскажу, вдруг кому поможет.
Это снова вопрос соответствия чьим-то ожиданиям. Ты пришла на телек — и тебе начинают говорить в глаза: «Ты жирная». Или в кадр смотрят и говорят: «Ян, ну ты боком повернись». Даже если тебя не хотят обидеть, такие вещи все равно проскакивают.
Принятие своего веса, а уж тем более чужого — от этого наш социум далек. Это вопрос осознанности и осмысления. И того, как ты на это реагируешь. В моем теперешнем состоянии мне хоть 200 раз в глаза расскажи, что тебе во мне не нравится, я знаю, по какому адресу тебя отправить. Но когда тебе меньше лет, ты не понимаешь, что на такие штуки просто нельзя вестись. Мы не можем все быть такими, как Синди Кроуфорд и Рэнди Гербер, от которых появилась Кайя Гербер. Мы все разные и все хороши.
Я это осознала, страшно сказать, в возрасте примерно 35 лет. Я перестала страдать всей этой ерундистикой, пытаясь понравиться кому-то кроме себя. Как только ты сам себя выстроил, ты уже не позволишь никому абьюзить тебя, высказывать к тебе неуважение. Ты не позволишь себе вестись на чью-то реплику: «Ай, слушай, тебе это не идет». Спасибо большое, но я сама знаю, что мне идет.
Само несовершенство. Почему женщины не любят себя
— Как вы считаете, благодаря каким качествам вы добились такого успеха?
— Я не считаю, что я прямо вот добилась успеха. Может быть, кому-то так кажется со стороны. Для себя я по-прежнему в начале пути. Спасибо жизни за то, что она никогда не давала мне слишком долго почивать на лаврах.
Между, кажется, второй и третьей «Фабрикой звезд» я была без работы и пошла редактором на шоу «Большой брат». Меня тогда Ингеборга Дапкунайте сразу же спросила: «Яна, ты же звезда! Ты что здесь делаешь?» А мне в тот период нечем было за квартиру платить, я и решила: надо пойти поработать за кадром. И ничего, никто не рассыпался!
— Вы поэтому стали медиаменеджером и пошла на управленческую работу? Чтобы ни от кого не зависеть?
— Это был один из мотивов. В 2013 году я вела премию Муз-ТВ и «Универсальный артист» (музыкальная телепрограмма «Первого канала», российская версия норвежского телешоу Stjernekamp — Forbes Woman) — собственно, и все. Это сезонные вещи, а мне хотелось наметить для себя какие-то дальнейшие пути системного роста. Сложилось так, что мне предложили руководить MTV. Мне, очевидно, было нужно что-то новое, и как раз это был правильный «next step».
— В начале февраля вы запустили на YouTube шоу «Евровижн с Яной Чу». Почему вы, телевизионный человек, приняла решение идти в интернет? Для меня телек и YouTube — это как немое и звуковое кино, черно-белое и цветное. Свой мир, свои звезды.
— То, что я расту как медиаменеджер внутри большой компании, я никогда не считала поводом для личного пиара. Мой ресурс вкладывается в развитие бренда MTV и собственного производства контента на телеканалах холдинга ViacomCBS. Наши успехи на сложном рынке — успехи команды, это мой принцип. Где-то в конце прошлого года я вдруг осознала, что личный мой бренд в медиапространстве слегка замер. И решила — пора.
Что до того, что я с телека — так на YouTube уже довольно много наших. Мое поколение производителей контента родилось при телевидении. Но совсем им не исчерпывается. Умеешь рассказывать истории — найдешь своего слушателя.
— Вы сильно волновались перед запуском своего шоу?
— После более чем сотни сложнейших концертов в прямом эфире (а сколько еще в записи!) я решила, что не буду волноваться, это непродуктивно. Просто нужно выучить новые правила игры. В очередной раз обнулиться и идти вперед. Не собираюсь конкурировать с «местными» или подстраиваться под чей-то стиль. Решила делать то, что умею. Я эксперт индустрии медиа и entertainment. Поэтому мое первое шоу — о Евровидении. Вокруг конкурса всегда слишком много скандалов и эмоций. Хочу помочь людям почувствовать истинную крутость Евровидения и отбросить ненужный мусор. Ну и заодно прокачать навыки медиагигиены, аналитики и фактчекинга .
— Кто ваш зритель, для кого вы делаете это шоу?
— Снимаю для еврофанов и для всех думающих людей. Бизнес-часть считаем и корректируем параллельно. Финансы важны — снимаю на свои деньги и не хочу спускать их просто так. Конечно, вся эта история нескоро станет хотя бы безубыточной. Но экспертный контент и не может набрать многомиллионные просмотры, это же не Акуленок (персонаж популярных детских музыкальных видео — Forbes Woman). Так что пока наслаждаюсь благодарными комментариями и прекрасным соотношением лайков/дизлайков. Людям нравится, люди ждали такой контент, и мы с командой вдохновляемся очень.
— Спасибо, что мы снова вырулили на тему вдохновения. Потому что мне осталось только разобраться, кто, кроме Саши Митрошиной, которую вы уже назвали, вас вдохновляет?
— Доктор Сильвия Эрл, знаете такую? Она океанограф. У нее научный подход к исследованиям океана, и она просто прекрасная.
Мне нравятся современные девчонки-исполнительницы. Та же Алена Швец, которая нравится моему ребенку, нравится и мне. Уверена, что она может помочь многим школьницам трансформировать свою нелюбовь к музыкальной школе в любовь и просто начать писать песни самостоятельно.
Манижа очень меня вдохновляет. Видимо, не только меня, потому что недавно ее выбрали первым российским послом доброй воли ООН по делам беженцев. И она симпатична мне не только тем, что она делает искреннюю, некоммерческую и не конъюнктурную музыку. Но и тем, что позволяет себе высказываться на темы, на которые, как вы говорите, у нас в обществе высказываться не принято. Например, она говорит о проблемах мигрантов. Это вызывает у меня огромное уважение. Она мудрее, чем я была в ее возрасте. Я лавировала между тем, что я хочу сделать сама, и ожиданиями социума от меня, а Манижа, кажется, уже все про себя поняла.
— По поводу Манижи — согласна полностью. Кто еще?
— Женщины в нашей индустрии также вызывают мое огромное уважение — например основательницы лейбла Velvet Music Алена Михайлова и Лиана Меладзе. Они работают с Елкой, Мари Краймбрери, даже с Владимиром Пресняковым. Несмотря на то, что у меня с Аленой были некоторые разногласия, я признаю, что Алена Михайлова, Лиана Меладзе, Лиза Феофанова — это пример шоу-бизнеса с душой и яйцами.
Сформировать желание и найти отклик в сердце каждого — мне кажется, женщины умеют это лучше
Идем дальше. Чулпан Хаматова — прекрасный пример сочетания хрупкости и силы. Для меня честь быть, скажем так, в обойме ее фонда «Подари жизнь». Вот это умение выстраивать систему, базирующуюся не на дисциплине и подчинении, а на желании помочь, вместе делать какое-то дело — это заслуга Чулпан. Мне кажется, женщины вообще умеют это лучше. Чтобы не как Ленин на броневичке: «Сейчас мы пойдем туда! — Почему? — Там светлое будущее, просто пойдем». Нет, я говорю об умении сформировать желание и найти отклик в сердце каждого. Это не поддается объяснению, это личный навык.
Еще есть куча моих коллег из индустрии, на которых я подписана в соцсетях — слежу за ними и радуюсь их успехам. Но я понимаю, что в шоу-бизнесе ты не можешь быть для всех хорошим. Как говорит Надежда Георгиевна Бабкина: «Я не рубль, чтобы всем нравиться». И эту прекрасную поговорку Тася моя с радостью подняла на знамена. Хоть что-то донесла я до нее.
— Я думаю, что Тася уже может говорить: «Я не биткоин, чтобы всем нравиться».
— Можно и так сказать. Присказки и байки вообще хорошо работают. Грожусь купить белый парик с завитушками и кидаться им в Тасю, если она что-то играет мимо нот, когда занимается на фортепиано. Есть история, что так делал Бах, когда слышал, как органист фальшивит. Так, с шутками и прибаутками — мы и выучили про жизнь Баха что-то.
— Вы вообще любите барочную музыку.
— Да. Мне правда кажется, что как раз в барочной музыке гармония и баланс соблюдены наилучшим образом. Она простая, ритмически понятная. Особенно если ее исполняют аутентисты — приверженцы особой культуры, где все, начиная от прочтения нотного текста, заканчивая инструментами, приближено к историческому контексту той эпохи. Барочная музыка для меня — это просто до дрожи. Учу уже вторую баховскую инвенцию по Тасиным нотам, первый раз после окончания музыкальной школы пробило разобрать произведение. Формально и Бах относится к эпохе барокко, он ее как бы подытожил, переплавил и передал дальше, но все же любить Монтеверди, Перселла, Вивальди, Генделя, Шарпантье (последнего еще и за титульную музыку «Евровидения») и слушать Баха — не совсем одно и то же, а я вот как раз такая. Баха невозможно полюбить в школе. Когда ты маленький, ты просто не понимаешь, насколько он космичен. Наверное, Господь Бог создавал мир под музыку, которую потом передал Баху — не я придумала эту фразу, но я абсолютно уверена, что так и было.