«Сейчас падение сборов достигает 80%». Новый руководитель Департамента кинематографии — о будущем российского кино и о том, как «взломать» систему

Светлана Максимченко окончила Финансовую академию при Правительстве Российской Федерации, более 10 лет проработала в медиа, а затем в учреждениях Департамента культуры города Москвы. С 2013 по 2016 год занималась развитием парков культуры и отдыха в должности заместителя директора Мосгорпарка. В декабре 2016 года назначена генеральным директором «Москино». Провела полный перезапуск сети городских кинотеатров — от ребрендинга и модернизации до изменения репертуара и запуска специальных проектов. Посещаемость и доходы «Москино» за три года выросли вдвое. Курировала городские кинособытия, в том числе «Ночь кино» в Москве. В 2018 году запустила работу Московской кинокомиссии по согласованию киносъемок в Москве.

О назначении в Департамент кинематографии

Светлана, вы уходите из «Москино»? 

Да, я перехожу в Министерство культуры, где возглавлю Департамент кинематографии. Министр культуры Ольга Любимова меня пригласила и предложила провести много изменений к лучшему.

Как вы получили это предложение? Почему согласились? Какие у вас планы?

Ольга Борисовна Любимова была назначена министром культуры в январе этого года. Я с ней была знакома, еще когда она возглавляла Департамент кинематографии министерства. А я на тот момент возглавляла «Москино» и руководила работой Московской кинокомиссии по содействию киносъемкам в Москве. И мы с Ольгой Борисовной регулярно встречались, обсуждали проблемы кинопроизводства в Москве. Прежде всего те, где нам могло бы оказать содействие Министерство культуры.

Когда Ольгу Борисовну назначили министром культуры, во-первых, для меня это было шоком в хорошем смысле этого слова. Потому что, если честно, мне казалось, что все большие назначения делаются каким-то странным образом. И люди не всегда получают те должности, которые они достойны занимать. И когда случилось это назначение, то это была такая радость за всю культуру. Потому что мы с ней, помимо кино, обсуждали иногда смежные отрасли. И не понимали, почему там такое происходит, когда можно было это поправить.

Когда мне все говорят: «Но нельзя же из Москвы уходить в федеральное, там же такое болото, там же никакой жизни, никакого движения», — я прекрасно понимаю, что они неправы. Я понимаю, что какие-то болота можно менять. Все зависит только от людей. Соответственно, когда меня приглашали на разные работы, я всегда думала, под чьим руководством я работаю, куда направляюсь. Я бы, наверное, никогда не попала в Департамент культуры, если бы не было Сергея Капкова. И мы видим, как вся московская культура поменялась в тот момент под влиянием одного руководителя.

Что вам не нравится в том, как с точки зрения системы устроена работа кинематографа в России? И что вы планируете поменять? 

Я думаю, что рано сейчас говорить, что я планирую поменять. Я уверена, что команда под руководством Ольги Борисовны уже предприняла определенные шаги для изменений. И возможно, какую-то часть этих шагов можно быстро завершить для того, чтобы это помогло индустрии. Например, самая элементарная вещь, о которой давно говорится, — это упрощение выдачи прокатных удостоверений. Это боль всего кинопроката. Я знаю, что департамент уже работает над этим.

Есть еще история с кинобилетами — кинотеатрам приходится до сих пор печатать бланки строгой отчетности. Это вроде кажется мелочь, а с другой стороны, это определенные бюджеты всех киносетей и кинотеатров, которым сейчас тяжело. Есть куча мелких вещей, которые нужно поменять. И они сразу сделают жизнь индустрии легче.

А есть более глобальные вещи, которые быстро не поменять. Так как мы занимаемся организацией киносъемок, мы видим определенное количество проблем в организации кинопроизводства, которые необходимо двигать системно. Это в целом работа со всей индустрией и придумывание механизмов, как это сделать правильно.

Вопрос, который волнует каждого человека, который хотя бы интересуется кино, — это распределение бюджетов. Почему на определенные фильмы выдаются многомиллиардные бюджеты и есть поддержка Министерства культуры, а на какое-то авторское кино приходится собирать чуть ли не пожертвования. Как вы с этим будете работать?

Я думаю, что эту работу Ольга Борисовна уже начала, будучи руководителем Департамента кинематографии, когда они ввели прозрачную систему. На сайте полностью раскрывалась вся информация по поддержке всех кинопроектов: сколько государственных денег было выделено на каждый из фильмов, сколько эти фильмы потом собрали в прокате. Раскрытие этой информации, я думаю, очень сильно и критически важно повлияет на дальнейшее формирование системы финансирования.

Дальше была создана прозрачная система питчингов. Большинство питчингов Министерства культуры идет сейчас в онлайн-режиме. Созданы экспертные советы из профессионалов отрасли, которые рассматривают заявки на финансирование. В этом году уже прошло несколько питчингов, как раз в постпандемийные времена. На прошлой неделе была новость, что из поданных на финансирование 13 сериалов экспертный совет поддержал всего два. Я понимаю, что сейчас экспертные советы будут гораздо внимательнее смотреть на то, какие проекты имеют право получить поддержку. Здесь же вопрос не в том, чтобы раздать всем, а в том, чтобы поддержать те проекты, которые действительно ценные для будущего российского кино.

«Сейчас падение сборов достигает 80% по сравнению с прошлым августом. Мы очень надеемся восстановиться хотя бы до 50%»

При этом Министерство культуры поддерживает авторское кино. Питчинг по авторскому кино состоится 25 августа. Уже опубликован список тех, кто подал свои проекты на поддержку. Что касается больших проектов, то это поддержка Фонда кино. Но я думаю, что, безусловно, кризис на фоне пандемии внесет большие коррективы не только в поддержку конкретных проектов этого года, а в целом в систему поддержки.

Вы входите в эту должность в кризисное время. Вы говорите о том, что можно оценить фильм, исходя из реакции зрителя (и в прошлом году мы видели отличные примеры, когда «Холоп» или «Текст» собирали полные залы), но теперь люди, скорее всего, почти не будут ходить в кино. Как оценивать фильмы теперь? И какие у вас ожидания по экономической рентабельности кинопроизводства? Планируете ли вы в связи с этим делать уклон в диджитализацию, в поддержку онлайн-платформ?

Я думаю, что уклона в поддержку диджитализации не будет, потому что в диджитализации и так все хорошо. Платформы растут, новые платформы запускаются. Деньги на проекты есть. У Министерства культуры нет задачи перераспределять бюджеты в онлайн. Хотя, возможно, будут какие-то крупные авторские проекты, которые сами платформы не потянут.

Что же касается того, когда мы восстановимся и как зритель пойдет в кино, здесь, конечно, нам нужно посмотреть на сентябрь. 27 августа выходит первый крупный российский фильм «Вратарь галактики», который в допандемийное время получил бы совсем другие сборы, чем те, которые будут сейчас. Дальше, в сентябре, выходят крупные голливудские релизы — «Довод», «Мулан» и другие. Мы надеемся, что произойдет какое-то восстановление рынка, потому что сейчас падение сборов достигает 80% по сравнению с прошлым августом. Мы очень надеемся восстановиться хотя бы до 50%.

Кстати, что любопытно, за время коронавируса индустриально все очень объединились. Появилось множество профессиональных чатов руководителей киносетей, дистрибьюторов. Потом все объединились в кампанию «Идем в кино» с участием почти всех российских кинозвезд, которая стартует в конце августа масштабно при поддержке Министерства культуры и Фонда кино. Профессиональная солидарность сейчас очень важна, нам, как отрасли, важно вместе работать над восстановлением.

«Вроде бы кажется, что все разрушилось практически до основания, но всегда возрождается из пепла так или иначе»

Вы как считаете, должна быть выстроена новая, посткарантинная, система проката в следующем году? Приоритет будет за российскими проектами или голливудскими хитами?

На мой взгляд, система кинопроката может саморегулироваться. Кинопроизводители и кинопрокатчики должны договариваться между собой. Невозможно постоянно вмешиваться в этот процесс. Но мне кажется, рано об этом говорить, с учетом того, что мы даже не до конца понимаем, как выглядит осень по релизам. У нас всегда происходит движение, новости об изменениях дат выходят каждую неделю. Поэтому я думаю, что надо в этих условиях неопределенности двигаться поступательно.

Есть ощущение, что мы сейчас все находимся в состоянии, когда все силы направлены на то, чтобы спасать экономику, и всем «не до развлечений». В этой объективной сложной ситуации как вы видите ближайшие полгода-год? Придется ли министерству особенно поддерживать наше кино, чтобы оно хоть как-то выживало?

У меня в принципе всегда оптимистичный взгляд на любые изменения. Даже если это плохие изменения, они всегда аккумулируют некий внутренний ресурс. И я думаю, что сейчас они тоже индустрии, несмотря на всю тяжелую ситуацию, помогут. Помогут принять какие-то решения, которые, наверное, в «жирные» времена никто бы никогда не принял. Сейчас самое время принимать какие-то долгосрочные решения.

Мы в «Москино» пишем книгу про историю московских кинотеатров, начиная с первых электротеатров в 1890-х годах и заканчивая настоящим временем. И прочитав всю эту историю московских кинотеатров, я думаю, что она имеет отношение к истории всего российского кинопоказа. Была революция, индустриализация — все кинотеатры закрывались, перепрофилировались. А потом в советское время было множество пертурбаций, потом была война, потом были 1990-е, вообще разрушительные для всего кинопоказа и всей системы киноиндустрии. И потом были какие-то этапы возрождения. В общем, это такая цикличная история: вроде бы кажется, что все разрушилось практически до основания, но всегда возрождается из пепла так или иначе.

Какие-то кинотеатры не откроются после пандемии, мы это прекрасно понимаем. Вопрос, сколько их не откроется в Москве — в Москве их открылось меньше, чем было в марте. 1 августа из 126 открылось 80 кинотеатров. А потом открылось 108. Но все равно около 20 так и не открылось. А что говорить про регионы. Я думаю, что ни в этом году, ни в ближайшие пару лет кинопоказ не восстановится, но при этом у меня нет на этот счет пессимизма. Я не считаю, что все пропало. Потому что сейчас как раз самое время, чтобы работать. Кризисные времена — это всегда отличное время для самых сильных и самых талантливых. Мы должны получить какие-то очень важные фильмы, важные проекты, которые останутся в истории, я на это надеюсь.

О работе с Капковым и «Москино»

Давайте поговорим про ваш бэкграунд. Вы были в команде Капкова, расскажите, чем вы в то время занимались? 

Да, я пришла в правительство Москвы в структуру Департамента культуры в марте 2013 года и работала до 2016 года в Мосгорпарке. Это организация, которая управляла развитием всех парков культуры и отдыха. Вот этим всем перезапуском парков, который затеял Капков, — от Парка Горького до небольших районных парков. Их благоустройство, их наполнение с точки зрения активностей, мероприятий, фестивалей.

До этого я много лет возглавляла газету «Акция» и работала в маленьком независимом медиахолдинге. Несколько лет мы, например, выпускали журнал для «Формулы кино». А потом придумали мобильное приложение для Парка Горького. И журнал про парки и сайт для Мосгорпарка. И вот меня в какой-то момент позвали проконсультировать по PR, и эта консультация закончилась через неделю тем, что я была там уже 24 на 7. И занималась не только пиаром, но и в целом подготовкой всех презентаций по стратегиям развития, организацией общественных советов при мэре Москвы по развитию общественных пространств. То есть формулировкой и продвижением вот этих идей по перезапуску парковых территорий в Москве.

«Взломать систему можно только людьми, способными произвести какие-то изменения, способными работать ради результата, и за которых не будет стыдно»

Со временем меня назначили заместителем директора Мосгорпарка, и я отвечала за все контентное, что было в парках: мероприятия, продвижение, концепции развития. И мне кажется, что нам действительно удалось не только физически преобразить парки, но и содержательно. Это во многом повлияло в дальнейшем на то, как сегодня выглядит Москва и вообще как выглядят общественные пространства во многих российских регионах. Все то, что было сделано тогда, не теряет актуальности сейчас. Потому что тогда мы очень системно и грамотно подошли к тому, какими общественные пространства должны быть и как должны развиваться.

Вы поняли в те годы работы с Капковым, как, условно говоря, взломать систему? То есть как находиться на государственной должности, но при этом поворачивать эту машину в сторону чего-то современного? 

Для этого нужны просто люди. Я уверена, что весь успех всегда идет от людей. И от людей, которые стоят в руководстве. Почему тогда был быстрый успех Сергея Александровича? Потому что он был нацелен на быстрое изменение. И всегда даже все мы казались ему медленными. И постоянное ускорение всех и вся по всем проектам — это была такая стилистика работы. Не всегда это хорошо на самом деле. Сначала мы всё делаем, потом исправляем ошибки. Потом учимся на этих ошибках.

Но в любом случае я считаю, что это касается не только госструктур, а любой компании. Я, безусловно, встречала очень много продуктивных, эффективных и грамотных людей в системе правительства Москвы, которые круто делали свою работу и находятся на своем месте. Понятно, что есть обратные примеры. Просто в бизнесе ситуации, когда люди находятся на своем месте, — они быстро сказываются на эффективности. А в системе немного другие критерии оценки. И поэтому не происходят часто изменения, где они должны происходить. Но взломать систему можно только людьми, способными произвести какие-то изменения, способными работать ради результата, и за которых не будет стыдно.

Как вы оказались в «Москино»? И что это за организация?  

Я уволилась из Мосгорпарка по собственному желанию в октябре и потом приняла участие в организации саммита World Cities Culture Forum. Тогда московский Департамент культуры инициировал проведение этого саммита в Москве и привез вице-мэров и руководителей культурных департаментов со всего мира. Показали им Москву и провели профессиональные закрытые сессии, обсуждения на тему будущего культурных креативных индустрий городов. Я рассматривала разные предложения по работе, куда двигаться дальше. Руководство Департамента культуры не хотело меня отпускать. И мне предложили возглавить «Москино», меня назначили генеральным директором 29 декабря 2016 года. Руководитель Департамента культуры Александр Кибовский, очевидно, рисковал с моим назначением, ведь раньше госучреждениями я не руководила. Но и я не знала толком, на что соглашаюсь. Я понимала, что это некие городские кинотеатры. Но что там происходит — я в них даже до назначения толком не была. Оказалось, что организация находится, как бы помягче сказать, в довольно плачевном состоянии.

Речь идет о нескольких кинотеатрах в Москве, правильно ли я понимаю?

Это 12 кинотеатров было на тот момент, еще один на тот момент был закрыт на ремонт. Только один из них в центре — это «Москино Звезда», остальные — районные кинотеатры. Все они выглядели просто кошмарно: все замшелое, розово-золотое, с какой-то страшной мебелью, с неприветливыми бабушками на входе, с пыльными шторами, цветами в горшочках в виде зверей, аквариумами с рыбками в фойе. Просто было больно смотреть. Но по документам это было еще хуже, потому что у учреждения были большие долги, мы должны были всем дистрибьюторам и не только им.

«Я понимаю, на что иду, я не в розовых очках уже давно»

«Москино»​​​​​​​ — это бюджетная организация?

Да, это государственное бюджетное учреждение культуры. С одной стороны, бюджет выделяется, но он выделяется лишь на базовое обслуживание зданий и только часть зарплатного фонда. Его не хватает на функционирование всей этой истории. И большую часть тех изменений и проектов, что мы сделали за три года, мы проводили на деньги, которые зарабатывали.

Мы полностью перезапустили городскую сеть. И когда мы подводили итоги за 2019 год, увидели, что по цифрам у нас посещаемость и доходы выросли вдвое за прошедшие три года, если сравнивать с 2016-м. Все долги мы выплатили еще в 2017 году, и у «Москино» даже сейчас, в 2020-м, нет долгов. Понятно, что у нас есть бюджетная поддержка и мы не платим аренду, как все коммерческие сети, потому что все здания городских кинотеатров являются собственностью города. Но тем не менее мы из той ситуации, в которой находилось учреждение, вышли за три года, провели ремонты, модернизацию, ребрендинг. Поменяли программную политику и запустили большое количество собственных кинопрограмм, фестивалей, актуальных культурных событий. Только что у нас, например, прошел фестиваль экспериментального кино MIEFF. 29 августа будет очередная «Ночь кино», мы уже объявили программу.

У нас есть любимый многими летний передвижной экран «Москино». И проект «Кино глазами инженера», где мы показываем пленку с кинопередвижки в необычных городских местах. Мы проводим экскурсии, выставки, встречи и лекции. Возможно, будет нескромно, но стоит признать, что «Москино» стало одной из самых значимых культурных институций в кино в Москве.

Другое важное направление работы — поддержка городом кинопроизводства. С февраля 2018 года «Москино» работает как служба одного окна для кинопроизводителей по содействию организации и согласованию съемок в Москве. То есть если кто-то хочет для съемки перекрыть улицу или снять фильм, к примеру в парке «Зарядье» или на каком-то мосту, они обращаются к нам, и мы помогаем организовать все согласования. Уже больше тысячи съемок прошли через Московскую кинокомиссию. Ну и плюс мы пытаемся решать системные проблемы в организации съемок в Москве.

Есть ощущение, что вы оказались в таком месте, где вы могли независимо и самостоятельно, используя государственный ресурс, создать продукт, ориентируясь на тот же круг людей, для которых создавался тот же Парк Горького, Институт «Стрелка»​​​​​​​ и так далее. Вы не боитесь потерять эту свободу на новой должности?

Свобода всегда ограничена определенными факторами. Полной свободы никогда не бывает — что бы мы ни делали, мы работали в рамках государственного учреждения под руководством Департамента культуры. При этом я благодарна руководству департамента за полное доверие. И я старалась давать команде, которую, по сути, сама собрала, полную свободу действий.

Сейчас я перехожу совсем в другую историю, это более жесткая система, там нужно принимать решения внутри ведомства. Как это будет, я пока не могу себе представить. Я думаю, что, насколько будет возможно проводить какие-то изменения, будет видно уже по результатам.

А кто на ваше место выходит в «Москино», или еще пока неизвестно?

Пока неизвестно. Я думаю, что, скорее всего, сначала будет исполнять обязанности один из моих заместителей, а Департамент культуры будет определяться. Вряд ли они сразу на следующий день назначат нового руководителя. К сожалению, это всегда риск, что это будет кто-то с другими взглядами и другой концепцией.

Я брала интервью с Капковым сразу после фестиваля «Шашлык. Live» в Парке Горького. Я его спрашивала, как он эмоционально переживает тот факт, что вы когда-то сделали пространства для «прогрессивной молодежи», а спустя какое-то время там «Шашлык.Live». Он ответил обтекаемо, но было понятно, что ему это не по душе. Как вы относитесь к этому?

Это неизбежный процесс — все хорошее рано или поздно заканчивается, это во всем так по жизни. Мы почти четыре года делали прекрасное, и наверное, нужно зафиксировать в себе то, что нам удалось сделать, и, главное, то удовольствие, которое мы получали в процессе. Я очень горжусь тем, что мы сделали, и буду надеяться, что не буду сильно расстраиваться. Хотя, конечно, буду.

Действительно ли московские власти дают большую свободу в создании независимых, креативных проектов, а на федеральном уровне это будет делать сложнее?

Обобщенно нельзя говорить. Понятно, что вся политика команды Сергея Собянина нацелена на изменение, на динамику, на быстрые решения и победы. Поэтому мэр Москвы и вся команда правительства Москвы и московских структур, она, если обобщенно брать, настроена на динамику. И если нужны какие-то исправления, то они должны быть моментальны. Как это устроено на федеральном уровне, я понимаю: там это все медленнее, все исторически более сложно, там гораздо больше административного, политического давления. Но я с 2013 года работаю в государственной системе и прекрасно понимаю административные правила игры. И поэтому я знаю, на что иду, я не в розовых очках уже давно.