Безглютеновое печенье и черный кофе. Как выглядят будни женщины в Париже

Кто такая настоящая парижанка? Как проходит ее день? Что она любит?  Жанна Дамас и Лоран Бастид пытаются нарисовать образ современной француженки в книге «В Париже. 20 женщин о жизни в городе огней». Перевод книги выходит 21 марта в издательстве «МИФ», Forbes Woman публикует отрывок о буднях молодой и свободной парижанки.

Что в  первую очередь рассказывает о себе незамужняя тридцатилетняя парижанка? Свою историю любви. Усевшись по-турецки в креслах в очаровательной квартирке Шарлотты, мы и сами не заметили, как быстро наш разговор превратился в излияния на тему любовных отношений. А ведь раньше мы даже не были с ней знакомы, просто однажды субботним утром Жанну словно громом поразил ее аристократично-богемный облик. Произошло это в кафе Deux Amis, которое стало стихийной штаб-квартирой и Шарлотты, и Жанны, и этой книги. Через несколько дней мы назначили встречу в ее двухкомнатном жилище недалеко от рынка Попенкур (Popincourt) — в квартале, набитом лавками старьевщиков и маленькими забегаловками, получившем официальное название «деревня Попенкур».

Квартирка Шарлотты оказалась воплощением того же безумного парижского шика, что и ее хозяйка. Нас сразу покорил завораживающий запах: чуть ли не повсюду были разложены ароматизированные терракотовые гранаты итальянского парфюмерного дома Santa Maria Novella. Светлая гостиная, лепной орнамент над черным мраморным камином, предметы искусства вперемежку с китайскими безделушками, найденными на развалах старьевщиков, и даже бегущая по стене большая трещина и перекошенная дверь смотрятся на редкость изысканно.

«Дом вот-вот рухнет, но район такой дорогой, что когда-нибудь я наверняка сумею продать эту квартиру за хорошую цену», — восклицает хозяйка, входя к нам с подносом с горячим зеленым чаем и безглютеновым печеньем. Она уверяет нас, что до ужаса боится фотографироваться, но при этом двигается под прицелом объектива Жанны с бесподобной непринужденностью. Она усаживается с ногами на свой антрацитово-серый диван, обхватывает ладонями керамическую чашку времен 70-х, сует ноги под шотландский плед. Все это выдает в ней раскованную и уверенную в себе молодую женщину, истинную парижанку.

Когда она спрашивает, не побеспокоит ли нас, если закурит, мы уже готовы с наслаждением ловить каждое ее слово. И это только начало. Она выросла в столице и провела детство в этом же квартале в верхней части 20-го округа, за бульваром Марешо (Maréchaux), который принято называть «парижской деревней». Училась она в лицее Ма-сийон, в знаменитом грандиозном особняке на берегу Сены. И сегодня 11-й округ — это ее деревня, ее дом, и одна лишь мысль о переезде приводит ее в состояние острой паники. Разумеется, не проходит и четверти часа, как Жанна и Шарлотта находят кучу общих знакомых. Шарлотта подняла эту тему сама и сразу же заявила: ее личная жизнь — прямо как фильм Франсуа Трюффо. И ее история нас не разочаровала. Она влюбилась в парня и пережила удивительный роман, который пересказала нам во всех подробностях, но потом сразу же потребовала с нас клятву, что мы ни слова о нем не напишем. Она перепробовала все на свете, чтобы забыть возлюбленного, и даже обращалась к гипнотизеру, «которого мне порекомендовала мой гинеколог, она же вдобавок немножко и мой психотерапевт». Она вздыхает, зажигает сигарету и чуть театрально добавляет: «Ну и, само собой, я хочу ребенка!

Сильнее всего она ощущает себя парижанкой, когда возвращается на такси с какой-нибудь вечеринки. В ее голове музыка, она любуется проплывающими за открытым окном городскими пейзажами. «Тогда я говорю себе, что на самом деле мне повезло». Париж она любит до безумия. А еще, как ни странно, она любит альбом французского фотографа Кристиана Милованофф со снимками рабочих кабинетов 1980-х, каждый день моет голову и дает волосам высохнуть естественным образом, любит косметику Avène, которая продается в любой аптеке, — но при этом утверждает, что не интересуется ни макияжем, ни изысканным бельем.

«Я жила несколько месяцев в Нью-Йорке, часто бываю в Токио и понимаю насколько же мы, парижанки, свободны. Мы можем выходить на улицу без прически или маникюра, можем сидеть, раздвинув ноги. Никто на свете не ведет себя так непосредственно!» И в этом вся повседневная жизнь. «Я никогда не строю планов, не делаю записей в органайзере», — уверяет она. Как и многие в ее поколении, она совмещает две работы: одна — «ради куска хлеба», на неполный день в агентстве по связям с общественностью, другая — свой бизнес: издательство We do not work alone (выпускающее в том числе предметы искусства), которое Шарлотта организовала вместе с двумя однокурсницами с факультета истории искусства. По утрам, проглотив стакан апельсинового сока, чашку черного кофе и пару тартинок, она начинает СМС-переписку со своими напарницами, которая заканчивается лишь к моменту их встречи — иногда уже за поздним завтраком.

Вторую половину дня они трудятся над своими проектами в квартире одной из участниц их трио, Луизы, на верхнем этаже здания 1960-х годов постройки на бульваре Ришар-Ленуар (boulevard Richard Lenoir). «Мы — как одна большая семья, мы обе — крестные ее дочери, а художники, чьи произведения мы выпускаем, по большей части наши  друзья. Так что частенько рабочие дни у нас заканчиваются попойками!»

А чего вы хотели, это же Париж