Одна вокруг света. Почему нельзя фотографировать у Суэцкого канала
Бывшая сотрудница агентства элитной недвижимости Kalinka Group после нескольких тренировочных автопутешествий решилась на кругосветку в автомобиле и в компании собаки. О ее передвижениях в режиме реального времени можно следить в блоге «Вокруг света». В предыдущей серии Ирина встретила Курбан-байрам в Асуане, побывала в долине фараонов в Луксоре и провела ночь в пустыне.
Суэцкий канал можно пересечь только в одном месте — через автомобильный тоннель Ахмеда Хамди, что к северу от города Суэц. Есть и другие мосты, но к ним дороги перекрыты, усиленно охраняются, и повсюду висят таблички «No photo». Фотографировать вблизи Суэцкого канала нельзя категорически. Если увидят человека с камерой, в лучшем случае потребуют стереть фотографии, в худшем — арестуют. Канал считается стратегически важным объектом и до недавнего времени и вовсе был закрыт для иностранцев.
Есть еще паромная переправа, но в экономических целях я не стала проверять ее работоспособность. Уже стемнело, а оставаться на ночь в душном городе совсем не хотелось. Я переживала, пропустят ли меня на машине. Была информация, что проезд по Синаю закрыт без специального разрешения. Где его можно достать, я не имела ни малейшего представления и отправлялась через Суэц, рассчитывая только на удачу. Легко проезжаю через три военизированных блок-поста с проверкой документов и досмотром машины. Оказалось, что запрет египетского руководства действует только на полноприводный транспорт. Объяснение тому выглядит логичным: внедорожники могут стать предметом охоты незаконных террористических формирований, действующий на Синае. Вот так я и познала плюсы путешествия на седане, ведь моей «Элантре» пока еще везде были открыты дороги, даже самые непроходимые.
Тоннель пролегает под дном Суэцкого канала, на глубине более 50 метров. Я впервые проезжаю по такому сооружению. Немного страшно, но радость того, что меня пропустили на Синай без лишних слов, затмевает этот страх.
По отличным египетским дорогам я домчалась до Шарм-эль-Шейха за два дня. Здесь мне пришлось заплатить первый штраф за все время моего путешествия. Все дело в том, что на египетской границе выдают местные автомобильные номера — для того, чтобы идентифицировать владельца, если тот нарушает правила дорожного движения. Нарушения фиксируют видеокамеры, и они отправляются по единой системе во все полицейские участки. Без оплаты штрафов, если они есть, тебя просто не выпустят из страны. Я же не прикрутила номера в положенное место, а аккуратно выставила их на лобовое и заднее стекла машины. И вот полиция Шарм-эль-Шейха оштрафовала меня за те самые неприкрученные номера. Вон там сервис, показал полисмен в сторону, там тебе прикрутят. Сервис сообразил, что ситуация безвыходная, и задрал ценник выше потолка. Объясняю полисмену, что это очень дорого, и прошу его... самому помочь мне. И тут в его глазах промелькнуло сожаление о том, что он остановил меня. Потому что мое волшебное «help me» не прошло мимо его совести. Он остановил водителя маршрутного такси и настойчиво попросил его помочь русской леди. Тот достал ящик с инструментами, поворчал, но прикрутил на совесть. Теперь каждый раз, когда я проезжаю мимо злополучного перекрестка, этот полисмен радостно машет мне рукой, завидев издалека. Тычет пальцем в номера и одобрительно кивает: вот так хорошо!
Когда-то очень давно я решила, что должна приехать в Дахаб непременно своим ходом, а не на самолете. Сначала собиралась добраться автостопом, потом на машине. Я уже было простилась с этой идеей после первой неудачи, когда не получилось попасть в Египет в самом начале моей кругосветки. Но идея не простилась со мной. И вот я в Дахабе, проделала большой путь через всю Африку и доехала сюда на своей «Элантре». Первым делом — в гости к Анне Турковой, ведь именно пример ее семьи когда-то вдохновил меня на поездку в Дахаб. Аня — одна из тех, о ком я раньше думала: ну как можно оставить все и отправиться в арабскую страну жить? Мы вместе посмеялись над моими мыслями, пили пуэр в уютном чайном дворике ее дома, уплетали гречневую кашу с молоком и говорили о жизни. А потом Аня передала меня в руки ребят «Русского клуба» в Дахабе, где я и провела несколько дней.
«Русский клуб» здесь — это действительно русский клуб и собирает вокруг себя неслучайных людей вот уже больше 15 лет. Встретил меня Максим Еньков, его руководитель, опытный инструктор по дайвингу и старожил Дахаба. «Сердце клуба» — так отзываются о нем друзья и коллеги, и мне посчастливилось увидеть и услышать, как бьется это сердце в дахабском ритме. Отличный организатор, искусный наставник, интересный собеседник и неординарный гид по малоизвестным местам Южного Синая.
Я удивилась, когда мне разрешили войти в прибрежное кафе вместе с Гретой. Можно? Конечно можно. Но когда в кафе зашел человек... с лошадью, я перестала удивляться уже всему. Вот это лояльность к животным!
Впервые я увидела море, когда мне было 32 года. Это была командировка в Сочи, и меня распирало от эмоций, охвативших меня тогда, и энергии, рвавшейся наружу мощной силой. Море, солнце и горы — источник моего вдохновения, силы, жизни. Несколько дней провожу на берегу Красного моря, чтобы отдохнуть и подготовиться к следующему этапу путешествия. Дальнейший маршрут мне видится пока совершенно неясным, без морских переправ никак не обойтись. Но из Египта я могу отправиться только в иорданскую Акабу на регулярном пароме. Египетская виза подходит к концу, за паром нужно заплатить, а деньги на исходе.
Жизнь удалась — это когда на просьбу «дети, выручайте» ты получаешь ответ «сейчас, в течение часа все будет». Я родила своих сыновей в возрасте, когда осознанность невелика, и мое решение о материнстве тоже не было осознанным. Я родила их не благодаря, а вопреки. Сначала мне говорили, что еще слишком рано иметь детей. Потом — что слишком маленькая разница между родами, будет трудно.
Я всегда считала, что я плохая мать. Спартанское воспитание, недостаток внимания из-за поглощающей все мое время работы, неумение слышать и незнание, что такое любить. Впервые я задумалась о том, что я делаю со своими детьми, когда они были уже подростками 12 и 14 лет. Мне стало страшно от осознания, что я калечу их. Еще года три мне потребовалось, чтобы научиться перестать делать из живых людей роботов, отпустить крючки неоправданного контроля, перестать подчинять детские желания своим и начать просто любить их такими, какие они есть.
Мне было очень трудно. Но наградой за это стала радость наблюдать за тем, что они живут своей жизнью. И еще слова младшего, еще в 18-летнем возрасте: мама, спасибо, что ты меня таким воспитала. И еще ответное «мы тоже тебя любим, мама». И я счастлива, что мои дети выбрали быть моими детьми и знают, что я всегда за них, что бы ни случилось.
Наверное, стоило отправиться в кругосветное путешествие хотя бы за тем, чтобы услышать от руководителей компаний, в которых работают мои сыновья, «спасибо вам за сына». Хорошее дело — растить сыновей! Рожайте, рожайте и еще раз рожайте.
Из дома приходит поддержка, со спокойным сердцем покидаю Дахаб и его голубые лагуны. Впереди Иордания.