Грета в гневе: как выступление девочки в ООН стало лакмусовой бумажкой нашей политической культуры
В понедельник, в день открытия климатического саммита ООН, было объявлено, что Россия наконец после двухлетних раздумий присоединилась к Парижскому соглашению по климату и решила его ратифицировать. Это достаточно значимая новость, однако в российских социальных сетях и СМИ гораздо больше обсуждается не это решение правительства, а совершенно другой эпизод саммита — крайне эмоциональное, можно сказать, яростное выступление Греты Тунберг, шестнадцатилетней шведской девочки с сердитым взглядом и толстой косичкой через плечо. Грета высказала множество обвинений взрослым политикам, которые поглощены борьбой за власть, «сказками про рост экономики», передвижением границ отдельных государств и государственных союзов, но не принимают никаких эффективных действий для предотвращения экологической катастрофы, которая, по мнению Греты, неумолимо надвигается на человечество в связи с происходящими климатическими изменениями.
«Больная девочка», «фанатичка» и, конечно, «продукт пиара» и «жертва манипуляций» — это еще самые мягкие выражения, которыми российский сегмент интернета отозвался на речь шведской школьницы. Конечно, такое раздражение связано отчасти с тем, что Грета говорила неприятные вещи — про гибель экосистем, про грядущие катастрофы, про безответственное поведение сегодняшних взрослых. В России такое, в общем-то, не любят, нам хочется верить в светлое будущее и в то, что если и будут какие-то экологические проблемы, то где-то там, далеко, а конкретно России климатические изменения даже пойдут на пользу. Особенный протест обычно вызывает идея какого-либо самоограничения во имя сохранения природных ресурсов — что ж теперь, и на самолетах не летать? И удобными пластиковыми пакетами не пользоваться? И поголовье вкусного скота сокращать? И все это во имя какого-то туманного будущего? Но наибольшее возмущение, конечно, вызвала сама личность выступающей — школьница, прогуливающая уроки (Грета пропускает школу ради экологических пикетов), «больная на голову» (у Греты диагностирован синдром Аспергера и еще несколько заболеваний), да еще и плохо воспитанная (вон как грубо говорит со взрослыми ответственными людьми) — и вот она будет нас учить? В этом смысле Грета может служить хорошей лакмусовой бумажкой нашей политической культуры и представлений об общественной сфере: они глубоко иерархичны. Мы прекрасно понимаем, кто имеет право определять политику, говорить публично, критиковать и высказывать идеи, а кто нет, и, наверное, самое последнее место в это иерархии людей, наделенных правом «ответственного высказывания», в нашем коллективном сознании занимают подростки — «школота», дети неразумные.
Вообще-то, мы их, конечно, любим и очень о них беспокоимся — в первую очередь о том, чтобы они не увидели чего-то лишнего сквозь специально установленные системы «родительского контроля» или не вовлеклись куда-то не туда, например, в политику: школьники на митингах — предмет общественной паники и возмущения, вплоть до призывов штрафовать их учителей и наказывать родителей. Их место в школе, учить уроки, а хорошо бы еще в воскресной или какой-нибудь юнармии, чтобы их там научили всему правильному. И даже там они должны слушать, а не говорить, ну, или повторять пройденный материал. И вдруг такое — прямо с трибуны ООН… мир сходит с ума?
Вот что здесь интересно: возможно, Грета в ее юные годы и не самый лучший эксперт по экологическим проблемам, но вообще-то, подавляющее большинство взрослых тоже не эксперты. Мы узнаем о таких вещах из медиа и научно-популярных книг, при этом выступления профессиональных экологов выглядят противоречивыми, между ними тоже нет согласия.
Мы можем принимать на веру более оптимистичные, комфортные прогнозы или более алармистские, в зависимости от наших предпочтений, но давайте честно признаемся — мы, взрослые, не знаем на самом деле, что сейчас происходит с климатом и что нас ждет, может быть, в самом близком будущем. И я тоже, конечно, не эксперт и не знаю — просто сижу сейчас в ледяной сентябрьской московской квартире и вспоминаю слова моей подруги, которая работает сейчас на Восточном Самоа, что невиданные раньше тайфуны и штормы практически разрушили там за последние несколько лет прибрежное сельское хозяйство, вспоминаю слова знакомой владелицы турбазы из Южной Африки, которая объясняла мне, что в турбизнесе недавно, а до этого у нескольких поколений ее семьи была ферма и виноградник, но сейчас погода стала такая непредсказуемая и виды на урожай тоже, что ферму пришлось продать. Может быть, все это случайно и далеко и не следует обращать на это внимания. Но почему-то вспоминается мне при этом африканская птица страус и приписываемый ей способ бороться с тревожными мыслями.
И не совсем понятно, почему то обстоятельство, что об этих вещах говорит в данном случае подросток, юная девушка, делает эти опасения несущественными. Почему всех интересуют прежде всего ее диагнозы, ее резкий тон, почему весь интернет забит фотографиями, на которых у нее неприятное, злое лицо — короче говоря, почему многим так хочется не просто не согласиться с ее словами (никто ведь не заставляет соглашаться), а именно дискредитировать ее как спикера? И конечно, мы готовы охотно поверить любым конспирологическим теориям о том, кто за ней стоит и манипулирует, чьи интересы она обслуживает, вот ведь и яхта, на которой она приплыла, когда-то была построена по заказу Ротшильдов, и кого только уже не упоминают в качестве зловещих фигур, стоящих за Гретой, — и «Римский клуб», и «Сороса», и самого дьявола.
Когда все это читаешь, все лучше понимаешь, почему «школота» не очень хочет слушать мудрых взрослых, которые готовы научить их всему вот этому и еще многому подобному — чему угодно, но только не тому, что кто-то из них может говорить сам от себя, своим голосом, о своих тревогах. И предпочитает слушать кого-то похожего на Грету Тунберг, да, собственно говоря, саму Грету — у нее миллионы подписчиков в социальных сетях, ее инициативы поддерживают десятки тысяч молодых людей по всему миру, ее называют самым влиятельным подростком мира, и, конечно, мы не можем поверить в то, что это все просто так. Ну а подростки тем временем не хотят верить нам и готовы повторять за Гретой ее горькие, злые слова. На самом деле ничего удивительного и конспирологического в этом нет — просто им страшно жить в том мире, который мы им оставляем.