Правильные пчелы: как из хиппи превратиться во владельца многомиллионного бизнеса и помочь национальным паркам

Дженнифер Ван Автор

Когда-то Роксанна Куимби жила тем, что удавалось вырастить на собственном участке в штате Мэн. Годы спустя она продала за сотни миллионов долларов свою долю в созданной с партнером компании Burt’s Bees и пожертвовала тысячи акров земли национальным паркам США

«Будучи 19-летним радикалом, я отвергла стремление к обогащению в 1960-х годах, — говорит Роксанна Куимби, сооснователь косметической марки Burt’s Bees, известной бальзамами для губ и лосьонами. — Я собиралась жить без денег. Они мне были не нужны. Планировала заниматься торговлей, выращивая продукты, и мало тратить».

Бывшая хиппи, которая превратила Burt’s Bees из деревенского производства с продажами на сельских ярмарках в международный бренд, в середине 2000-х годов продала компанию в рамках сделки, включавшей девятизначные суммы. Получив такой объем средств, Куимби приобрела тысячи акров земли по всей стране – чтобы сохранить ее, а не разрабатывать. В 2016 году она пожертвовала свои владения примерно на $75 млн Управлению национальных парков США – всего около 87 000 акров (более 350 кв. км) – и еще $6 млн на другие цели, тем самым обеспечив себе место в списке самых активных американских благотворителей Forbes.

Ближе к природе

Интерес Куимби к охране природы возник рано. Получив степень по живописи в Институте искусств Сан-Франциско в 1973 году, уроженка штата Массачусетс поехала вместе с мужем в фургоне через всю страну в поисках нового дома. Пара посетила северную Калифорнию, Орегон, Вашингтон и Вермонт, но остановилась на центральной части Мэна, потому что землю там можно было купить по цене всего лишь $100 за акр. Их скромных сбережений в $3000 хватило на 30 акров, они построили там домик и жили тем, что выращивали на собственном участке.

За неимением водоснабжения и электричества для обогрева дома нужно было колоть дрова, питьевую воду — приносить в ведерках. «Все было ясно, правдиво и здраво. Ничто не требовало интерпретации. Если было холодно и не было дров, ты просто страшно замерзал», — рассказывает она.

Куимби прожила так почти 15 лет, родила близнецов, рассталась с мужем и познакомилась с пчеловодом Бертом Шавицем: ловила машину, и он согласился ее подвезти. В то время ей приходилось нелегко: она старалась дешевле покупать и продавать вещи с наценкой на дворовых распродажах, чтобы заработать хоть какие-то деньги. Шавиц торговал на обочине медом из собственного пикапа.

Куимби предложила помочь с пчелами и вскоре начала из остававшегося от производства меда воска делать свечи. Они отвезли их на ярмарку в местной средней школе, где продали по $3 за пару и в первый же день заработали $200. Эта история отмечает начало Burt’s Bees, после нее партнеры начали экспериментировать с другими продуктами.

Рецепт для бизнеса

«Одним из первых наших товаров для ухода за собой стал бальзам для губ, — вспоминает Куимби, которая наткнулась на его рецепт в книге 19 века. – Мы просто искали способы использовать пчелиный воск, помимо свечек. А дальше делали шаг за шагом. Наши продажи начали расти после запуска бальзама для губ, мы подумали, что в этом был потенциал. И начали производить увлажняющий крем, крем для ног».

Шавиц и Куимби запускали свой бизнес в старом однокомнатном школьном домике без окон, электричества и воды, а по мере расширения производства переехали в заброшенное помещение для боулинга. Годы жизни на плодах земли оказались полезными для Куимби в новом предприятии. «Я склонна искать простые решения проблем, — говорит она. – Даже если ситуация сложная, как правило, стоит выбирать самый простой путь ее решения. Меня этому научил тот стиль жизни, который я когда-то выбрала».

В конце 1980-х продукты Burt’s Bees оказались в Нью-Йорке: натуральные ингредиенты приглянулись бутикам Сохо. Спрос рос, и Куимби в 1994 году перевезла компанию в город Роли в Северной Каролине, чтобы привлечь на производства талантливых специалистов и сделать его более профессиональным. Шавиц приехал в Каролину на несколько месяцев, но в конце концов пришел к выводу, что это не для него. По словам Куимби, он не был готов менять свой стиль жизни и любил свой домик в Мэне.

К 1999 году Куимби, которой принадлежали две трети Burt’s Bees, задумалась о продаже. Она предложила Шавицу 37 акров земли в Мэне в обмен на его долю в компании, и он согласился. Куимби утверждает, что это решение было направлено на упрощение структуры владения компанией, а Шавиц на тот момент уже несколько лет не участвовал в управлении бизнесом. Шавиц, который умер в 2015 году, в документальном фильме 2013 года «Burt’s Buzz» рассказывал, что не был создан для корпоративной жизни, но что его, по сути, просто вытеснили из компании. Куимби позже выплатила ему еще $4 млн.

Последняя продажа

По мере роста своего состояния Куимби обратилась к покупке земли и приобрела за $2 млн 8000 акров (32,4 кв. км), расположенных вдоль Аппалачской тропы в Мэне. «Я не самый финансово ориентированный человек, но я понимала, что нужно диверсифицировать активы, — объясняет она. – И мы стали инвестировать в землю, потому что она казалась в определенном смысле бесценной».

Еще она начала уставать от мира бизнеса. «Для меня он себя изжил. Я чувствовала, что нам предстояло просто повторять то, что мы уже сделали, — вспоминает Куимби. – Я скорее человек стартапов. Я все больше удалялась от того, что люблю – дизайна, искусства, выращивания растений и вдохновения. У меня и минуты на все это не оставалось».

В 2003 году инвестиционный фонд AEA Investors предложил купить Burt’s Bees, и в рамках сделки компанию оценили в $177 млн. Куимби приняла предложение и продала 80% бизнеса за $140 млн (до налогов), а вскоре покинула пост CEO компании. Через четыре года Burt’s Bees была а пути к тому, чтобы получить $170 млн выручки, и производитель товаров широкого потребления Clorox предложил выкупить весь бизнес за $900 млн. Куимби продала остававшуюся у нее долю, получив за эти 20% еще $180 млн. Две сделки принесли ей $275 млн (с тех пор она порядка $90 млн отдала на благотворительность) и позволили сосредоточиться на ее новом плане – сборе $10 млн на подарок на 100-летие Управления национальных парков США.

Куимби узнала о проблеме в национальных парках, связанной с частными участками земли, расположенными внутри принадлежащих государству парков. Многие владельца получили землю еще до создания заповедников, и для Управления национальных парков это усложняло работу. Куимби решила выделить $10 млн на проект, который позволил бы выкупить эти участки, а затем передать их паркам США.

История земли

На реализацию плана потребовалось десятилетие, и Куимби колесила по стране, чтобы найти места, где ей хотелось бы внести этот вклад. «Это было весело, — вспоминает она. – Мы покупали участки в Геттисберге и в Харперс-Ферри, и это исторические парки (места сражений Гражданской войны в США – Forbes Woman). Они рассказывают историю того, что там произошло, в отличие от красивых западных природных заповедников».

В то же время Куимби покупала смежные участки в Мэне. Ей нравилась идея создания национального парка, который привлекал бы туристов и поддерживал местную экономику. «Посещения важны, и это было одной из причин, по которым мы хотели передать землю Управлению национальных парков, — говорит она. – Северный Мэн не может похвастаться большим потоком туристов, а он ему нужен. Он сталкивается с теми же вызовами, что и многие другие сельские сообщества, и его нужно оживить».

Когда в 2016 году Управлению национальных парков исполнилось 100 лет, Куимби завершила оба своих проекта. Она передала федеральному правительству приобретенные за годы участки в парках на $10 млн (всего 150 акров или 0,6 кв.км) и пожертвовала около 87 500 акров (354 кв.км) земли в Мэне на создание национального памятника под названием Katahdin Woods and Waters (Леса и воды Катадина). Статус национальных памятников охраняет определенные природные, культурные или исторические точки (некоторые национальные парки — например, Большой каньон — начинались именно в этом статусе). В отличие от своих более известных родственников, национальных парков, которые могут создаваться только решением Конгресса США, на национальные памятники достаточно согласия президента. Куимби все еще принадлежат около 35 000 акров (142 кв.км) в штате, которые она надеется в будущем отдать, но отмечает, что создание национального памятника было исключительным проектом, который она не планирует повторять.

Куимби сегодня живет на ферме в сельской части Мэна с двумя пони, сотней куриц, несколькими индейками и кроликами. «Я вроде как прошла полный круг и просто вернулась к тому, с чего начала», — смеется она. Она больше не сражается с суровой зимой Мэна и предпочитает в это время путешествовать, а поздней весной возвращается домой, чтобы писать акварелью и выращивать овощи.

Куимби нравится поддерживать локальные благотворительные организации и проекты модернизации в собственном штате, а в остальном вести скромный образ жизни. «У меня есть теория о дорогих вещах, — говорит она. — Ты становишься их заложником, и приходится запирать все двери. А потом ты теряешь ключ. И я этого не могу себе позволить».