Недетские игры в «АндерСоне»: как реагировать на постоянные проверки надзорных органов
Проверки в сети кафе «АндерСон» начались 22 сентября. Тогда в кафе на Верхней Красносельской улице пришли оперативники с «контрольной закупкой»: за один из столов села женщина 45 лет с двумя молодыми людьми и заказала вино. Одному из них, как выяснилось, еще не было 18 лет. За соседним столиком расположились оперуполномоченные, которые обвинили кафе в продаже алкоголя несовершеннолетним. По словам Анастасии Татуловой, основательницы сети, они заблокировали вход в кафе, угрожали сотрудникам, мешали обслуживать гостей, препятствовали записи на диктофон опроса сотрудников и свидетелей и копированию протокола проверки.
В кафе установлены камеры, которые зафиксировали ситуацию, отсутствие нарушений со стороны персонала подтвердили свидетели – в итоге, по словам предпринимателя, даже в качестве понятых оперативники были вынуждены привлечь тех же людей, которые для них совершали закупку вина.
Штраф за продажу алкоголя несовершеннолетним составляет от 300 000 до 500 000 руб, что для ресторана огромная сумма, плюс есть риск отзыва лицензии, говорит Татутлова. «Это пятница вечер, полная посадка, и конечно, большинство владельцев в этот момент склонны «договориться», особенно если доказательств их невиновности нет, потому что в заведении нет видеонаблюдения — думаю, расчёт был именно на это», — рассказывает она. При этом она подчеркивает, что в «АндерСоне» продают алкоголь с 21 года, а в меню есть только вино и шампанское – так что сеть не самый очевидный кандидат на такую проверку.
Сезон проверок
С тех пор в разных кафе сети, по данным компании, прошли еще 6 проверок: три были связаны с продажей алкоголя, две — миграционные, одна — пожарного надзора. Например, в начале октября, не обнаружив никаких нарушений по части реализации алкогольной продукции и кассовой дисциплине, сотрудники ОВД указали в протоколе, что обнаружили на кухне муху, которой, по словам Татуловой, до этого не было, а также оголенный провод – правда, отключённого неработающего оборудования. По результатам каждой проверки оперуполномоченные потребовали полный пакет документов – договоры аренды, списки счетов, списки и координаты поставщиков и заказчиков, копии различных сертификатов, книги покупок и продаж за несколько лет.
Во время другой проверки весь технический персонал кафе в Медведково без объяснений увезли в отделении полиции для проверки их патентов и снятия отпечатков пальцев, продержали там весь день и отпустили, только когда приехал юрист–представитель «АндерСона».
Оперативники ссылаются на поступившие жалобы, говорит Татулова, при этом сами жалобы никто не показывает. Практика, когда сотрудники полиции приводят с собой людей, которые за свое участие в закупке получают деньги, и провоцируют ситуацию, в которой может быть нарушен закон, также не новость для московских рестораторов, продолжает она.
Вне плана
Глава Секретариата Центра Общественных процедур «Бизнес против коррупции» Сергей Таут объясняет, что с начала 2016 года был введен реестр плановых проверок с обязательной регистрацией каждой из них. «Плановые проверки проводить стало сложнее, регулирование упорядочилось – и внезапно оказалось, что очень нужны внеплановые проверки, а их число выросло в 2,5-3 раза, доля — с 30% до более 70%», — говорит юрист.
Как сообщал в августе 2017 года ТАСС со ссылкой на Генпрокуратуру, в 2016 году, несмотря на некоторое снижение общего числа проверок в отношении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, доля внеплановых проверок выросла до 75% — против 66% в 2015 году. В августе же на совещании по вопросам реализации крупных инвестиционных проектов на Дальнем Востоке президент России Владимир Путин в очередной раз потребовал прекратить давление на бизнес, в том числе сократив долю внеплановых проверок до 30% от количества плановых и ограничив их продолжительность 10 днями. 13 октября на совещании в Уфе министр РФ по вопросам Открытого правительства Михаил Абызов сообщил, что власти намерены в рамках реформы контрольной и надзорной деятельности запретить надзорным органам проводить произвольные проверки бизнеса и свести проверки к объектам, где риск для безопасности граждан выше.
Таут говорит, что задумка с риск-ориентированным подходом неплохая, но есть риск, что критерии включения в список предприятий с повышенном риском будут размытыми или что их оставят на откуп отдельным чиновникам.
До сих пор не решена проблема с арестами бизнесменов. «Сложилась парадоксальная практика, когда суды в большинстве случае отказывают в ходатайстве о временном отстранении гендиректора от должности, мотивируя это тем, что суды не вправе вмешиваться в бизнес, но при этом в 9 из 10 случаев удовлетворяют ходатайства следователей об аресте бизнесменов – то есть арест и помещение бизнесмена в СИЗО вмешательством в бизнес не является, — рассказывает партнер адвокатского бюро «Коблев и партнеры» Кирилл Бельский. — Много раз высказывался об отмене практики ареста бизнесменов президент, его неоднократно горячо поддерживал председатель Верховного суда, но приходится констатировать, что «воз и ныне там».
Повышенное давление
Ситуация вокруг «АндерСона» похожа на попытку рейдерского захвата или вымогательства, полагает Сергей Таут. «С больших трибун говорятся правильные слова, но пока ситуация не сильно изменилась, нагрузка на бизнес, на мой взгляд, не уменьшилась», — рассказывает юрист. По его оценке, порядка половины жалоб, поступающих в аппарат Уполномоченного по правам предпринимателей, — это жалобы на контрольно-надзорные органы.
Давления на бизнес меньше не стало, согласен Бельский. Правда, говорит он, если раньше большинство жалоб ничем не заканчивались, сегодня можно добиться привлечения виновных к ответственности или хотя бы снять давление на бизнес. Причинами давления могут быть как заказы со стороны конкурентов, так и попадание бизнеса в поле зрения проверяющих и правоохранительных органов. Иногда жалобы, на которые ссылаются при проверках правоохранительные органы, ими же и организованы, говорит Таут, и для конкурентов создать ситуацию, в которой, скажем, пожилой человек, живущий по соседству, пожалуется на предприятие, задача не самая сложная.
Есть масса примеров, когда возбуждение уголовного дела против собственников, менеджеров и бенефициаров бизнеса в течение нескольких месяцев полностью его убивает, говорит Бельский: когда проверяющие требуют всю финансово-хозяйственную документацию общества за последние 3-4 года, даже для среднего бизнеса их подготовка парализует работу нескольких отделов; обыски и «маски-шоу» деморализуют сотрудников; наконец, когда повышенная активность правоохранительных органов в отношении бизнеса попадает в поле зрения СМИ, банки начинают отзывать кредиты.
«Если проверяющий требует у предпринимателя все документы сразу, скорее всего, он хочет просто парализовать его работу. Должен быть предоставлен перечень необходимых проверяющему документов, должна быть ссылка на постановление о проведении проверки – что проверяется, по какой жалобе», — рассуждает Сергей Таут. Он советует все подобные требования просить предоставить в письменном виде – а получив запрос, жаловаться на него в Прокуратуру или вышестоящие органы, если он незаконный.
«Логика правоохранительных органов сводится к двум сценариями: в случае обнаружения нарушений либо попытаться решить все коррупционным путем, либо, если это не удастся, попробовать улучшить свои показатели, — говорит Бельский. – Нередко правоохранители не утруждают себя поиском реальных нарушений, а довольствуются провокациями, как в описанном примере с «АндерСоном».
Спасти бизнес
Что делать? Обеспечить бизнес системным видеонаблюдением и не пытаться защищать свои права самостоятельно, а пользоваться помощью профессиональных адвокатов. «Часть «наездов» сама собой рассасывается, когда вместо бизнесменов с правоохранителями начинают общаться профессиональные юристы. К сожалению, у многих представителей органов до сих пор существует поверье, что можно прийти к бизнесмену, показать удостоверение – и это достаточное основание для того, чтобы от них начали откупаться», — рассуждает Кирилл Бельский. Вообще, учитывая тенденции последних лет, говорит он, порой работа «в белую» оказывается выгоднее работы «в черную» с последующим откупом от всех проверяющих.
Бельский советует жаловаться в максимальное количество надзорных и смежных ведомств – в прокуратуру, вышестоящие органы, уполномоченному по правам предпринимателей. При этом жалоба должна содержать максимальное количество доказательств противоправного поведения – видеозаписи, диктофонные записи, показания свидетелей. В ходе большинства мероприятий составляется протокол - в него нужно, не стесняясь, записывать все нарушения, даже если для этого нет соответствующей графы. «Обжаловать нужно каждое допущенное нарушение, а в некоторых случаях не стесняться высказывать предположение, что бесконечные проверки — ничто иное как попытка незаконного давления на бизнес», — говорит адвокат.