Пластическая хирургия и косметология движутся вперед семимильными шагами. Десять лет назад поход за свежим лицом был подвигом. А сегодня и за ботоксом идут запросто, как к зубному, и под скальпель ложатся без драматических размышлений. Но что делать, если клиенту не подошло новое лицо? Или, как в случае с голливудской актрисой Рене Зеллвегер, человек изменился до неузнаваемости? И всегда ли новое лучше старого? Кто виноват, врач или пациент, когда последнему не нравится отражение в зеркале? На неудобные вопросы Forbes Woman ответили лидеры отрасли.
Рубен Адамян, заместитель главного врача по пластической хирургии «Клиники +31», доктор медицинских наук, профессор
Чтобы не разочароваться в результате, надо сразу обращаться к хорошим специалистам — с ученой степенью, из академической среды.
На первый взгляд большинство эстетических операций чрезвычайно просты, но отсутствие врачебного опыта и знаний нередко приводит к развитию осложнений и «приобретенных уродств».
Осложнения встречаются в любой области хирургии. И вообще, врач должен на консультации объяснить пациенту, что его ждет, не утаивая возможных негативных последствий.
Одно из направлений деятельности нашего отделения — коррекция последствий ранее выполненных неудачных пластических операций. Мы разработали методику, которая снижает риски осложнений после таких популярных операций, как подтяжка лица или лба.
Пациенты часто путают осложнения с побочными явлениями. Осложнения — это воспаления, неудачное заживление или даже отмирание тканей, а побочные явления — синяки, отеки, краснота, которые после реабилитационного периода проходят. С нашей точки зрения, безопасность процедуры и сокращение сроков реабилитации — главное в пластической хирургии.
Этери Крихели, генеральный директор группы клиник «Клазко»
Для начала женщине нужно самой понять, что ей не нравится в собственной внешности. Морщинки вокруг глаз, опущенные веки, второй подбородок, пигментные пятна — у каждой свои проблемы. Но часто на прием к врачу приходят со словами «мне уже 45, надо что-то сделать».
Лучше обращаться сначала к косметологу, а не к пластическому хирургу: сегодня много методик и технологий, альтернативных пластической хирургии («альтернатива» не значит «полная замена»). Очень актуальна малоинвазивная хирургия, которая приближена к косметологии. Если раньше многие делали подтяжку лица уже в 40 лет, то сейчас в 50 с хвостиком обходятся малоинвазивными методами: это мезонити, лигатурный и эндолигатурный лифтинг. Они проводятся под местной анестезией, а реабилитационный период сокращается до 2–3 дней вместо традиционных 2–3 недель.
Встречаются клиенты, которые считают, что лучше один раз лечь на операцию, чем постоянно ходить на процедуры. Но для хорошего эффекта в любом случае нужен регулярный комплексный подход. Нужно поддерживать и укреплять кожу при первых признаках дряблости. Если начать это делать вовремя — хороший врач распишет график процедур так, что вам нужно будет ходить к нему не раз в неделю, а примерно раз в три месяца.
Конечно, плохо, если видно, что пациентка делала операцию, и еще хуже, если лицо стало неестественным. Но часто в этом виноваты сами пациенты: они не могут остановиться или ставят перед врачом невыполнимую задачу. В этом случае врач не должен идти у них на поводу. При контурной пластике нет необратимых изменений, которые меняют лицо до неузнаваемости. Швы рассасываются, отеки проходят.
Если вы не получили желаемого результата или считаете, что ваше лицо испортили, обратитесь сначала к тому же врачу. В хорошей клинике найдут дополнительных специалистов, предложат корректировку. Хуже, если пациент обращается в другое место, где врач не знает ни его особенностей, ни истории лечения.
Юридические иски, предъявляемые пластическим хирургам, в 70% случаев обусловлены субъективной оценкой результата. Тогда созывается медицинская комиссия, которая анализирует лечение с медицинской точки зрения, но не с эстетической. Нравится, не нравится — это не юридический фактор. Так что разумнее решать спорные вопросы с врачом, чем с судьей. Кстати, сейчас в хороших клиниках есть свои юристы, которые посоветуют пациенту, как поступить.
Не рекомендую вызывать косметолога или специалиста по пластике на дом. У некоторых обеспеченных дам, имеющих дорогие сумки и платья, вдруг возникает желание «копеечной экономии» на уколах ботокса, на собственном здоровье. Опасность в том, что у людей, которые приходят на дом «по рекомендации подруги», никто не спрашивает сертификаты, и часто это даже не врачи: хорошие специалисты не ездят по домам, они принимают в клиниках.
Алексей Литвин, главный врач клиники эстетической медицины Lege Artis, пластический хирург
К кому обратиться при желании «обновить лицо»? Косметолог, как правило, порекомендует косметологическую процедуру, а хирург — операцию. Но косметология и пластическая хирургия не альтернатива друг другу: в косметологии работают с качеством кожи, а в хирургии — с количеством. Оптимальный вариант консультации — одновременная встреча с пластическим хирургом и косметологом. Комплексный подход действительно помогает омолодить лицо, а не только убрать излишки кожи.
На первичной консультации врач оценивает психологическое состояние клиентки, ее готовность к последствиям. Операция нужна далеко не всегда. Иногда хирург просто обязан отговорить от нее. Во-первых, человек выбивается из привычного ритма: для работающей женщины даже три дня отсутствия на работе — это много. Во-вторых, пациентка не может рассчитывать на решение всех своих проблем, часто психологических: мы, врачи, не создаем новую внешность и новую жизнь.
После операции первое время неизбежно остаются синяки, швы, отеки. Откровенный дискомфорт чувствуется первую неделю, затем состояние улучшается. Но у некоторых наступает временный период разочарования. Опытный хирург всегда к этому готов, и основную работу проводит с пациенткой до операции, а не после нее, предупреждая о всех последствиях, в том числе и психологических.
К сожалению, среди врачей встречаются и «сказочники». А сколько рекламы, основанной на отрицании хирургии: «безболезненно», «без видимых последствий»! Недобросовестный врач часто видит свою задачу в том, чтобы добиться согласия пациента. Но если вас сразу тянут на операционный стол, надо срочно бежать. Реальная информация о квалификации врачей размещена на сайте Общества пластических хирургов (ОПРЭХ). И еще важный момент: сам доктор должен быть вам приятен как человек.
Авиценна Абдулмаджидова, главный врач клиники пластической хирургии и косметологии «АРТ-Клиник», пластический хирург, кандидат медицинских наук
При первом обращении к пластической хирургии я считаю самым правильным, если пациент для начала проконсультируется у нескольких специалистов. И не будет сбрасывать со счетов сарафанное радио.
Если вы пришли в клинику, а не в дорогой салон красоты, то не так уж принципиально, у кого консультироваться — у хирурга или косметолога. Хирургия стала комбинированной профессией, где используются малоинвазивные методики. Косметолог работает с качеством кожи, а хирург — с геометрией лица. Именно хирург видит, каким ваше лицо станет через несколько лет, понадобится ли пластическая операция.
Хорошая клиника должна быть академичной.
Показания к той или иной процедуре определяются исключительно на очной консультации, врач должен разговаривать с клиентом, причем до, а не после операции. Компьютерный прогноз используется в челюстно-лицевой хирургии, но для мягких тканей его достоверность не более 30%. Результат не будет соответствовать ожиданиям.
Чего ждать наверняка, так это синяков и отеков. Это не осложнения. Нужно быть готовым к таким последствиям в течение двух недель. Реабилитационный период — около трех месяцев, и это не повод для расстройства. Процесс рубцевания может длиться до 6–8 месяцев, и при этом надо четко выполнять предписания врача. Ведь даже блестяще выполненная операция — это только половина результата. Другая половина зависит от выполнения правил, выведенных на основе опыта. Например, надо использовать солнцезащитные средства, иначе на кожа могут остаться рубцы. Или ходить на назначенные после операции физиопроцедуры, которые многие пациенты считают необязательными.
Пациент вообще должен чувствовать, что за ним наблюдают. Даже номер телефона врача может стать поддержкой: у пациента просто должна быть возможность позвонить, это не значит, что он будет это постоянно делать.
Владимир Зленко, пластический хирург клиники эстетической медицины и пластической хирургии Beauty Trend, кандидат медицинских наук
Люди приходят на консультацию с разным психоэмоциональным статусом, с разным уровнем внутренней готовности к пластическому вмешательству. Иногда мы проводим совместную консультацию с косметологом. Но если отдельные фрагменты кожи «провисли», нужны уже не просто инъекции.
Сегодня в хирургии популярны малоинвазивные методы (например, мезонити), дающие эффект, аналогичный подтяжке лица. Традиционные лифтинги (подтяжки) никуда не исчезли, но тоже изменились: хирург работает не скальпелем, а ультразвуковым аппаратом — это менее травматично и сокращает реабилитационный период.
Реабилитация необходима при любой операции. В течение двух недель одни швы снимаются, другие рассасываются сами. Но это еще не окончательный результат: дальше объем тканей будет перераспределяться. То есть к реабилитационному периоду прибавьте время, за которое «новое лицо» принимает окончательную форму. Уплотнения могут рассасываться до 1,5–2 месяцев. При этом для улучшения результата мы можем добавить аппаратные процедуры.
Что касается липосакции, после нее нужно в течение месяца носить компрессионное белье. Пациент должен быть готов к длительной работе над внешностью, а не планировать перелеты, командировки или активный отдых на следующий день после операции.
В случае врачебной ошибки (например, при повреждениях мышц) хирург не должен бросать пациента. Правда, некоторое время по медицинским показаниям нельзя вмешиваться в процесс заживления, надо использовать аппаратные методики. Такое «вынужденное невмешательство» может длиться до 4–5 месяцев. Однако каждый день в Москве выполняются сотни подтяжек лица, а случаи неудач единичны.
В нашем деле гарантировать что-либо вообще тяжело. Поэтому доверие к врачу и желание сотрудничать с ним — одна из самых важных для пациента вещей.
