Карьерой мою трудовую биографию назвать трудно – это, скорее, какая-то серия прыжков без парашюта в разные уголки земного шара. Хотя хедхантеры уважаемых агентств думают иначе.
Мой диплом выдан Московским архитектурным институтом, но реальный рабочий опыт и понимание профессии я получила в Нью-Йорке, начав со скромной должности младшего архитектора (junior architect) за $13 долларов в час. В 1990 году в Америке была затяжная рецессия, и знакомые советовали пойти убирать квартиры, вместо того чтобы тратить время на рассылку резюме. Но мне хотелось работать по специальности, несмотря на рудиментарный английский и полное отсутствие священного «американского опыта».
В 2000 году десятилетний опыт работы в архитектурных компаниях Нью-Йорка помог мне с партнером открыть свою небольшую фирму в Вильямсбурге, рядом с Манхэттеном. Мы делали проекты ночных клубов, ресторанов, жилых домов и инвестировали в них сами. Так я научилась просчитывать стоимость земли, строительства, цену квадратного фута, налоги и остальные составляющие сэндвича, называющегося девелопментом.
В 2003 году американо-российская компания предложила мне вернуться в Москву на должность координатора проекта. Поначалу это был настоящий культурный шок. Если с тем, что такое опалубка – framing, – я быстро разобралась, то вот российские договоры, платежки и сметы вызывали у меня столбняк. Мне помогало чувство юмора владельцев компании, доброжелательность людей и забытые родные стены.
Через три года меня пригласили возглавить отдел проектирования и планирования в компании «Масштаб», решившей освоить 600 Га земель в районе Калужского шоссе. Сейчас эти земли входят в зону проекта расширения Москвы, и я уверена, многие из наших наработок будут учтены.
В 2008 году крупное рекрутинговое агентство предложило мне возглавить департамент планирования в индийско-американском инвестиционном фонде IREO, занимающемся строительством вo многих штатах Индии и в Дели. Были какие-то видео-мосты и полеты в Нью-Йорк на собеседование с семью представителями компании сразу. Непонятно было, кого они ищут — астронавта или директора по планированию. Потом я узнала, что мой предшественник из США сбежал через восемь месяцев, не выдержав реалий индийского девелопмента. А фирме нужно было выходить на стройку, заявлять проекты двух новых городов на 500 и 200 акров — и делать сказку былью. К тому времени компания уже начала строительство нескольких жилых комплексов в Дели. Мне предстояло запустить стройку нового города в штате Пенджаб – процветающем и зажиточном, но совсем другом по этническому составу регионе.
У россиян Индия ассоциируется с коровами, грязью, нищетой и Тадж-Махалом. Трудно поверить, что здесь кто-то что-то строит и планирует. Но в 20 минутах от аэропорта Дели расположен пригород Гургаон с небоскребами, моллами, современными гостиницами и скоростным метро, где цены на недвижимость начинаются от $700 долларов за метр. Правда, и там на перекрестке рядом с вами может остановиться нагруженный бревнами слон с одной стороны и ослик с другой.
Говорят, что решивший заняться девелопментом в Индии – парамахамса, то есть блаженный, живой святой. Я сделала глубокий вдох и переехала в Дели. Июль, 50 градусов жары…
Оглядываясь назад, я понимаю, что такие проекты не даются малой кровью, а только большой и коллективной — и мы все сдавали кровь. За десять месяцев нам удалось создать координационное бюро с 25 архитекторами, выйти на стройку, построить 14 модельных домов. Я работала с сингапурскими архитекторами, фирмами в Дубае и Гонконге, фабриками в Китае, дизайнерами в Таиланде. Просыпаясь в гостинице, иногда смотрела на валюту в кошельке чтобы определить, где же я сегодня ночую. Через четыре года в нашей компании уже работало более 600 человек. Помимо меня пришли и другие экспаты — из Южной Африки, Англии, Франции. Им тоже пришлось привыкать к специфической корпоративной культуре.
Структура индийской компании иерархична, как семья. Руководитель олицетворяет отца или мать – ему никогда не возражают. Слово непосредственного начальника намного важнее указаний остальных. Во время просмотра фешенебельной виллы вы можете наткнуться уборщицу, спящую в кровати на итальянском шелковом белье. Увидев вас, она не испугается и не убежит – ведь она подчиняется только главному уборщику.
Здесь практически не применяется моральное поощрение сотрудников. И нежелание работников напрягаться неудивительно. Они любят говорить: «Покажи мне, о мудрый иностранный руководитель, я так не умею». Услышав это, иностранный начальник махнет рукой и все сделает сам. А индиец же начнет ругаться и грозить увольнением. Он никогда не поверит обещаниям сделать работу завтра - он знает, что понятия «завтра» на хинди нет.
В Индии никто не пытается выстраивать долгосрочные отношения: подрядчики знают, что все равно найдут клиентов. Как-то раз после подписания контракта и перечисления денег директор компании пропал на несколько недель, а потом выяснилось, что его компания вообще не имеет должной квалификации для выполнения этой работы. Пришлось срочно искать другую фирму.
Впрочем, такие ситуации происходят и в других странах. В Индии, в общем-то, все, как везде, только лето жарче. Работая в разных уголках света, я поняла, что надо стараться сотрудничать с умными людьми, не стесняться задавать вопросы и предлагать свои идеи. Остальное создается в процессе, только частично называющимся рабочим, – а в принципе, это наша жизнь.