Пять миллионов долларов и почти восемь лет жизни истратил Кристоф Муравьев-Апостол на реставрацию фамильного особняка
В конце XVIII века Старая и Новая Басманная считались, говоря современным языком, престижными московскими улицами. Здесь жили самые знатные семейства: Куракины, Трубецкие, Голицыны, Нарышкины, Лопухины. Здесь же, на Старой Басманной, 23, в начале XIX века поселился Иван Матвеевич Муравьев-Апостол — отец будущих декабристов.
Сегодня реставрацией фамильного особняка, чудом избежавшего сноса и перепланировки, занимается потомок знаменитого рода Кристофер Муравьев-Апостол. «Я знаю, что этот район был очень модным в XVIII веке. Но когда я задумал реставрировать дом, все мне говорили: «Это не Остоженка», — рассказывает Кристофер. — Сегодня ситуация меняется: здесь появилось много банков, несколько хороших галерей. К тому же в Москве осталось не так много мест, в которых чувствовался бы дух старого города».
Кристофер родился в Бразилии. «Там, где много диких обезьян», — любит добавлять он, обнаруживая знакомство с советским кинематографом. Впрочем, это знакомство состоялось довольно поздно: в Россию Кристофер, который ни слова не мог сказать по-русски, впервые попал в возрасте 31 года. В 1991 году он вместе с отцом и дядей приехал в Москву по приглашению Советского фонда культуры — его отец передал в дар исторической родине много семейных реликвий, хранившихся в доме Муравьевых-Апостолов в Каннах. Тогда, после посещения мест, связанных с историей семьи, Кристофера и осенила почти сумасшедшая идея восстановить фамильную усадьбу на Старой Басманной и создать Дом-музей Муравьевых-Апостолов.
В то время здание считалось филиалом Государственного исторического музея, но из-за аварийного состояния было закрыто для посетителей. Начатая и остановленная из-за отсутствия финансовых средств государственная реставрация обещала обернуться катастрофой: бревенчатые стены, с которых сняли штукатурку, под дождем и снегом начали гнить. (Как большинство старых московских особняков, дом был деревянным, оштукатуренным с наружной и внутренней сторон по принципу «термоса».)
На глазах Кристофера особняк приобретал все более плачевный вид. А тем временем его буквально рвали на части.
«Особенно хотели заполучить этот дом банки, — рассказывает Кристофер. — Каждый из них мечтал разместиться в старом здании с колоннами — для большей респектабельности. У нас было столько конкурентов, что процедура оформления документов оказалась очень долгой. Помог Исторический музей с нужными контактами и связями. А мы пообещали, что не будем делать в доме евроремонт — займемся его методической научной реставрацией».
Еще до получения разрешительных документов Кристофер на свой страх и риск самовольно починил часть обрушившейся крыши и нанял сторожей, поскольку помимо банковских структур особняком стали живо интересоваться столичные бомжи.
Наконец в 2000 году Юрий Лужков подписал все необходимые бумаги, и Муравьев-Апостол приступил к реставрации.
Но радоваться было рано. Выяснилось, что деревянные перекрытия грозят обрушиться, стропила крыши рассыпаются, а стены во многих местах поражены грибком. «Мы переделали стены, пол и потолок на 80% — именно столько пришлось менять после тщательной проверки. Большинство того, что вы здесь видите, создано заново, — объясняет Муравьев-Апостол. — Но все сделано по старинным технологиям, при постоянном контроле со стороны Московского комитета по охране культурного наследия. Здесь используется дерево, состаренное естественным способом на природе, между бревнами прокладывается пакля, штукатурка смешивается по древним рецептам.
Несмотря на то что Кристофер вкладывает в реставрацию собственные силы и средства, а также средства спонсоров, фамильный особняк не считается его собственностью. Официально у Муравьева-Апостола заключен с государством договор долгосрочной аренды с правом пролонгации: российское законодательство не позволяет передавать памятники архитектуры в частную собственность.
Сам Кристофер считает 49 лет достаточно долгим сроком для того, чтобы государство задумалось над изменением закона, и надеется, что его наследники смогут с полным правом называть дом «своим». Конечно, ему будет обидно, если в конце концов здание так и останется государственным. Кристоферу кажется, что лучше и правильнее было бы, учитывая вложенные силы и средства, передать дом семье: «Я не теряю надежды, ведь он называется «дом Муравьевых-Апостолов», мы его реставрируем, и, если все правильно сделаем, я не вижу причины отказать нам».
Решиться на научную реставрацию, никогда не занимаясь ни строительством, ни архитектурой, — на это нужна особая смелость. Кристофер научился разбираться в сметах, общаться с архитекторами и рабочими, причем по-русски.
Он познакомился с профессором МГУ Татьяной Макеевой, которая стала хранительницей его дома-музея. Кристофер говорит, что некоторых несущественных ошибок избежать не удалось, но позже их можно исправить (например, окна-стеклопакеты и батареи по стилю не соответствуют интерьеру). Потомственный аристократ знает, что сейчас подорожал бетон, поднялось в цене дерево, а с осени обещают повышение цен на бензин.
Но в конце концов особняк будет стоить ему «намного меньше, чем $10 млн», а если точнее, примерно в два раза меньше. Эта цифра вполне сопоставима с ценой довольно скромных коттеджей на престижных направлениях подмосковных трасс, которые лет через десять, когда снова изменятся вкусы и мода, перестанут казаться новыми и интересными.
«Я бы хотел, чтобы наше дело послужило примером для других русских людей. Некоторые из них имеют больше возможностей, чтобы сделать что-то такое же красивое. Конечно, в столице это труднее, потому что похожих объектов осталось мало, но столько загородных усадеб приходит в упадок! Сейчас их еще можно спасти, а через пять лет, может быть, уже нет», — считает Муравьев-Апостол.
Кристофер планирует через полгода закончить работы в парадном этаже особняка. Здесь будет небольшая экспозиция семейного музея, помещение для выставок и приемов. Даже в незаконченном интерьере уже прошли выставки двух современных художников. На самом деле Кристофер хотел бы снести все стены парадного этажа и превратить анфиладу в один большой зал. Но строгий надзор Москомнаследия не позволяет этого — можно варьировать только декор и цвета отделки, но не конструкцию дома.
В любом случае Кристофер планирует оставить дом открытым для гостей. Ему кажется, что это очень правильно, когда в дом Муравьевых-Апостолов зовет семья Муравьевых-Апостолов. А во время периодических приездов в Москву семейство Кристофера — жена Каролина и маленькая дочь Татьяна — или их гости смогут здесь останавливаться. Дом станет по-настоящему живым, когда здесь начнут бывать люди.
Кристоферу понравилась роль реставратора. Он уже сейчас подумывает о бывшем семейном имении на Украине. Это дом под Миргородом, в Великих Сорочинцах, где еще сохранилась церковь, в которой крестили Гоголя. Построил церковь, кстати, предок Кристофера по другой линии — малороссийский гетман Даниил Апостол. «Я очень поздно нашел свои корни, — говорит Кристофер. И я очень рад, что в России все так изменилось и появилась возможность восоздать свою историю».