ГУМ: 120 лет

Фасадная история

Торговые ряды в непосредственном соседстве с Красной площадью существовали с XVII века. Место в самом центре города было шумным, грязным и, как и всякий рынок, полным разного сброда. Екатерина II от всего этого морщила свой голштинский нос и требовала — впрочем, без особого нажима — облагородить торговлю, придав ей хотя бы видимость благообразия. Но руки так и не дошли: нагромождение лавок разного калибра просуществовало до знаменитого московского пожара 1812 года. С начала XIX века здесь начинается славная архитектурная история: по проекту Осипа Бове строится фасад Верхних торговых рядов, лавки выстраиваются в строгие ряды и перекрываются крышей по аналогии с торговыми парижскими пассажами. Французы, правда, тоже не сами эту затею придумали, а скопировали с константинопольских базаров, которые, в отличие от европейских рынков, всегда были организованы очень строго.

Здание вышло строгим и нарядным. С точки зрения внешнего вида к торговле в Китай-городе претензий больше не было. А то, что внутри все осталось так же, как и было, никого не интересовало. Примерно на полвека вопрос с торговыми рядами был закрыт. До того момента, пока в 1869 году московский генерал-губернатор не потребовал от городской Думы какого-то решения по вопросу капитальной перестройки рядов: фасад Бове обветшал морально и физически, не говоря уже о «начинке» — по нравам и устройству Верхние торговые ряды несильно отличались от Хитровки.

И тут инициатива сверху столкнулась с инициативой снизу: владельцы лавок создали собственную комиссию по перестройке рядов. Начался обычный в таких случаях базар-вокзал: владельцы 600 лавок, естественно, не могли прийти к единому решению. Город терпел это вольномыслие больше 10 лет — помимо прочего, хитрые лавочники пытались выторговать у города приличную полосу земли Красной площади, чтобы расширить проходы. Спас ситуацию городской голова Николай Алексеев. Примечательнейший, кстати, в истории города человек. Из знаменитого купеческого рода Алексеевых (двоюродный брат Станиславского), наполовину грек, он радел о городе больше, чем кто бы то ни было. При нем Москва стала действительно самоуправляемым городом, независимым от «федерального бюджета», деньги благотворителей (включая собственные) Алексеев умел консолидировать и направлять на первоочередные городские нужды. При нем город обзавелся водопроводом и канализацией, а также достаточным количеством школ и больниц. Понимая чаяния и опасения мелких торговцев, Алексеев на очередном собрании лавковладельцев добился их согласия на создание акционерного общества, которое и будет управлять будущей реконструкцией. Правда, инициатива с мест все равно была довольно вялой, и в 1886 году Алексеев закрывает ряды под предлогом аварийного состояния здания. Формальным поводом стало чрезвычайное происшествие — в одной из лавок клиентка провалилась сквозь гнилой пол прямо во время примерки и с переломами была доставлена в больницу.

Лавки были перенесены в деревянные времянки на Красной площади (понятно, что это решение не способствовало активизации торговли), и только угроза разорения заставила лавочников активизироваться.

Европейский лубок

В 1888 году был утвержден устав акционерного общества, правление возглавил промышленник Кольчугин, был объявлен архитектурный конкурс. Архитекторам была поставлена задача — создать модный и технически продвинутый европейский универмаг, который по духу своему был бы совершенно русским, воплощая консервативные ценности: купеческая Москва на тот момент считалась главным оплотом имперской доктрины «православие, самодержавие, народность». От архитекторов и инженеров требовалось совместить «последнее слово техники» и лубочный стиль оформления. Конкурс выиграл Александр Померанцев и через четыре года (за это время снесли старое здание, провели на месте строительства подробные археологические раскопки и построили новое) новые Верхние торговые ряды были открыты.

Помимо удивительной для посетителей стеклянной крыши Владимира Шухова у торговых рядов было еще множество чудес. Во-первых, это было не единое здание, а 16 отдельных зданий с застекленными улицами между ними. Во-вторых, торговый комплекс, как средневековый замок, был полностью автономен: у него была своя артезианская скважина, собственная электростанция, телеграф, банк, ресторан и так, по-мелочи, — ателье, парикмахерские, выставочный зал. Подвальные этажи были отведены под оптовую торговлю. После открытия Торговые ряды позаимствовали главное ноу-хау европейских универмагов — ценник. В отличие от лавок, где хозяин объявлял цену, на глаз оценивая благосостояние клиента, универсальные магазины делали всех равными. Но российский капитализм пошел еще дальше — в Верхних торговых рядах ввели «Жалобную книгу». В момент открытия это был магазин роскоши: шелковые и парчовые ткани братьев Сапожниковых (6 Гран-при на Всемирных выставках), часы Михаила Калашникова (у него купили себе Patek Philippe Лев Толстой и Петр Чайковский), кондитерская Абрикосовых (поставщики императорского двора с правом печатать государственный герб на своих коробках), парфюмерия Брокар (также поставщик императорского двора и официальный поставщик испанского королевского двора) и т. д.

Разруха и упадок

В 1917 году с роскошью было покончено не только в Москве. В Верхних торговых рядах расположился склад реквизированного продотрядами и столовая. В период нэпа появилась всем известная аббревиатура ГУМ — Главный универсальный магазин. По идее Ленина, он должен был стать экспериментальной площадкой для торговли с иностранцами. Рекламой ГУМа занимались Маяковский и Родченко — плакатами была заклеена вся Москва. В 1930-х годах Сталин торговлю значительно сократил, первая линия была полностью закрыта — там располагался кабинет Берии. В остальных разместились министерства и ведомства. Последним оплотом «консюмеризма» стал Торгсин у фонтана. Правда, Сталину и эта уступка империализму казалась излишней — несколько раз ГУМ был на грани сноса, но руки до этого так и не дошли. Правда, сообщение о безоговорочной капитуляции Германии Левитан передал в эфир именно из ГУМа.

После смерти Сталина и расстрела Берии в 1953 году магазин отреставрировали и открыли для публики. ГУМ стал символом «социализма с человеческим лицом»: в магазине продавались пластинки, демонстрировалась модная одежда и делалось самое вкусное в городе мороженое в вафельных стаканчиках.

В 1959 году по ГУМу и Красной площади гуляли манекенщицы Dior — Ив Сен-Лоран, на тот момент главный дизайнер французской марки, вывел их «в народ» вразрез с официальной программой мероприятия, которое должно было ограничиться закрытым дефиле в ДК «Крылья Советов».

В период застоя ГУМ был одним из немногих мест в стране, где можно было купить хоть что-то — именно сюда шли за дефицитом. В 1990-е магазин превратился в аналог Верхних торговых рядов до реконструкции: более 600 лавочек, торгующих всем, что только можно было вывезти для торговли из Турции и Китая. Одежда выдавалась за французскую, техника — за американскую и японскую, но процент подделок был не просто высок — он зашкаливал. Главная трагедия была даже не в этом, а том, что из ГУМа пропало знаменитое мороженое, которое долгие годы было его символом, как лимонад — символом парижской Галери Лафайет.

Новые дни

В 2000 году ГУМ постепенно перешел в руки одного владельца — компании Bosco di Ciliegi. Ее глава Михаил Куснирович превращает магазин в нечто среднее между дореволюционным «оплотом капитализма» и ностальгирующим по советским временам «универмагом для народа». Сегодня здесь, как и 120 лет назад, есть гастроном, банк, аптека, ремонт обуви и магазин цветов, выставочный зал, кинозал… Несколько кафе и ресторанов. Бар с видом на Красную площадь.

Оформление магазина меняется несколько раз в сезон, непрерывно генерируя ощущение праздника. С другой стороны, в названиях кафе и продуктового магазина отчетливо слышится советское наследство — эмоциональные крючки для тех, кому сегодня немного за тридцать. При этом ГУМ активно осваивает и новое пространство: в 2006-м начинает работать каток на Красной площади. Этот аттракцион, несмотря на многочисленные споры (а может, и благодаря им), необычайно привлекает горожан — покататься зимой на Красной площади сегодня must do для «приличного человека».