III Международный форум по банкротству: от спасения должников к ответственности арбитражных управляющих

Редакция проекта «Деловая повестка» Автор

III Международный форум по банкротству, состоявшийся на площадке IX ПМЮФ, вновь стал платформой для обсуждения самых актуальных вопросов сферы. Представители органов власти, судьи, арбитражные управляющие, корпоративные юристы, ученые, а также делегаты международных организаций сферы банкротства попытались вывести формулы успешного проведения банкротных процедур, а также обменялись опытом и взглядами на усовершенствование системы банкротства в России

Векторы для обсуждений были заданы сообществом на церемонии открытия форума: как наладить переход от банкротства к оздоровлению, как сделать процедуру банкротства максимально безболезненной для малых предприятий, за счет чего можно справиться с мошенничеством в банкротной сфере и каким образом повышать квалификацию арбитражных управляющих, регулировать их работу и, при этом, не мешать процессу. «Вызовы регулирования банкротной среды сохраняются с неизменными определенными дополнительными акцентами, один из которых — это неотвратимость ответственности, если банкротные процедуры не начинают применяться вовремя. Должна быть ситуация, при которой не будет возможности использовать банкротство для мошенничества, при которой махинаторам это будет невыгодно. Такие меры будут стимулировать к адекватному бизнес-диалогу и адекватным бизнес-процедурам», — отметила председатель Международного форума по банкротству, заместитель председателя правления АО «Газпромбанк» Елена Борисенко.

Патологоанатомы или хирурги?

«Нам нужно заниматься повышением квалификации арбитражных управляющих. Сегодня, если сравнивать с медициной — это патологоанатомы. А нам нужны кардиологи и другие специалисты, которые могут лечить, а не делать вскрытие», — заявил председатель комитета по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Государственной Думы РФ Николай Николаев.

На дискуссии, посвященной ответственности арбитражных управляющих, сами управляющие пожаловались на то, что существующая система регуляции их работы чересчур жестка и забюрократизирована, а необходимость заниматься жалобами кредиторов, не относящимися к конкретному делу, отнимает много времени. Так, директор филиала Союза «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Северо-Запада» в Иркутской области Михаил Николаев указал на то, что сегодня в России арбитражного управляющего могут дисквалифицировать из-за несущественных неточностей в документах, не играющих принципиальной роли в процессе (например, неуказанного номера СНИЛС). При этом очень часто одни и те же нарушения разными судами трактуются по-разному, и если в одном регионе судья не сочтет подобные неточности достаточно весомыми для дисквалификации, то в другом отстранить управляющего от процедуры могут едва ли не из-за «пропущенной запятой». Такой подход, уверен Михаил Николаев, приводит к уходу из профессии квалифицированных и опытных работников. Он предложил вообще исключить дисквалификацию из КоАП, оставив в качестве меры наказания только штрафы, а также отстранение — последнее, причем, эксперт считает необходимым применять только в крайних случаях, когда деятельность арбитражного управляющего привела к убыткам. Кроме того, Михаил Николаев не согласился с мнением, что арбитражные управляющие — это патологанатомы. «Мы — врачи, причем хирурги. То, что к нам люди приходят с четвертой стадией рака — не наша вина», — подчеркнул он.

Спасти нельзя банкротить

«Существующая система достаточно выгодна почти всем ее участникам. Они уже нашли свою нишу, и уютно чувствуют себя. При этом неуютно государству, поскольку банкротство — это убийство компаний, а государство заинтересовано в их оздоровлении. Сейчас нам нужно увеличивать долю организаций, которые проходят процедуру оздоровления. У нас есть соответствующий законопроект, но он застрял в нашем комитете, потому что по нему нет взаимопонимания. А качество результатов зависит именно от взаимопонимания. Нужно констатировать факт, что Правительство ставит небольшие задачи по увеличению доли оздоровления компаний. Сейчас это 1%, в планах — 4-5%. Это мало», — сказал на открытии форума председатель комитета по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Государственной Думы РФ Николай Николаев.

На сессии, посвященной банкротству как оздоровлению, представители европейских стран – кооптированный директор, со-председатель комитета по делам стран Восточной Европы Международной ассоциации консультантов по вопросам неплатежеспособности в Европе (ИНСОЛ-Европа), советник Clifford Chance LLP Иверт Верви, со-председатель курса повышения квалификации по банкротству ИНСОЛ-Европа Эммануэлле Инасио, вице-президент Ассоциации консультантов по вопросам несостоятельности, директор Benedict Mackenzie Кэрри-Эн Джеймс и со-председатель подкомитета по несостоятельности финансовых институтов, секции по вопросам несостоятельности Международной ассоциации юристов (IBA), партнер De Berti Jacchia Кристина Фусси — поделились своим опытом в этой области. К примеру, в Великобритании, оздоровление – отдельная процедура, не связанная с процессами банкротства. Они регулируются отдельно и выстраиваются на основе различных нормативов, при этом при оздоровлении также делами компании занимается назначенный судом администратор. В России складывается похожая система, однако не все ее участники ей вполне довольны.

«Те квазиоздоровительные процедуры, которые нацелены на сохранение бизнеса должника, у нас испытывают определенные проблемы. Например, ликвидационная конкурсная процедура имеет в своем арсенале такой способ реализации имущества должника, как замещение активов. Но Верховный суд давал нам уже неоднократно «по рукам» за то, что эту процедуру нельзя использовать в отношении социально-значимого имущества. Он говорит: чтобы эту процедуру использовать, необходимо выдержать определенный критерий – продолжение хозяйственной деятельности должника. И только такая программа необходима и достаточна для продолжения хозяйственной деятельности должника, что можно вносить в замещение активов. Реальному оздоровлению бизнеса, я не говорю о сохранении прав должника и контролирующих его лиц, мешают и иные обстоятельства. Например, необходимость восстановить налог на добавленную стоимость, как только имущество реализовано, фактически увеличив объем текущих требований к должнику со стороны бюджета на 20%. У нас нет способа, кроме как в ликвидационной конкурсной процедуре производства, ограничить власть собственника. Он должен согласовывать во внешнем управлении допэмиссию, должен предоставить свое согласие на существенную реализацию активов в любой другой процедуре, кроме конкурсного производства», – считает руководитель экспертного совета при Российском союзе саморегулируемых организаций арбитражных управляющих Эдуард Олевинский.

Банкротство физлиц в России: наладка системы

Отдельной темой для дискуссии стала «молодая» для России процедура банкротства физических лиц. Многие эксперты сошлись на том, что ее еще необходимо усовершенствовать — а также удешевлять: многие потенциальные банкроты фактически не могут позволить себе обанкротиться.

«В правоприменительной практике Закона о банкротстве существуют проблемы. Например, стоимость процедуры по-прежнему остается высокой для отдельных категорий граждан, в основном это малообеспеченные люди с потребительскими кредитами, которых становится все больше. Также, возможно, законодателю следует пересмотреть и сократить перечень сведений, которые необходимо публиковать в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве. Среди проблем можно назвать и то, что банки неохотно открывают счета финансовым управляющим, а у граждан вызывает затруднение сбор необходимых документов. Имеются случаи уклонения арбитражных управляющих от ведения дел о банкротстве, что приводило к прекращению производства по делу. В целом, действия положения закона не стимулируют граждан-должников к активным действиям по выходу из сложной финансовой ситуации: не обязывают их найти работу, урегулировать свои доходы, расходы и так далее. В настоящее время интересам должников больше отвечает возможность, как можно быстрее освободиться от долгов, чем провести их реструктуризацию», — считает судья Верховного суда РФ Ирина Букина. При этом самым слабым местом закона она назвала отсутствие механизмов воспрепятствования недобросовестному поведению должников.

С ней согласился и председатель Правления Международной конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин. «Процедура вышла чрезвычайно дорогой, сложной, длительной. И то, что из миллионов людей ей воспользовались 80 тысяч, это приговор закону. Мы должны понять, каким образом выстраивать новую модель. Десять лет в России шел агрессивный «дикий Запад» в сфере кредитования. Нужно дать возможность выйти из сложной ситуации тем, кто уже накопил эти долги, через процедуру упрощенную, дешевую, без коммерсанта. А пока я честно скажу, мы советуем людям: копите деньги на банкротство. Потому что, к сожалению, деньги – минимум 50 тысяч, в среднем 100 тысяч — как-то надо накопить. Но саму ситуацию необходимо исправлять. Первый этап — удешевление, второе — внедрение стандартов ответственного кредитования. Тогда не будет такого количества закредитованных. И третье — должна быть форма социальной поддержки людям с детьми, и тем, кто не в состоянии с малыми доходами обанкротиться», — высказался он.

Также на форуме обсуждалось внедрение цифровых технологий в сферу банкротства, привлечение к ответственности контролирующих и зависимых лиц, нетипичные обеспечительные конструкции в российском банкротном праве, сегрегация и розыск активов.