«100 рублей за доллар? Легко!»: чего рынок ждет от ЦБ и правительства

«Черный понедельник» 24 августа запомнится россиянам новым витком девальвации рубля. К концу торгового дня за доллар давали более 70,7 рубля, за евро – 82,1 рубля. На таких уровнях доллар и евро торговались в декабре прошлого года. Свои «черные понедельники» в этот день на фоне падения цен на нефть пережили также американские и азиатские рынки. Нефтяные цены снижаются уже восьмую неделю подряд – дольше, по данным Reuters, было только в 1986 году. Эксперты Forbes не исключают, что нынешний глобальный кризис может оказаться похожим на кризис 30-летней давности, уничтоживший советскую экономику. К чему следует готовиться ЦБ и правительству на этот раз?

Алексей Голубович, управляющий директор Arbat Capital

Можно уповать на то, что рубль снова укрепится благодаря возможному росту цен на нефть. Однако шансов, что ситуация выправится или улучшится сама по себе, просто нет. Тот кризис, который сейчас разворачивается, обусловлен структурными явлениями в потреблении и производстве нефти. Он ближе к событиям 1986 и 1998 годов, чем 2008-го, так как затрагивает цикл нефтяного производства и будет продолжительным. Должно сократиться количество добываемой нефти и ее производителей за счет компаний с высокими издержками. Китаю, нарастившему потребление нефти, необходимо закрыть множество нефтеперерабатывающих заводов. Все эти структурные изменения займут более года. Просто залить кризис деньгами не получится.

В результате российская экономика и бюджет очень сильно пострадают. В отсутствие эффективных мер по стабилизации ситуации можно легко получить курс доллара на уровне 100 рублей. У либеральных экономистов, которые до сих пор стоят у руля национальных институтов, в руках остался только один работающий инструмент — резервы. Но после введения санкций структура вложений и хранения золотовалютных резервов изменилась. Мы даже не знаем толком, насколько они ликвидны, — может, часть их уже в том или ином виде раздали госкорпорациям.

Поскольку какие-то ресурсы все же есть, власть может изображать независимость и самостоятельность до последнего, объясняя народу, что у нас все плохо из-за Запада. Это проще, чем реформировать экономику, снижать налоги и бороться с коррупцией, но в какой-то момент это может стать совершенно бесперспективным. Тогда мы получим второй постсоветский синдром, когда вчерашние учителя, ученые и военные были вынуждены выживать самостоятельно, без помощи государства.

Владимир Тихомиров, главный экономист ФГ БКС

Замедление роста в Китае совпало с коррекцией на американских рынках, и это создает сильное давление на мировую экономику. Возможно, мы наблюдаем сдувание финансового пузыря, образовавшегося на американских рынках. Их биржевые индексы уже много месяцев находятся на рекордных уровнях, однако, если судить по макростатистике из США, восстановление американской экономики может быть неустойчивым.

Сейчас обстоятельства складываются так, что мы можем войти в новую фазу глобального кризиса, и тогда цены на нефть окажутся ниже текущего уровня. Главное то, что они могут сохраниться такими в течение длительного времени. Есть фундаментальный фактор, поддерживающий нефтяные цены, — высока себестоимость значительной части добываемого сырья. Они неизбежно скорректируются вверх, но произойти это может не через месяц, а через год.

Центробанку стоит сконцентрироваться на том, чтобы не допустить панику в случае обвального падения рубля. Искусственно пытаться препятствовать снижению курса рубля в условиях падения цен на нефть и снижения мировых рынков смысла нет.

Наталия Орлова, главный экономист Альфа-банка

Ситуация для рубля и российской экономики тревожная. Рубль всегда был чувствителен к изменению цен на нефть, но в прошлом году его чувствительность выросла после того, как ЦБ завершил переход к режиму плавающего курса.

В прошлом году нефтяные цены падали из-за избытка предложения, теперь — в связи со снижением спроса на фоне проблем в китайской экономике. Последние 30 лет она росла очень быстро, теперь эксперты и инвесторы опасаются, что ее избыточный рост схлопнется. Теоретически Китай может предпринять меры, которые позитивно повлияют на рынок и тогда рубль укрепится. Однако цена на нефть непредсказуема: она может стабилизироваться на уровне $45 за баррель, а может снизиться и до $30. Мировые рынки еще не заложились на худший сценарий по Китаю, и в ближайшее время нефтяные цены могут продолжить падение. Кроме того, сохраняются ожидания по ужесточению политики и повышения ставок ФРС США, что означает двойной удар по развивающимся рынкам. Все валюты этих рынков сейчас под давлением, и поддержать их может только фундаментальный рост национальных экономик.

В период временного валютного кризиса помогают справиться такие меры, как повышение процентных ставок, предоставление дополнительной ликвидности через валютное репо или давление на владеющих валютной выручкой экспортеров. Однако сейчас ситуация в принципе иная, и лучшее, что правительство может сделать для рубля, — максимально ускорить дискуссию по поводу структурных реформ в экономике. В этом случае есть шанс, что ослабление рубля пойдет на пользу реальному сектору. В каких-то отраслях необходимо будет снизить административное давление, а где-то — облегчить экспортный режим.

Олег Вьюгин, председатель совета директоров МДМ Банка

Сейчас мы наблюдаем мощный и довольно длительный медвежий тренд на рынке нефти. Факторы его происхождения хорошо известны: неконтролируемый рост добычи углеводородов при снижающемся падении темпов роста спроса на нефть, прежде всего, со стороны Китая. Вероятно, нисходящий тренд по нефти через некоторое время развернется, однако коррекция будет слабой. Цена, скорее всего, надолго задержится в зоне около $40 за баррель, при этом она может сходить и ниже, и выше.

Соответственно, для рубля курс к доллару около 80 вполне реален. Но поскольку осенью произойдет дальнейшее сокращение импорта, то возможна коррекция курса к 70, а то и выше. Для ЦБ большого выбора в политике нет — надо постараться максимально ограничить инфляционные последствия ослабления рубля, используя количественные меры денежно-кредитной политики. В частности, сократить фондирование кредитных операций ряда крупных государственных банков за счет баланса ЦБ. Повышение ставки менее эффективно и будет иметь последствия в форме декапитализации отечественных банков.

Экспортеры в сложившихся условиях серьезной поддержки рублю оказать не могут — необходимо выплатить внешние обязательства при снижающейся выручке от экспорта из-за снижения цен (около $35 млрд до конца года). По этой причине ограничение на переводы капитала также непродуктивно.

Владимир Цупров, управляющий директор по инвестициям ТКБ Инвестмент Партнерс

Рубль падает вместе с ценами на нефть: топливо марки Brent торгуется в понедельник уже ниже отметки $45, WTI — менее $40 за баррель. Таким образом цены на нефть реагируют на новости с азиатских рынков. Китайский фондовый индекс Shanghai Composite уходит в крутое пике: его падение превышает уже 8,5%. Вслед за китайским вниз идет тайваньский фондовый рынок, корейский и японский.

По моим расчетам, рубль недостаточно сильно упал и есть вероятность, что рубль продолжит снижение, даже если цены на нефть не изменятся. В этой ситуации ЦБ мог бы повысить ключевую ставку, но это косвенное воздействие, которое не лечит проблему и может лишь сбить температуру.

Главный, кто может решить проблему рубля, — это правительство. Но чтобы рубль не падал сегодня, меры нужно было принимать десять лет назад. Правительство рассчитывает на продажи экспортерами валютной выручки, но давить на них бессмысленно, так как их уже задавили ранее. Осталась еще возможность их «подстричь» через дополнительные налоги, но это тоже плохое решение. Из краткосрочных инструментов правительству остался только один инструмент — сокращение расходов бюджета.

Егор Сусин, главный эксперт Центра экономического прогнозирования Газпромбанка

Падение мировых фондовых рынков и цен на нефть, оказывающих давление на курс рубля, может быть началом глобального процесса схлопывания финансовых пузырей, сформированных благодаря монетарной политике последних лет. В сценарии рыночного шока вполне возможно краткосрочное снижение цен на нефть до $35 за баррель марки Brent. После такого шока можно увидеть достаточно быстрый возврат до уровня выше $50 в течение полугода. Динамика рубля при этом будет коррелировать с ценами на нефть и даже скорее опережать их рост, если Банк России не предпримет сглаживающих действий.

Правительство и ЦБ должны обеспечить финансовую стабильность, чтобы текущий рыночный шок не перерос в полноценный внутренний финансово-экономический кризис. Рецепт здесь всегда один: сначала — сбить панику, потом — все остальные шаги. Банк России мог бы провести несколько неожиданных масштабных интервенций, так как волатильность рубля сейчас чрезмерна. Правительству необходимо еще раз посмотреть на среднесрочный бюджет, чтобы скорректировать расходы и поддержать те сектора экономики, где это необходимо и может быть эффективно.

Сейчас в нашей финансовой системе сотни миллиардов финансовых накоплений в валюте. Чтобы не усилить бегство капитала, нам нужны не меры по ограничению на его движение, а стимулы для движения этого капитала внутри нашей экономики. ЦБ мог бы выступить своеобразным гарантом и создать механизмы оборота валюты в финансовой системе. Например, не только раздавать валютные резервы в репо, но и привлекать валютные активы у банков, которые боятся размещать их в рынок из-за высоких рисков. Возможно, необходимы еще какие-то механизмы гарантирования для банков.

Дарья Исакова, старший экономист «Открытие Капитал»

Снижение цен на нефть и общее бегство из валют развивающихся стран в преддверии запуска цикла повышения ставок в США наложились на сезонно неблагоприятные факторы для рубля в августе (туризм, выплата дивидендов, а также психологический фактор «Катастроф»). Однако ключевое давление на российскую валюту связано с ценами на нефть.

Не исключено, что ЦБ пойдет на возвращение годового валютного репо и повышение процентных ставок, но для этого события должны развиваться крайне неблагоприятно. Меры по контролю за движением капитала могут быть оправданны в редких случаях, и текущий момент, как мне представляется, не подпадает под эту редкую категорию. Правительство, думаю, будет придерживаться консервативной бюджетной политики, подразумевающей как сокращение индексации пенсий и зарплат в госсекторе, так и сдерживание инвестиционных расходов.

Наверняка правительство снизит свой прогноз по ценам на нефть: министр экономического развития Алексей Улюкаев заявил о $55 за баррель в 2016 году и $60 в 2017-2018 годах (сейчас официально $60 и $65-70). Достижение цен на нефть уровня $60 за баррель в следующем году, по расчетам «Открытие Капитал», подразумевает укрепление российской валюты до 58-59 рублей за доллар США. Недостатка долларовой ликвидности для погашения внешней задолженности или оплаты импорта в ближайшие кварталы не будет.

Алексей Третьяков, генеральный директор УК «Арикапитал»

Цены на нефть находятся явно ниже уровня рентабельности значительного количества производителей и в конце концов должны подняться. Если не произойдет нового витка инфляции, то доллар, возможно, стоит покупать в районе 75-80 рублей.

Пока правительству и Центральному банку удается удержать контроль над ситуацией на валютном рынке. Однако очевидно, что простой рецепт по выходу из нынешнего кризиса отсутствует. Нужно кардинально повышать эффективность расходования бюджетных средств.

Евгений Малыхин, партнер, директор инвестиционного департамента УК «Атон-менеджмент»

Исторически рублевая цена барреля нефти эквивалентна 3000-4000 рублям, а в последний месяц устойчиво торгуется в районе 3100 рублей. Если нефть продолжит падение, то и рубль ослабеет, но в этом нет катастрофы. Слабый рубль может открыть возможности для открытия новых бизнесов благодаря достаточно квалифицированной и уже не очень дорогой рабочей силе. Я не удивлюсь, если при определенном курсе рубля в России станет выгодно собирать, например, автомобили для поставок на европейский рынок. А если сюда добавятся структурные реформы, то можно добиться серьезного роста экономики.

Меры, которые предпринимает правительство и ЦБ, оптимальны в текущей ситуации. ЦБ бережно относится к золотовалютным резервам и обходится без валютных интервенций, что позволяет обеспечить устойчивость финансовой системы. Нефть упала — рубль подешевел, инфляция выросла — ставку подняли, именно это ЦБ и делает. Да, плохо, что ставки высокие и цены на товары растут. Однако если правительству удастся ограничить рост тарифов, то это снизит инфляцию и поддержит замещение импорта товарами российского производства.

Ярослав Лисоволик, главный экономист, руководитель аналитического департамента Дойче Банка в России

Произошедшее ослабление рубля связано не столько с Россией, сколько с глобальными рынками и состоянием китайской экономики, определяющим спрос на нефть. В этой ситуации валютные интервенции возможны, но обесценение рубля при этом должно значительно опережать темпы падения цен на нефть. Пока этого не происходит, ЦБ, вероятно увеличит интенсивность вербальных интервенций. Инфляционные риски, вероятно, могут привести ЦБ к пересмотру политики по регулированию процентной ставки, которая в последнее время снижалась. Однако речь не идет о резком повышении ставки, как в декабре: ситуация с ослаблением рубля сильно отличается от прошлогодней. Тогда тоже падали цены на нефть, но был и фактор повышенного спроса на рубли со стороны валютных заемщиков, погашавших кредиты и нуждавшихся в рефинансировании.