Крах Атлантиды: как Россия спасала, но так и не спасла Кипр

В четверг, 21 марта министр финансов Кипра Михалис Саррис сидел в баре московского отеля «Лотте Плаза» и пытался продать второй по величине банк острова – Cyprus Popular Bank, более известный как Laiki. Делегация Кипра накануне прибыла в Москву просить помощи. По максимуму киприоты хотели получить еще 5 млрд евро в долг, по минимуму – хотя бы продлить кредит в 2,5 млрд евро, выданный Россией в 2011 году на 4,5 года под 4% годовых на ремонт взорвавшейся электростанции Vassiliko. Саррис говорил, что делегация не уедет из Москвы пока не добьется хотя бы чего-нибудь, однако этого не случилось.

Торговля за спасение

Разговор с российским правительством вышел односторонним, рассказывает высокопоставленный чиновник российского кабинета министров:

киприоты казались крайне расстроенными, они просили помощи и предлагали «забрать все, что угодно».

Обсуждали вхождение российских компаний в газодобывающую отрасль Кипра и участие российских банков в капитале Laiki, однако заинтересовать россиян киприотам не удалось. Довольно скоро публике объявили, что среди российских компаний не нашлось желающих: «Газпром» и «Роснефть» отказались от энергетических проектов, «Сбербанк», как позднее объявил Герман Греф, отказался от покупки кипрского банка. У крупнейшего российского банка не было мотива для участия в спасении банковской системы Кипра, потому что еще в августе 2012 года, Сбербанк предупреждал всех своих клиентов о необходимости вывести деньги из этой юрисдикции, сам банк держал на Кипре лишь необходимый для совершения операций минимум. Заморозку кипрских счетов 16 марта он встретил с суммой, чуть превышающей 100 000 евро. Laiki предлагали купить «Газпромбанку», который быстро провел экстренное совещание и тоже отказался. Последний пострадал чуть больше Сбербанка, но тоже не сильно.

По данным Forbes, в рассылке клиентам «Газпромбанк» предупредил, что на его кипрских счетах зависло 25 млн евро. Представитель «Газпромбанка» на Кипре от общения с Forbes отказался, российский "Газпромбанк" не ответил на запрос Forbes.

Саррису не удалось договориться и в баре «Лотте Плаза». Со стороны России переговоры вели представители «Надежного банка» (878-е место по размеру активов в рэнкинге "Интерфакс ЦЭА"), которые предлагали помощь в продаже Laiki и имели предварительные договоренности с инвестором (его имя не раскрывается). За помощь переговорщики хотели в случае успеха получить 15 млн евро, но чтобы договориться с инвесторами им нужен был мандат от кипрского правительства с описанием условий продажи. А Саррису нужен был инвестор здесь и сейчас - до понедельника.

Новая санация

Киприоты вернулись на остров и через некоторое время изменили план санации банковской системы. Первоначально замысел предусматривал «стрижку» всех остатков на счетах в банках острова. 9,9% должны были заплатить владельцы сумм, превышающих 100 000 евро, 6,75% - все остальные. Но кипрский парламент отклонил этот закон. В итоге депозиты с суммами меньшими 100 000 евро были выведены из под налога, и кипрские банки открылись в четверг 25 марта. С утра вокруг отделений образовались очереди, в некоторых собралось до 50 человек, в отделениях появилась полиция, чего раньше никогда не бывало. Но к обеду все получили свои деньги и очереди рассосались. На следующий день на улицы Лимассола, до этого тихие и безлюдные, вернулась жизнь. Однако властям пришлось ввести ограничение на движение капитала - все сделки от 5 000 евро подлежат одобрению специальным комитетом - владельцу счета нужно доказать, что перевод денег связан с экономическими задачами (оплатой контракта, покупкой продукции).

Кипрские власти обсуждают возможность вывода из-под налога на депозиты всех иностранных банков включая крупнейший российский – дочерний банк ВТБ Russian Commercial Bank. Президент Ассоциации российских бизнесменов на Кипре Юрий Пьяных сказал Forbes, что иностранным банкам пришлось потратить много времени и сил, чтобы добиться этого, банкиры заседали несколько дней подряд до часу ночи, договариваясь с местными Минфином и ЦБ.

Все депозиты и счета, суммы на которых не превышают 100 000 евро, решено передать в Bank of Cyprus, все остальные оставить в Laiki вместе с неработающими активами. Вкладчики, которые объединяются вокруг «Надежного банка», все еще надеются не допустить разделения банка и забрать себе существующий Laiki. Они создали комитет кредиторов, и хотят отдать свои вклады банку в качестве взноса в капитал, в обмен получив в свою собственность долю в банке. Представитель комитета Леонид Краснер сказал Forbes, что со слов участников концессии сумма их вкладов составлят 10 млрд евро, но она не подтверждена документами, поэтому сам Краснер оценивает финансовый потенциал комитета скромнее – в 5-8 млрд евро. Ответ на вопрос зачем вообще нужно было держать депозит в столь странном месте есть, и довольно простой – Laiki платил высокие проценты по вкладам, до 5% годовых в евро. Многие держали крупные вклады, по 150 млн евро.

От замораживания счетов на две недели пострадали не только держатели странных депозитов. Потери понесли и мелкие бизнесмены, и крупный бизнес. Больше всего пострадали шипинговые компании, которым нужно осуществлять расчеты каждый день. Не удалось избежать потерь и российским миллиардерам, в частности, владельцу 5% доли в Bank of Cyprus Дмитрию Рыболовлеву.

Большие деньги

В аэропорту Ларнаки прилетающих встречает реклама Laiki Bank, с многочисленных световых экранов утвержающая, что этот банк – «ваш мост в мир». Шутка ли – банк был создан в 1901 году. Встреченная по дороге из аэропорта в Лимассол русская семья немедленно предлагает подвезти до гостиницы: «Такси? Ну может и есть где-то такси». По дороге рассказывают истории из жизни Виктора Вексельберга – как нынешнего олигарха не хотели принимать в КПСС, в которую тот стремился, – отец семейства был знаком с ним еще в советское время. В Лимассоле все друг друга знают, русские олигархи и политики – не исключение. На улицах, рассказывают местные, можно встретить Романа Абрамовича. Кто-то работал с Вексельбергом еще в России, кто-то выполнял работы уже здесь на Кипре для Дмитрия Рыболовлева, кто-то общается с Евгением Примаковым, который владеет здесь же квартирой. Рыбовловлева часто видят на улицах города, у него здесь дом, в котором живут его родители, сам он сделал взнос на строительства православного храма на острове. Сам миллиардер в Лимассоле не живет, бывает наездами. «Если вы встретите его на улице, вы никогда не подумаете, что это русский миллиардер, он больше похож на какого-нибудь доцента», -- говорит мэр Лимассола Андреас Христу, добавляя, что русские ведут себя на острове «очень сдержанно». Христу говорит, что самые богатые русские постоянно на Кипре не живут, но имеют дома и приезжают отдыхать.

В 2010 году Рыболовлев вошел в капитал Bank of Cyprus, доведя свой пакет до 9,7%. За 7,57% в 2010 году он заплатил 224 млн евро, остальные акции за пару месяцев до этого были куплены на рынке. Сегодня весь банк целиком стоит не намного больше – 15 марта, накануне объявления о «стрижке» депозитов, его капитализация составляла 373 млн евро. Покупка доли в крупнейшем банке Кипра должна была стать пропуском для Рыболовлева в европейский финансовый мир.

После нескольких допэмиссий количество акций у Рыболовлева выросло, а сам пакет размылся и на начало этого года он уже владел 90 млн акций (5%). В последний день торгов бумагами Bank of Cyprus - 15 марта - пакет Рыболовлева стоил 18,7 млн евро. Сейчас этот пакет не стоит ничего. Власти Кипра решили, что банк будет докапитализирован за счет обмена 37,5% вкладов, превышающих 100 000 евро. По данным источников Financial Times, таких крупных депозитов у банка 8 млрд евро, таким образом расчетный капитал вернется на прошлогодний уровень и составит 3 млрд евро. Еще 22,5% вкладов замораживается на случай необходимости дополнительных вливаний, которые могут понадобиться после проведения оценки качества активов банка. Акциям прежних акционеров будет присвоен статус D, без права голоса и начисления дивидендов. Восстановить свои права они смогут только после того, как дивидендные выплаты новым акционерам сравняются с размером списания по депозитам, увеличенным на годовую ставку Euribor3M+10%.

У банка 94 000 вкладчиков и в такой длинной очереди миллиардер Рыболовлев вряд ли когда-то еще стоял. Помочь ему сейчас могут только высшие силы - Церковь Кипра, который принадлежит 0,7% акций банка, временно блокировала решение в отношении прежних акционеров в суде.

Все ли это деньги Рыболовлева на Кипре? Источник в российском правительстве знает, что у бывшего владельца «Уралкалия» есть депозит в Bank of Cyprus. Собеседники Forbes в финансовых кругах говорят, что условием вхождения российского миллиардера в капитал банка было размещение крупного депозита, и даже называют сумму  - 5 млрд евро. Еще один финансист сказал Forbes, что задолго до заморозки счетов на Кипре представители Рыболовлева понимали, что возможна «стрижка» депозитов, а значит имели время на вывод средств. Представитель Рыболовлева отказался от комментариев.

Наши на острове

Лимассол – почти русский город, тут несколько русских детских садов и 2 школы, в которые местные стремятся отдать своих детей. Христу говорит, что какова доля русского бизнеса в Лимассоле сказать невозможно, но фирм очень много. Хотя русские и не были первооткрывателями Кипра – 45 лет назад тут появились немцы, их фирмы занимались cудовым менеджментом. «Благодаря им Лимассол стал крупнейшим центром этой индустрии в ЕС», - говорит Христу. Невзирая на это в разгар кризиса киприоты сорвали флаг с немецкого посольства, и последнее на всякий случай закрылось на несколько дней. Местные жители хором говорят «Россия должна спасти Кипр». По дороге из Никосии в Лимассол висит билборд, изображающий российский флаг с подписью «Не предайте нас, братья».

С 44-летним Ильей Лисуновым мы встречаемся в его офисе-магазине, расположенном в курортной части Кипра. Рядом – офис «Трансаэро», открытый некоторое время назад с большой помпой. Двухполосная автодорога, проходящая мимо, 17 лет назад, когда Лисунов приехал в Лимассол, была тропой для ослов. В Москве хозяин компьютерного магазина фактически бросил, продав за бесценок, такой же бизнес. Лисунов говорит, что из-за бесконечных проверок в России было невозможно работать. «У меня был маленький магазинчик, который находился в комнате в коммуналке, - вспоминает он. – Туда приходила милиция, заявляла «вы торгуете краденым» и опечатывала магазин». Лисунов говорит, что многих его друзей, которые начали хорошо зарабатывать, посадили в тюрьму, отняв бизнес. «Когда я увидел, что одному из них отбили почки, я понял, что никакой пенсии я себе не заработаю, а только увечья, решил уезжать», - говорит он. Собрал чемоданы и переселился в первую попавшуюся страну.

В Лимассоле все делается по-знакомству: надо посидеть, поговорить, и только тогда можно рассчитывать что-нибудь продать. Через знакомых Лисунов нашел поставщиков техники, и первого клиента. Им стал русский, решивший открыть небольшой банк и заказавший поставку компьютеров в офис. «Хитрый банк, названия которого я никогда ни до этого, ни потом не слышал», - говорит Лисунов. Он говорит, что сделал ставку на качество, и это сыграло роль. По Лимассолу довольно быстро распространился слух о его фирме и клиенты потянулись.

Сейчас оборот его компании около миллиона евро в год, большую часть дохода ему приносят именно такие заказы, а магазин держит для того, чтобы было, что показать клиентам и чем занять семью. «Если я просто сижу дома или в небольшом офисе и отвечаю на звонки, это не работает. Клиенту нужно видеть товар», - говорит Лисунов. Он оборудовал компьютерами все шипинговые компании, русские газеты, радио, некоторые банки. Имен клиентов он не называет, но говорит, что 70% из них – русские компании. «Они меня ценят за то, что я не задаю лишних вопросов, - говорит Лисунов. – Все русские люди здесь помешаны на секретности». Именно поэтому, говорит он, нужно ездить на мерседесе S-класса и носить часы за 3000 евро – это дает клиентам уверенность в том, что Лисунов не продаст их секреты.

За все 17 лет проверяющие, от которых он сбежал из Москвы, приходили к нему три раза. «Я был абсолютно доволен всем, до сегодняшнего момента», - говорит он, имея в виду банковский кризис и замороженные счета. Все счета Лисунов держал в Laiki. «Но так как я неглупый русский человек и знаю, что правительство Кипра гарантирует суммы в 100 000 евро, я больших сумм ни на одном из счетов не держал», - говорит Лисунов, добавляя, что предпочитал расплачиваться с поставщиками сразу, вопреки принятой на Кипре практике. Местные бизнесмены предпочитают платить через много дней после сделки, например, через 45, оформляя счета будущим числом. И хотя это запрещено банковскими правилами, местные банки всегда готовы пойти на встречу.

Все остальные деньги Лисунов, по его словам, держит за пределами Кипра, добавляя, что никогда не верил в Европу, «потому что здесь был создан социализм». Когда вводили евро, он сказал жене, что не верит в то, что богатые будут работать на бедных и принял решение держать деньги где угодно, но только не в социалистических странах. «Кто-то говорит, что Гонконг – это финансовый центр, но извините, сейчас Гонконг – это Китай, а Китай – это социализм, а значит там может произойти все, что угодно и когда угодно», - объясняет свою позицию Лисунов.

Его бизнес не остановился из-за заморозки счетов, но Лисунов опасается, что в будущем он может сильно пострадать. В день нашей встречи Лисунов получил от одного из клиентов отказ – инвесткомпания аннулировала свой заказ, объяснив это тем, что офис на Кипре решено закрыть, переведя его в другую страну. Если все крупные компании уедут с острова, Лисунову не останется ничего, как закрыть бизнес. Он решил подождать полгода и если все пойдет по худшему сценарию, снова соберет чемоданы и переедет в Австралию. «Если мы не будем иметь новых клиентов, а старые разъедутся, мы не будем иметь никаких доходов. А киприоты предпочитают работать со своими», - говорит он.

Финансовый центр

Андрей Лифшиц, 39-летний управляющий партнер Spectrum Partners, из другого поколения переселенцев, но его мотивы переезда на Кипр схожи с мотивами Лисунова. Сделать хедж-фонд в российской юрисдикции невозможно – это просто незаконно, правила, позволяющие создавать такие фонды и привлекать в них инвесторов, так и не приняты. На Кипре же это законно и возможно, более того – остров является классической юрисдикцией для подобных компаний. «Для работы нужна нормальная инфраструктура и регуляторный режим, на Кипре все это есть», - говорит Лифшиц. В России же, по его мнению, регуляторный режим не совместим с коллективными инвестициями. Он считает, что именно поэтому активы российских ПИФов за последние 5 лет скоратились вдвое, хотя во всем остальном мире активы фондов выросли.

Фонд облигаций ($50 млн), которым он управляет, был номинирован на получение премии EuroHedge Award, которая считается «Оскаром» в мире хедж-фондов, но правда не получил ее. За 2012 год его фонд показал доходность 13,7%. Лифшиц говорит, что живет в воздухе, летает на встречи с инвесторами в разные части мира, и считает себя обязанным поставлять надежную доходность в 10-12% годовых своим клиентам, не гонясь за индексами. На встречу он приходит в дорожной одежде, с чемоданом и невыспавшимся – только что с самолета, летал в Израиль на встречу с инвестором.

«Я ушел из крупных компаний, в которых работал, потому что мне хотелось делать то, что приносит пользу инвестору, а не то, что предписано какими-то непонятными правилами, в России я этого делать не мог», - объясняет он свои претензии к финансовому режиму.

Крах кипрских банков не был для Лифшица неожиданным, хотя тот способ, которым это было сделано, он называет большой ошибкой.

«Когда в одной из европейских юридикций разрешают экспроприацию, вы должны понимать, что это будет иметь последствия для всего европейского законодательства», - говорит он, добавляя, что это не локальная история, что бы ни говорили еврочиновники.

Лифшиц уверен, что попытка наложить налог на всех держателей денег на Кипре до сих пор недоценена с точки зрения последствий. «Если Евросоюз не возразил против налога на всех вкладчиков, это говорит о том, что экспроприация возможна в любой стране ЕС. Пора задуматься, куда идет европейская инвестиционная платформа и какие будут инвестиционные потоки, или скорее оттоки, при такой юридической защите», считает он. По его мнению, в России несовершенное законодательство, но оно развивается, а в Европе идет обратный процесс деградации. «Все европейское законодательство последние четыре года последовательно пересматривается непонятным для меня, как для инвестора, образом», - говорит он. Первыми были немцы, которые перестали считать дефолтом реструктуризацию, за которою проголосовало квалифицированное большинство держателей облигаций. В Греции, по его мнению, была сымитрована ситуация, когда держатели облигаций (в основом банки и центробанки) сами пришли и попросили о реструктуризации. «Это сцена из водевиля», - говорит Лифшиц. Между тем, именно эта сцена из водевиля и стала спусковым крючком кипрского кризиса: кипрские банки вынуждены реструктуризироваться в том числе из-за списания греческого долга.

Сейчас Spectrum Partners думает о переноса бизнеса с Кипра в другую юридикцию. «Мы внимательно изучаем ситуацию», - отделывается Лифшиц общей фразой. Прямых финансовых потерь у компании нет, ее счета находятся в других странах. «У нас нет мандата на поиск приключений», - отвечает Лифшиц на вопрос, были ли у фондов позиции в акциях или облигациях кипрских банков.

Крах Атлантиды

«Кипр умер с точки зрения банковской системы, это уже очевидно», - считает партнер UFG Wealth Management Дмитрий Кленов, добавляя, что администраторы офшоров уже в субботу, 16 марта, едва услышав о замораживании счетов, начали сокращать персонал. А кроме финансовой системы на Кипре почти ничего и нет, активы банковской системы в пять раз превышают ВВП страны. Многие российские компании использовали (и еще используют) кипрские компании как кондуиты, или «проводящие» компании, поясняет управляющий партнер Amond&Smith Михаил Зимянин. Они получают деньги из России и проводят дальше по цепочке в другие офшоры, зарегистрированные, например, на Британских Виргинских островах (BVI). Через такие компании организуется финансирование российского бизнеса из-за рубежа и выплата (в обратную сторону) дивидендов и процентов по займам, при этом экономя на налогах благодаря соглашению об избежании двойного налогообложения.

Выглядит это, например, так. Офшор на Британских Виргинских островах дает заем своей дочерней кипрской компании под 5% годовых. Та, в свою очередь, дает такой же заем своей дочерней компании в России под 6% годовых. Российская компания платит каждый год 6% по займу на Кипр без каких-либо налогов, при этом такие проценты по займу идут у нее в расходы, что уменьшает налогооблагаемую прибыль компании в России. Кипрская компания – получатель процентов по займу – в свою очередь перечисляет 5% по займу своему кредитору – офшорной компании на BVI. На Кипре таким образом остается всего 1%, а основная часть процентных платежей из России оседает и хранится в полностью безналоговой офшорной зоне на BVI.

«Российские компании держат большие остатки на счетах в кипрских банках, потому что последние - очень гибкие и с ними удобно работать», - говорит Кленов. Эта витиеватая фраза означает, что кипрские банки не задают лишних вопросов при переводе крупных сумм. В ближайшее время международная аудиторская компания KPMG проверит все кипрские банки на предмет участие в отмывании средств. Российское правительство, когда делегация Кипра приезжала в Москву, просило раскрыть бенефициаров конкретных трастов, через которые, по данным российского ЦБ, происходит отмывание денег - тех самых, которые имел в виду глава ЦБ Сергей Игнатьев, когда в в интервью "Ведомостям" говорил о существовании организованной группы, которая вывела за рубеж $17,5 млрд. Однако ответа от кипрских властей россияне не получили.

Российские власти не собираются помогать тем, кто потерял деньги на Кипре скопом. Источник в правительстве сказал Forbes, что власти готовы рассмотреть каждый конкретный случай: "Но пусть они к нам придут, а мы их спросим, что это за деньги и как они оказались на Кипре".