Россия и ОАЭ определились с главными параметрами налогового соглашения
Минфин близок к договоренности с ОАЭ по новому соглашению об избежании двойного налогообложения (СИДН), рассказали два источника Forbes, знакомых с процессом переговоров. В новом соглашении с ОАЭ не будет таких привлекательных налоговых ставок, как в договорах с европейскими странами. На переговорах в Дубае 12 июня стороны согласовали 15%-ную ставку налога на дивиденды, и ставку 10% — на процентные доходы, говорят собеседники Forbes. Внутрироссийские ставки по этим налогам составляют 15% и 20% соответственно. Для сравнения: стандартные условия СИДН с западными юрисдикциями нередко составляли 5% по дивидендам и 0% — по процентным выплатам и роялти. В то же время России и ОАЭ пока не удалось договориться о ставке по роялти — в России ставка составляет 20%, ОАЭ заинтересованы в нулевой ставке.
Корректировка налогового соглашения давно назрела, прокомментировала Forbes управляющий партнер Nevskaya Consulting Дарья Невская. «Давно стоит вопрос, почему нет полноценного соглашения, которое регулировало бы налогообложение доходов бизнеса и физлиц», — отметила Невская. У действующего договора нетипичные ставки и узкая сфера действия — 0% на доходы самих государств и государственных структур. «Похожая норма есть и в других соглашениях, например, с Саудовской Аравией», — рассказала партнер Б1 Марина Белякова. Благоприятные условия созданы для крупных государственных инвестиционных фондов из этих стран.
В корректировке соглашения с ОАЭ заинтересованы крупные российские бизнесмены. «Они просили пониженную ставку на дивиденды, но Минфин стоит насмерть, что этому не бывать», — рассказал Forbes источник в бизнес-кругах, знакомый с деталями обсуждения.
Накануне переговоров с ОАЭ Минфин заключил новое соглашение с Оманом. Оно предполагает снижение ставки по дивидендам до 10% при владении 20% капитала компании в течение 365 дней. Речи об аналогичной льготе на переговорах с ОАЭ не шло, рассказал источник Forbes.
Низкие ставки в соглашении с ОАЭ «подорвали бы конкурентоспособность» специальных административных районов (САР) в Калининграде и Владивостоке, отмечал статс-секретарь, заместитель министра финансов Алексей Сазанов, отвечая на вопрос Forbes на Петербургском международном экономическом форуме. «Какой будет смысл в САР, если там ставка на дивиденды 10%?!» — подчеркивал он.
Пресс-служба Минфина в ответ на запрос Forbes сообщила, что предстоит еще один раунд переговоров по соглашению, его дата еще не определена. Детали переговорного процесса ведомство не комментирует.
Окно за рубеж
Эмираты, как и все другие арабские страны, не поддержали санкции против России. ОАЭ — 12-й по значимости среди всех торговых партнеров России и на первом месте — на Ближнем Востоке. За пять лет товарооборот стран вырос почти в шесть раз и достиг $9 млрд по итогам 2022 года. У России и ОАЭ есть совместные проекты в авиа- и автопроме, металлургии, машиностроении, фармацевтике и продовольствии. Евразийский экономический союз (Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия) готовится заключить с ОАЭ договор о свободной торговле.
Цель пересмотра налогового соглашения в том, чтобы понизить стоимость привлечения прямых инвестиций от реальных инвесторов, говорил Сазанов «Ведомостям». Суверенные фонды ОАЭ скупают активы по всему миру. По последним открытым данным, за 2021 год Россия получила $187 млн прямых инвестиций из ОАЭ, следует из статистики ЦБ. «Это реально государственные и квазигосударственные инвестиции, — подчеркивает налоговый консультант Михаил Филинов. — В ОАЭ сильны государственные и окологосударственные фонды и холдинги. Поэтому российское правительство в 2011 году пошло на обнуление налогов на пассивные доходы из России в ОАЭ, понимая, что это не компании с российскими корнями, как в случае инвестиций с Кипра, а действительно иностранные инвестиции в чистом виде».
Теперь ситуация кардинально изменилась. Свыше 3000 российских компаний создали юрлица в ОАЭ, приводил данные на ПМЭФ глава Российско-Эмиратского делового совета Сергей Горьков. «На самом деле масштаб может быть еще больше. Многие российские бенефициары зарегистрировали компании на иностранных акционеров или паспорта других стран», — пояснил Forbes Филинов.
«ОАЭ — практически единственное окно за рубеж. Российские компании создают там дочерние структуры, чтобы торговать с остальным миром, — объяснил Филинов. — До 2022 года российский бизнес не размещал штаб-квартиры в Эмиратах — не было налоговой мотивации и были доступны Кипр и Нидерланды».
Эмираты привлекательны для бизнеса по многим причинам. «Начиная с налоговых преимуществ свободных зон и продолжая дружественным характером страны и наличием бизнес-инфраструктуры (банки, провайдеры)», — рассказала Белякова. Эмираты предоставляют льготы по дивидендам как резидентам свободных экономических зон, так и компаниям на основной территории ОАЭ (mainland), пояснила Невская. В частности, компании mainland освобождаются от налогообложения полученных дивидендов и доходов от продажи акций при соблюдении определенных условий (participation exemption). Кроме того, физлица — резиденты ОАЭ освобождены от подоходного налога, если не ведут коммерческую деятельность.
«ОАЭ стремятся стать международным хабом, чтобы глобальные компании размещали в стране свои штаб-квартиры, а Дубай и Абу-Даби развивались как «город-сад» благодаря притоку высокооплачиваемых специалистов, которые в том числе покупали бы недвижимость. Для этого необходимы хорошие налоговые условия», — отмечает Филинов. Но минимальные ставки налогов могут усилить дальнейшую миграцию владельцев бизнеса в ОАЭ, что невыгодно российскому государству, подчеркивает Невская.
Эмиратам выгодна ставка 0% по роялти, чтобы не засчитывать уплаченные в России налоги по обязательствам в своей стране и получать всю сумму налога в свой бюджет, полагает Невская. «Базовый принцип многих соглашений — право вычесть из подлежащей к уплате суммы налога на прибыль ту сумму налога у источника, которая была удержана в другой стране. Но все зависит от формулировок итогового соглашения и положений внутреннего налогового законодательства конкретной страны», — пояснила она.
Пересмотр СИДН с ОАЭ — отчасти политический шаг, считает Белякова. «Он показывает повышение интереса стран к сотрудничеству и предоставлению взаимных преференций, — пояснила эксперт. — В практическом смысле ожидаемые преференции не выглядят феноменальными. Например, по дивидендам ставка в соглашении равна российской национальной ставке. Однако по некоторым видам дохода эффект может быть заметным».
Низкие налоги — в прошлом
Традиционные налоговые соглашения России с западными странами базируются на стандарте «5–0–0» (ставки по дивидендам, процентам и роялти соответственно). Они были ратифицированы давно, подчеркивает Невская: «С тех пор позиция государства изменилась: собственников компаний призывают инвестировать полученную прибыль в развитие компаний, а не выводить в качестве дивидендов за рубеж, тем более по налоговой ставке более низкой, чем российский НДФЛ».
В марте 2020 года президент Владимир Путин призвал положить конец выводу капитала из России и обложить распределение прибыли за рубеж налогом 15%. В результате Минфин пересмотрел СИДН с Кипром, Люксембургом и Мальтой. С тех пор бизнес платил в бюджет 15% при выплате дивидендов и процентов в эти страны. Льготная ставка 5% осталась только для узкого круга компаний с госучастием и публичных компаний. С Нидерландами договориться не удалось, и соглашение было денонсировано. Аналогичный процесс пересмотра договора со Швейцарией ничем не увенчался.
Кроме того, глобальная налоговая реформа, предложенная Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), предполагает минимальный уровень налогообложения прибыли на уровне 15% (механизм Pillar 2). Этой задаче отвечает в том числе возможная заморозка налоговых соглашений с «недружественными» странами, подчеркивал Минфин.
Дружба с офшором
ОАЭ — одна из немногих «дружественных» стран, которая находится в черном списке офшоров российского Минфина, и это «странная ситуация», признает Невская. В результате компании со структурами в ОАЭ не могут претендовать на государственные субсидии, некоторые налоговые льготы, в том числе на освобождение прибыли контролируемых иностранных компаний (КИК). По словам Беляковой, исключения ОАЭ из «списка офшоров» ожидают многие российские группы с субхолдингами и трейдерами в ОАЭ.
Минфин допускал, что рассмотрит исключение ОАЭ из черного списка, как только Эмираты введут налог на прибыль. С 1 июня в стране действует 9%-ный налог. От него освобожден бизнес с прибылью до 375 000 дирхамов (около $102 000) в год, благотворительные организации, инвестфонды, госкомпании и добывающие предприятия.
Но Минфин оставил ОАЭ в обновленном черном списке, который опубликовал 15 июня. Потенциально это может усилить переговорную позицию при обсуждении параметров нового налогового соглашения, предполагает Филинов. «Возможно, Минфин ждал, когда ОАЭ окончательно сформируют правила налогообложения и далее примут решение, исключить страну из списка офшоров или нет», — предположила Невская. 1 июня кабинет министров ОАЭ выпустил важные разъяснения о том, какие доходы резидентов свободных зон не облагаются корпоративным налогом.
Если Эмираты исключат из «списка офшоров», выплата дивидендов российским компаниям из ОАЭ будет освобождена от налога. ФНС не будет проверять на рыночность цены по сделкам с аффилированными компаниями из ОАЭ, и по ним не придется вести достаточно объемную отчетность. «Это также существенно облегчит транзакции между двумя странами», — описала пользу для бизнеса Невская.