Суд над адвокатом: почему за громким процессом над Алексом Мердо следит вся Америка

Присяжным заседателям придется решить, поможет ли Мердо дача показаний добиться оправдательного вердикта по двум обвинениям в убийстве и двум ― во владении оружием при совершении жестокого преступления.

Но кое-что ясно уже сейчас: его показания, включая признание в краже денег, скорее всего, сыграют против него в рамках любого из предстоящих слушаний по 99 другим обвинениям в финансовых преступлениях. Среди таковых значатся незаконное присвоение, отмывание денег и уклонение от уплаты налогов ― речь идет о почти $7 млн, которые тот якобы украл. «Засунуть кролика обратно в шляпу» очень трудно, считает Брайан Таннебаум, эксперт по вопросам этики и уголовной защиты, работающий специальным советником в Bast Amron, узкопрофильной юридической фирме из Флориды.

Каждое из потенциальных обвинений в финансовых преступлениях чревато сроком до пяти лет, а значит, в теории Мердо может провести в тюрьме всю оставшуюся жизнь, даже если его оправдают в убийстве. В настоящее время он находится под стражей. 

Судебный процесс по делу об убийстве продолжается уже шестую неделю и привлек внимание публики во всех штатах, и дело не только в ужасающей расправе над двумя членами одной из самых влиятельных семей Южной Каролины. Из-за предполагаемых махинаций с деньгами ― и того, что Мердо может о них рассказывать ― зрители затаили дыхание и следят за происходящим по кабельным телеканалам и в YouTube.

Округ Мердо

Чтобы понять, как Мердо впал в немилость и чем чреваты его признания, необходимо прежде всего разобраться в том, как он вообще забрался на вершину. Алекс Мердо родился в аристократической адвокатской семье в Южной Каролине. В культурном плане этот район сильно отличается от других регионов американского Юга, и даже местные жители не всегда сходятся в том, где он начинается и где заканчивается. Некоторые говорят, что местность можно распознать по характерному аромату, в котором смешались запахи соленой воды и болота с яркими вкраплениями местной кухни галла и барбекю, приготовленного в земляной яме, ― из-за всего этого в местности царит ни на что не похожая атмосфера. Большинство все-таки сходится во мнении, что данный район охватывает округи Бьюфорт, Коллетон, Хамптон и Джаспер.

В городке Хамптон, в центре одноименного округа в 1910 году Рэндольф Мердо-старший открыл юридическую фирму, которая впоследствии стала колыбелью целой адвокатской династии. С 1920 по 2006 годы Мердо правили бал в адвокатской среде Южной Каролины, поочередно занимая кресло окружного прокурора по 14-му округу штата. Жители района даже называли местность «округом Мердо».

Алекс Мердо пошел по стопам предков — отучился в юридической школе и устроился в семейную фирму. Изначально бизнес занимался судебными исками, связанными с причинением ущерба здоровью, но в начале 2000-х сорвал от властей штата настоящий джекпот: по новому закону истец теперь мог выбирать место рассмотрения спора сам, то есть подавать жалобу в той юрисдикции, которая, по его мнению, вынесет наиболее благоприятный для него вердикт. Жители Южной Каролины могут подавать иски в любом округе, где владеет собственностью и ведет бизнес компания из другого штата, причем место потенциального правонарушения совсем неважно.

Благодаря этому вести судебные разбирательства в округе Мердо стало очень просто, и деньги хлынули рекой. Прокуроры заявляют, что за девять лет адвокатской практики Мердо заработал почти $14 млн.

Но деньги осложняют дело ― как соглашаются все стороны процесса, именно из-за них все и произошло.

В 1999 году Алекс женился на Маргарет, и у них родилось двое сыновей, Ричард «Бастер» Александр Мердо-младший и Пол Терри Мердо. Казалось, что жизнь удалась.

Проблемы с законом

Но в маленьком городке толкуют разное. 24 февраля 2019 года Пол оказался за штурвалом катера, под которым погибла местная девочка-подросток Мэллори Бич. Тогда Пол был несовершеннолетним, а уровень алкоголя в его крови оказался превышен, однако вопреки этому наручники на него не надели и под стражу не взяли. Местные судачили о том, что этого не произошло из-за громкой фамилии родителей.

Тем не менее, семья Бич не захотела давать Мердок шанс отсидеться в тени. Месяц спустя родственники погибшей подали против Мердо иск о непреднамеренном убийстве. В результате суд постановил осуществить проверку финансов Мердо, запустив тем самым череду событий, которые, по мнению обвинителей, и привели к убийствам.

Последние 20 лет Алекс боролся с зависимостью от опиоидов и тратил на пагубную привычку $50 000 в неделю. Несмотря на миллионные заработки, он якобы крал миллионы у своей же юридической фирмы. В день, когда мертвыми были найдены Мэгги и Пол, с Алексом связывались представители его компании, которые узнали о предполагаемых хищениях. Через три дня у него было назначено судебное слушание по финансовым нестыковкам. Как утверждают прокуроры, в сочетании с тем, что из-за наркотической зависимости отношения с семьей у Мердо были натянуты, это стало одним из факторов, которые подтолкнули его к совершению убийства.

Через три месяца после убийства Алекс уволился из своей юридической фирмы. На следующий день, 4 сентября 2021 года, ему выстрелили в голову во время замены шины. Изначально он заявлял, что его преследовали, но со временем признался, что целью преследования он сделал себя сам. Мужчина попросил бывшего клиента Кертиса Эдварда Смита убить его, чтобы оставшемуся сыну Бастеру досталась страховая выплата в размере $10 млн. Но план провалился, поскольку Алекс выжил.

Теперь Алексу Мердо светит свыше 100 пунктов обвинения и необходимость предстать перед судом в качестве ответчика по трем разным искам (один из них, от семьи Бич, был урегулирован в январе 2023 года). В июле 2022-го обвиняемого лишили адвокатской лицензии. Кроме того Алексу Мердо предъявили обвинения по двум убийствам и за владение оружием, с помощью которого он, по версии обвинения, убил Мэгги и Пола.

Судебный процесс

Судебное разбирательство по делу об убийстве началось 23 января 2023 года в Уолтерборо в Южной Каролине. Прямо перед слушанием судья потребовал убрать со стены зала заседаний портрет деда Алекса Мердо.

С первых же минут сторона обвинения сосредоточилась на «карточном домике» обвиняемого — его отчаянном финансовом положении, наркотической зависимости и лжи. При этом мужчине по-прежнему грозило 99 дополнительных пунктов обвинения в незаконном присвоении средств, отмывании денег, киберпреступлениях, подделке документов и других нарушениях финансового характера. Девять пунктов пришлось на уклонение от уплаты налогов ― кроме всего прочего, власти штата намерены взыскать невыплаченные налоги почти с $7 млн, которые Мердок якобы украл и по которым не заплатил налоги в период с 2011 по 2019 годы. Если суд признает мужчину виновным, то по каждому пункту обвинения ему грозит до пяти лет заключения.

Сторона защиты просила, чтобы на суде обвинителям было запрещено задавать вопросы о финансовых преступлениях Мердо. После слушания судья Ньюман постановил, что показания, относящиеся к предполагаемым финансовым преступлениям Мердо, допустимы.

23 февраля вопреки совету своей защиты Алекс Мердок решил дать показания. Перед тем, как подсудимый принес присягу, его адвокат снова заговорил об объеме показаний: защита хотела, чтобы судья запретил любые вопросы о финансовых преступлениях их подопечного. Но ходатайство снова отклонили.

Решение давать показания от собственного имени вызвало недоумение всей Америки. Не лучше ли было отказаться от дачи показаний в собственную защиту, особенно когда есть вероятность, что прозвучат вопросы о других преступлениях, в которых подозревают обвиняемого?

Таннебаум, адвокат из Флориды, специализирующийся на этике и уголовной защите, не отрицает, что это авантюра. Он поясняет, что ситуации, когда ответчик хочет дать показания, действительно бывают. К примеру, в деле Кайла Риттенхауса доказательством того, что он спустил курок, была видеозапись, так что перед присяжными вопрос состоял не в том, стрелял ли он, а скорее в том, было ли это оправданно. Личные показания Риттенхауса могут стать для Мердо ключом к оправдательному вердикту.

Однако в деле последнего видеозаписи нет. Кроме мобильного телефона и других улик, доказывающих присутствие Алекса Мердо на месте преступления, иных свидетельств, кроме его рассказа, в деле очень мало. Таннебаум полагает, что это и подтолкнуло мужчину заявить суду о своей невиновности ― Мердо имеет огромный опыт работы с присяжными заседателями.

Убийца или лжец?

Таннебаум также допускает, что подобная тактика может быть весьма опасна, причем для всех участников процесса. Защите нужно позаботиться, чтобы свидетельские показания подсудимого не навредили делу, а его многочисленные высказывания не могли бы быть использованы стороной обвинения. Но прокурорам тоже приходится несладко. Их обязанность ― доказать, что Мердо совершил убийство, а не просто лжет. По мнению эксперта, грамотный адвокат напомнит присяжным о том, что в инструкции по рассмотрению дела нет графы с отметкой о лжи или дурной репутации ― подсудимому вменяют убийство. А это очень важно, поскольку за свои 27 лет адвокатской практики Таннебаум воочию убедился, что присяжные относятся к своей работе крайне серьезно. И в данном случае, чтобы вынести обвинительный приговор, им нужно установить не факт лжи или наркотической зависимости, а то, что Мердо действительно убил своих жену и сына.

По ходу рассмотрения дела становилось ясно, что прокурор хочет выставить мужчину человеком, которому нельзя верить. Это означает, что через обвинения в краже и лжи постоянно обращалось внимание на его отрицательные стороны.

Ранее судья постановил, что не будет ограничивать объем показаний, в том числе от самого Мердо. По словам Таннебаума, это неспроста. За прямой дачей показаний всегда следует перекрестный допрос свидетеля, и вопросы, задающиеся на этом этапе, основываются на сведениях прямого допроса. Так как судья заранее не знает, что именно всплывет в формулировках вопросов или ответах на них, предварительно запрещать что-либо не всегда целесообразно.

К тому же, добавляет Таннебаум, показания потенциально открывают дверь для новых вопросов. Судья вполне мог постановить, что показания о внебрачных связях не дают объективного представления о деле, но если вдруг защита спросила бы, как сильно Мердо любил жену, он тем самым «открыл бы дверь» для уточняющих вопросов.

Это отнюдь не значит, что предварительные договоренности о характере вопросов и объеме показаний невозможны. При даче показаний такое случается довольно часто. И во время слушаний судья может определить, что какая-то линия прений спровоцирует у присяжных заседателей пристрастное отношение и помешает доказать суть дела. В таких случаях подобные ограничения просто необходимы.

Перед тем, как Алекс Мердо вышел на свидетельскую трибуну, судья Ньюман напомнил ему о праве не свидетельствовать против самого себя в соответствии с пятой поправкой Конституции США. Подсудимый все же решил дать показания и признался в том, что лгал и совершил ряд финансовых преступлений. По-видимому, он сделал это потому, что хотел прояснить заявления, которые, по его же словам, были сделаны на месте преступления в состоянии аффекта. Говорил он много, и сторона обвинения надеется использовать эту информацию против него. Именно поэтому тем, кому могут предъявить обвинения, Таннебаум рекомендует «ни в коем случае не говорить с полицией».

Как ни парадоксально, Таннебаум утверждает, что выступить с заявлениями, которые впоследствии можно счесть противоречивыми, не составляет никакого труда ― или же люди просто выдают слишком много информации. По его словам, человеческая память несовершенна. Бывает, что люди просто сильно нервничают и начинают говорить без умолку. Поэтому они могут сперва говорить, где находились и чем занимались, а потом списывать сказанное на обуревавшую их в тот момент панику. Так якобы и вышло в случае Мердо.

Таннебаум добавляет, что порой принимаются ошибочные решения, и обвинительный приговор выносят невиновным.

Как это повлияет на предстоящие суды над Мердо? Очень сильно. Алекс давал показания под присягой. Он отлично осознает: все, что он говорит, может и будет использовано против него в рамках новых исков, как гражданских, так и уголовных. Сюда относятся и признания в краже денег ― это навредит ему в разбирательствах по финансовым преступлениям, включая уклонение от уплаты налогов.

Перевод Антона Бундина