Ограниченное предложение
Сразу же после вступления в должность Джо Байден, как и обещал, начал перекраивать энергетическую политику. Очевидным и ожидаемым следствием нового курса станет рост цен на нефть. Для этого существует несколько причин. Во-первых, администрация планирует ввести в той или иной форме аналог углеродного налога на добычу полезных ископаемых. Это неизбежно увеличит себестоимость добычи нефти и газа в США. Кроме того, власти собираются урезать субсидии сырьевым компаниям, что также приведет к росту их издержек. По оценкам ОЭСР, сейчас субсидии составляют $15–16 млрд ежегодно, и около половины получают производители нефти и нефтепродуктов.
Не время экономить: как политика Байдена повлияет на финансовые рынки
Во-вторых, важным элементом политики Байдена является антикризисный пакет поддержки экономики, включающий прямые выплаты гражданам, помощь бюджетам штатов и другие социальные меры. Дальнейшее увеличение госрасходов в США приведет к расширению совокупного спроса и дополнительному росту потребления нефтепродуктов. С другой стороны, расходы обернутся увеличением дефицита бюджета, что сыграет в пользу ослабления доллара. Таким образом, краткосрочные последствия политики Байдена можно представить как ограничение предложения энергоресурсов при стимулировании спроса на них. Все это инфляционные меры, которые будут способствовать дальнейшему росту цен.
Балансировка санкциями
Понимая последствия своей политики для нефтяного рынка, новая администрация позаботилась и о том, как сгладить возможный негативный эффект. Именно в этом контексте стоит рассматривать изменение внешнеполитической стратегии. Байден объявил о том, что может пойти на снятие санкций с нефтяной промышленности Ирана. Еще в 2018 году экспорт иранской нефти достигал 3 млн баррелей в сутки, но в конце 2020 года не превышал 0,4–0,6 млн баррелей в сутки. Иранские власти пообещали восстановить добычу до прежнего уровня «за несколько месяцев». Однако после заключения ядерной сделки в 2015 году санкции уже отменяли, и тогда для заметного увеличения добычи (на 0,5 млн баррелей в сутки) Ирану потребовалось примерно полтора года. Да и само возвращение к сделке потребует одобрения Конгресса и согласования с союзниками, прежде всего с Израилем. Поэтому значительных объемов иранской нефти на рынке можно ждать не ранее 2022 года.
С другой стороны, существует тема новых санкций США против России, в том числе из-за дела Алексея Навального. Действительно жесткие санкции могли бы обесценить выигрыш российских экспортеров от высоких цен на нефть. Однако внешняя политика Байдена, судя по первым шагам, носит прагматичный характер. Американские власти даже готовы обсуждать отмену санкций против «Северного потока — 2» при выполнении определенных условий. Для Байдена чрезвычайно важно восстановление отношений с ключевым стратегическим партнером — ЕС. Это важнее, чем санкции против отдельного проекта, даже если таким путем можно поддержать экспорт американского СПГ в Европу.
Долгосрочные последствия
Новой администрации приходится полагаться на те же инструменты, которые использовал Трамп, — указы президента (executive orders), которые следующий глава государства сможет легко отменить. У демократов лишь небольшое преимущество в Конгрессе, что снижает вероятность радикальных реформ. И все же надо учитывать сценарий, при котором решения Байдена лягут в основу долгосрочного курса.
«Зеленый» разворот: опасна ли политика Байдена для нефтегазового бизнеса
Важным элементом политики становится климатическая повестка. США вернулись к выполнению условий Парижского соглашения, из которого вышли при Трампе. Но и здесь последствия не будут такими радикальными, как сейчас кажется. Например, чтобы снизить выбросы парниковых газов, США нужно в первую очередь выводить из эксплуатации угольные электростанции, как наиболее грязные. За счет угля в стране вырабатывается 23–24% электричества, и хотя эта доля падает, уголь все еще остается на втором месте после природного газа. При этом угольное лобби в США достаточно сильное, и пока планы Байдена не затрагивают интересы отрасли напрямую, угольщикам, как и нефтяникам, грозит лишь частичное сокращение субсидий.
Доля возобновляемых источников, конечно, будет расти, но в первую очередь за счет замещения угля, в меньшей степени — природного газа, а не нефти
Основной же упор в программе «Зеленого нового курса» (Green New Deal) стоимостью $2 трлн делается на дополнительные инвестиции в возобновляемые источники энергии (ВИЭ) и достижение «100% чистой электроэнергии к 2035 году». Однако перевод всей выработки электроэнергии на ВИЭ за 15 лет не выглядит реалистичным сценарием. Доля возобновляемых источников, конечно, будет расти, но в первую очередь за счет замещения угля, в меньшей степени — природного газа, а не нефти.
Долгосрочные риски для нефтяной промышленности связаны с быстрым распространением электромобилей и гибридов. Однако даже решение Байдена полностью перевести транспорт всех федеральных ведомств (примерно 650 000 единиц) на «чистые» источники касается лишь небольшой доли американского автопарка и потребует больше одного президентского срока для исполнения.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции