Как бывший банкир хочет заработать на борьбе с раком и инсультами в России
Четыре года назад глава МДМ Банка Тимур Авдеенко покинул финансовый сектор и решил инвестировать в стартапы. Он основал Primer Capital — единственный в России частный фонд, специализирующийся на медицинских и биотехнологических проектах
В первой половине 2019 года в России было немного венчурных сделок в биотехе, но тем они интереснее: РВК вложила $4,7 млн в разработчика ингаляторов, снижающих токсичность препаратов для лечения туберкулеза и онкологии Personal Medication & Health Management (PM&HM), а VEB Ventures договорились вложить 50 млн рублей в проект «Онкодиагностика Атлас», который предоставляет диагностический сервис для персонализированного лечения онкологии. Российский биотех — одна из самых сложных отраслей для непрофильных и частных инвесторов, говорится в отчете по венчурному рынку компании Dsight. Тут высокий порог входа — нужно конкурировать с «большой фармой», обладающей большими деньгами, и в то же время иметь достаточно глубокую экспертизу.
«Онкодиагностика Атлас» пока не получила инвестиций, проект проходит аудит. Это одна из портфельных компаний фонда Primer Capital, созданного бывшим председателем правления МДМ Банка Тимуром Авдеенко и предпринимателем Дмитрием Шаровым. «Primer Capital — единственный в России частный венчурный фонд, инвестирующий исключительно в биотехнологические проекты», — рассказал глава клуба инвесторов «Сколково» Виталий Полехин.
В 2015 году миллиардер Сергей Попов продал МДМ Банк миллиардеру Михаилу Гуцериеву и его племяннику Микаилу Шишханову. Вскоре после этого Авдеенко покинул банк и решил инвестировать в стартапы. В поисках объекта для инвестиций бывший банкир отправился в «Сколково», где ему предложили на выбор несколько кластеров. Авдеенко сразу отказался от финансового и энергетического. «У меня профессиональная деформация: я вижу в финансовой области, наверное, больше рисков, чем многие. По этой причине я не инвестирую в проекты финансового сектора. К развитию проектов в области чистой энергетики у меня скептическое отношение: я считаю, что успех того или иного проекта — это производная от цен энергоносителей», — рассуждает Авдеенко.
Медицина казалась более подходящим направлением. В биотехнологическом кластере внимание Авдеенко привлекла компания Data Matrix, специализировавшаяся на сборе и обработке данных клинических исследований, основанная Дмитрием Шаровым. Авдеенко хотел купить долю, но дорогу ему перешли более крупные инвесторы — Фонд развития интернет-инициатив (ФРИИ) собирался вложить в Data Matrix 150 млн рублей. «Мне, как более мелкому инвестору, в этом раунде не удалось бы реализовать какие-то права, которые я хотел бы получать как инвестор: по информированности, по принятию решений», — вспоминает Авдеенко. От инвестиций он отказался, но подружился с Шаровым, который и предложил создать венчурный фонд, чтобы вместе инвестировать в медицинские проекты на ранних стадиях.
«Любовь к медицине — она такая, эмоциональная. Мы все по-человечески тянемся к медицине: можем о ней долго разговаривать, как о спорте. Нас очень интересуют темы здорового образа жизни», — объясняет Авдеенко. Партнеры договорились создать фонд на $10 млн. Компанию назвали Primer Capital. Шаров и Авдеенко вложились в фонд в равных долях, есть у них и сторонние инвесторы, но их имена не раскрываются.
За четыре года Primer Capital инвестировал в 11 компаний, включая Data Matrix Шарова: шесть российских, три американских, по одной из Франции и Израиля. Среди разработок — препараты для лечения атопического дерматита и ишемического инсульта, проект для диагностики риска развития онкологических заболеваний с помощью искусственного интеллекта.
Средний чек — около $300 000. В российских компаниях Primer Capital получает долю 28–30%, в зарубежных — менее 5%. Классические критерии для отбора проектов для инвестиций в сфере биомедицины не работают, говорит Шаров: фонд инвестирует на ранних стадиях (pre-seed и seed), когда у компании еще нет выручки.
Проект может получить инвестиции Primer Capital, если отвечает нескольким критериям. В первую очередь инвесторы обращают внимание на болезнь, на лечение которой нацелен стартап. Это должно быть распространенное заболевание либо, наоборот, редкое: прибыльность компании будет зависеть от объема продаж препарата, который должен максимально широко продаваться или дорого стоить. Разработка должна быть уникальной и отличаться от уже имеющихся на рынке. Кроме того, фонд следит, кому принадлежат интеллектуальные права на изобретение, и помогает авторам исследований оформить отношения, например, с университетом, где велась разработка. В команде более 50 экспертов, они специализируются на биологии, медицине, химии, биохимии и др. Фонд работает со всеми медицинскими и биотехнологическими кластерами в России и за три года отсмотрел более 3000 проектов.
«У нас достаточно большая база проектов и в России, и за рубежом. Конечно, зарубежный рынок более глубокий и обширный — по количеству объектов для инвестиций, — там нет дна», — говорит Авдеенко. Есть проекты, в которые фонд хотел бы инвестировать, но пока не может из-за ограничений по объему среднего чека.
С точки зрения инвестора рынок США более интересный, говорит Авдеенко: «Если сравнивать аналогичные проекты в Европе и США, то европейский проект в Европе будет оценен дешевле, чем такой же точно проект, с такими же параметрами в Америке».
Выходов у фонда пока не было, но партнеры довольны тем, как развиваются портфельные компании. «Больше половины наших инвестиционных проектов показывают хороший рост», — говорит Авдеенко. «Наш фонд рассчитан на то, что проект будет развиваться около 3–5 лет, потом мы выйдем из него», — добавляет Шаров.
В 2020 году Primer Capital планирует собрать второй фонд объемом $50 млн, чтобы инвестировать в проекты на более поздних стадиях с большим чеком — до $3 млн. Инвестор может вложить в фонд от $1 млн: плата за управление составит 2%, а success fee — 20% от сверхдоходности при успешных выходах. «Мы достаточно аккуратно подходили к первому фонду, а сейчас накопили опыт и видим, что та экспертиза, которую мы делаем, достаточно удачная — мы ставили целевую доходность 30%, и по сегодняшнему портфелю, по раундам, которые мы закрыли, она примерно такой и получается», — говорит Авдеенко.