«Наши возможности безграничны», — амбициозно рассуждает 38-летний основатель и гендиректор сервиса MoneyLion Ди Чоуби. Интервью Forbes он дает во время прогулки по парку Мэдисон-сквер на Манхэттене, где под октябрьским солнцем золотятся дубы и ясени. Неподалеку, в квартале Флэтайрон, расположен тесный офис MoneyLion, где 65 сотрудников Чоуби упаковывают традиционные услуги банковской розницы в формат мобильного приложения. В ответ на просьбу назвать компании, которые его вдохновляют, предприниматель вспоминает два бренда, радикально изменивших представление американцев о том, как могут перемещаться деньги, — PayPal и Square. Два бренда совокупной стоимостью в $150 млрд. «MoneyLion станет оператором активов, частным банком для семей с годовым доходом в $50 000», — постулирует Чоуби собственную цель.
Нашествие необанков
У его приложения 5,7 млн пользователей — еще год назад их было 3 млн. Каждый шестой — платный клиент. Портрет пользователя MoneyLion необычен для рынка управления активами: обычно это житель штатов вроде Техаса и Огайо, готовый платить $20 в месяц за обслуживание счета в приложении, отслеживание собственного кредитного рейтинга и получение небольших займов под низкий процент. Всего сервис предлагает семь финансовых продуктов, в том числе такие необычные, как выплата авансом зарплаты по договоренности с работодателем. Скоро в приложении появятся и брокерские услуги. По прогнозу Чоуби, в 2019-м выручка MoneyLion достигнет $90 млн — это втрое больше, чем показатель 2018-го. По итогам последнего раунда финансирования, в рамках которого стартап привлек $100 млн от Принстонского университета, фонда Edison Partners из Нью-Джерси и банка Capital One из Маклина, штат Вирджиния, сервис был оценен в $700 млн. Уже к середине 2020-го MoneyLion достигнет точки безубыточности, заверяет Чоуби. В этом поможет расширение ассортимента — на очереди сберегательный счет с высокой доходностью и страховкой от Федеральной корпорации по страхованию депозитов (FDIC), а также выпуск собственных кредитных карт. Запуск кредиток запланирован на 2020 год. Чтобы удержать и добавить клиентов, сервис должен превратиться в «фабрику продуктов», заключает основатель MoneyLion.
Как и любой другой предприниматель-визионер, он много говорит об огромном потенциале своего бизнеса. Но проработав десять лет в качестве инвестиционного банкира в Citi, Goldman, Citadel и Barclays, Чоуди четко понимает, насколько огромен этот потенциал на самом деле. Основатель MoneyLion и другие энтузиасты финтеха уверены: молодые цифровые банки — так называемые необанки — имеют все шансы революционизировать рынок банковских услуг и создать новое поколение «Морганов» и «Меллонов». «Ходят слухи, что [финтех-сервис] Chime проводит очередной раунд при оценке в $5 млрд», — вдохновенно говорит Чоуди об одном из конкурентов.
По всему миру армия необанков нацелилась на самые разнообразные сегменты аудитории на потребительском рынке и в малом бизнесе — от миллениалов-инвесторов до стоматологов и владельцев франшиз. По оценке McKinsey, не менее 5000 стартапов по всему миру предлагают новые и традиционные финансовые услуги в мобильном формате — всего три года назад их было лишь 2000. Согласно подсчетам CB Insights, только в первые девять месяцев 2019 года венчурные капиталисты влили в необанки $2,9 млрд по сравнению с $2,3 млрд за весь 2018-й.
Фундамент этой революции — новая инфраструктура, благодаря которой создать необанк теперь относительно просто и дешево, а также молодое поколение, которое предпочитает не расставаться со смартфонами. На открытие настоящего банка может уйти несколько лет и миллионы долларов на гонорары юристам и другие расходы, тогда как мобильные приложения позволяют стартапу моментально подключиться к продуктам традиционных финансовых учреждений и запуститься со стартовым капиталом не более $500 000.
«Я не верю, что феномен Netflix повторится. То есть что финтех разорит банки так же, как Netflix в свое время разорил крупнейшую в США сеть видеопроката Blockbuster»
«Теперь вы можете вывести [финтех-]компанию на рынок за несколько месяцев, а не за несколько лет», — подтверждает генеральный партнер инвесткомпании Andreessen Horowitz Анжела Стрендж, которая входит в совет директоров Synapse — молодого проекта из Сан-Франциско, чья технология упрощает для других стартапов создание банковских продуктов.
С помощью таких платформ-посредников крохотные необанки могут предлагать продукты, как у банков-гигантов: сберегательные вклады со страховкой FDIC, текущие счета с дебетовыми картами, банкоматы, кредитные карты, валютные операции и даже бумажные чеки. В итоге финтех-предприниматели концентрируются на своей нише, пусть очень узкой и необычной, зато максимально удобной для конкретной аудитории.
Взять Dave. Dave (да, это настоящее название!) — это приложение, которое спасает людей от постоянных штрафов за неодобренный овердрафт. Созданный 34-летним серийным предпринимателем Джейсоном Уилком, новичком на рынке финансовых услуг, сервис взимает с пользователей $1 в месяц и, если вероятность овердрафта для них высока, моментально вносит на счет до $75 авансом. Неплохой маленький бизнес, но Bank of America вряд ли стоило опасаться конкуренции.
Все изменилось в июне. Уилк решил превратить Dave в необанк. С помощью Synapse приложение запустило собственный текущий счет и дебетовую карту. Теперь Dave может зарабатывать на комиссии в 1-2%, которая взимается с розничных торговцев при использовании дебетовой карты. Эта комиссия делится между банками и эмитентами карт вроде Dave. Уилк оптимистично ожидает, что в этом году выручка сервиса достигнет $100 млн благодаря 4,5 млн пользователей — в 2018-м, до трансформации в необанк, показатель составил $19 млн. Недавно Dave оценили в $1 млрд — стартап вошел в элитный клуб «единорогов».
В игру вступают и признанные финтех-компании, до того обходившие банковскую сферу. Так, нью-йоркская Betterment, с помощью алгоритмов управляющая активами клиентов объемом $18 млрд, недавно открыла высокодоходный сберегательный счет. За две недели проект привлек депозиты на сумму $1 млрд. «Успех оказался беспрецедентным. За всю нашу историю мы никогда не росли так быстро», — удивляется сооснователь и гендиректор Betterment Джон Стейн. Теперь компания открывает бесплатный текущий счет с дебетовой картой, на очереди — кредитные карты и ипотека.
Необанки быстро становятся угрозой для традиционных банков. По оценке McKinsey, к 2025-му цифровая конкуренция может «отъесть» до 40% совокупных доходов индустрии. «Я не верю, что феномен Netflix повторится. То есть что финтех разорит банки так же, как Netflix в свое время разорил крупнейшую в США сеть видеопроката Blockbuster», — говорит Найджел Моррис, управляющий партнер QED Investors — венчурной фирмы из Александрии, специализирующейся на финтехе. «[Традиционные банки] — это действительно сложный бизнес с непростым регулированием и относительно инертными потребителями». Однако «если [необанки] смогут заставить людей объединиться, [они] получат большую часть денег. Экономика может резко преобразиться. Это меняет правила игры», — заключает эксперт.
40 отказов для «Денежного льва»
Дивакар (Ди) Чоуби должен был стать программистом, а не инвестиционным банкиром. Уроженец индийского города Ранчи, он приехал в США в возрасте четырех лет — отец изучал программирование в магистратуре Сиракузского университета. Затем семья оказалась в Нью-Джерси. Мать Чоуби обучала детей с особенностями развития, а отец работал программистом в Cisco и планировал будущее сына.
Когда Ди начал учиться в Университете Чикаго в 1999-м, он записался на множество курсов по информатике, которые выбрал отец. Однако после пары четверок с минусом сдался, признается Чоуби. Он решил специализироваться на экономике и прошел курсы по корпоративным финансам и бухгалтерскому делу в бизнес-школе. Окончив университет с отличием, стал инвестиционным банкиром — и оставался им на протяжении следующих десяти лет.
Находясь внутри системы, Чоуби видел, что традиционные банки мучительно медленно реагируют на предпочтения клиентов и не используют все возможности смартфонов. Такая ситуация вкупе с бесконечной чередой банковских скандалов убедила его, что для «частного онлайн-банкира» еще есть свободная ниша. В 2013-м он ушел с должности с почти семизначной зарплатой и основал MoneyLion.
Чоуби привлек $1 млн посевного финансирования и стал предлагать в приложении бесплатную оценку кредитоспособности и микрокредиты. Но получить новые средства было нелегко. 40 инвесторов отказали проекту в поддержке, посчитав видение основателя непрактичным и расфокусированным. «Когда мы начинали, меня высмеивали во многих кабинетах», — вспоминает он.
На открытие настоящего банка могут уйти миллионы долларов, тогда как мобильные приложения позволяют стартапу запуститься со стартовым капиталом не более $500 000
Пока Чоуби безуспешно обивал пороги венчурных капиталистов, MoneyLion держалась на плаву, зарабатывая на процентах по кредитам и рекламе на кредитных картах, а также собирала данные о поведении потребителей. Наконец, в 2016-м предприниматель убедил Edison Partners возглавить раунд инвестиций в размере $23 млн. Это помогло MoneyLion добавить сервис с роботом-консультантом, который позволял пользователям вкладывать всего $50 в портфели акций и облигаций. В 2018-м в ассортимент были добавлены бесплатный текущий счет и дебетовая карта, выпущенная через расположенный в Айове Lincoln Savings Bank.
Управлять быстрым ростом, пытаясь при этом снизить издержки, оказалось непросто. Прошлой весной и летом MoneyLion был завален потоком жалоб от Бюро по улучшению деловых практик. Некоторые клиенты сталкивались с длительными задержками при переводе денег на счета MoneyLion или с них, а когда обращались за помощью, получали только автоматические ответы. Чоуби говорит, что проблемы с софтом были исправлены, а число менеджеров по работе с клиентами выросло с 140 до 230.
Другие необанки тоже столкнулись с проблемами роста. В октябре у Chime — компании из Сан-Франциско с 5 млн клиентских аккаунтов — возникли технические проблемы, которые не удавалось решить в течении трех дней. Пользователи не могли проверить баланс, а некоторые — воспользоваться дебетовыми картами. Chime обвинил в сбое партнера — платформу Galileo Financial Technologies, которая используется многими финтех-стартапами для обработки транзакций.
Децифровизация финтеха
Теплым осенним днем двухметровый Тим Спенс стремительно обходит 31-этажный офис своего работодателя в Цинцинатти. Работодатель — крупный региональный банк Fifth Third, который был создан 161 год назад и сегодня располагает активами на $171 млрд. Одетый в клетчатый спортивный пиджак, без галстука, Спенс не похож на обычного банкира. Он им и не является.
40-летний менеджер, который изучал английскую литературу и экономику в Колгейтском университете, первые семь лет строил карьеру в стартапах из индустрии диджитал-рекламы. Затем перешел в сферу консалтинга в нью-йоркский офис Oliver Wyman. Клиентами были банки, с которыми Спенс обсуждал вопросы перехода на цифровые технологии. В 2015-м Fifth Third заманил консультанта в Огайо на должность директора по стратегическим вопросам, а затем расширил сферу его полномочий. Сейчас он курирует потребительские операции и платежи, а значит, отвечает за $3 млрд из $6,9 млрд выручки Fifth Third. В 2018-м Спенс заработал $3 млн и стал четвертым среди самых высокооплачиваемых топ-менеджеров банка.
У Fifth Third 1143 филиала, но Спенс сосредоточен на Dobot — мобильном приложении, которое банк приобрел в 2018 году и перезапустил в 2019-м. Dobot позволяет пользователям персонализировать цели накоплений и автоматически переносит средства с текущих на сберегательные счета. «Всего за шесть месяцев у нас 80 000 загрузок почти без расходов на маркетинг», — гордится менеджер.
Экспансия в нише мобильных продуктов — часть разработанной им трехчастной стратегии «Покупай-Сотрудничай-Создавай», призванной отразить натиск необанков. «Сотрудничество» подразумевает как вложения в финтех-компании, так и финансирование займов, привлеченных стартапами. Fifth Third заключил договор с QED Морриса, чтобы инвестировать в стартапы, которые поддерживает венчурная фирма. Одним из первых вложений через QED стала GreenSky — финтех-компания из Атланты, которая выдает займы на ремонт дома (часть из них финансирует Fifth Third) через сеть генеральных подрядчиков.
Lendeavor — онлайн-платформа, которая предоставляет крупные займы молодым стоматологам под запуск частной практики
Лучшие из партнерств дают Fifth Third доступ к молодым заемщикам, в том числе, к тем, кто много зарабатывает. В 2018-м банк возглавил раунд инвестиций на $50 млн в CommonBond — компанию из Нью-Йорка, которая предлагает выпускникам рефинансирование образовательных кредитов по привлекательным ставкам. Аналогичным образом Fifth Third инвестировал в два стартапа из Сан-Франциско: Lendeavor, онлайн-платформу, которая предоставляет крупные займы молодым стоматологам под запуск частной практики, и ApplePie Capital, который одалживает деньги фастфуд-франшизам.
«Главное, в чем я завидую венчурным стартапам, с которыми мы конкурируем, — это то, каких специалистов они умеют привлекать. Это поразительно», — признается Спенс.
Несмотря на то, что менеджер иногда завидует «молодежи», а иногда сотрудничает с ней, он не считает, что необанки нанесут существенный ущерб традиционным банкам. «Никто из них не продемонстрировал, что может предоставлять базовые банковские услуги», — поясняет Спенс. По его мнению, наличие физических офисов также все еще важно для выстраивания долгосрочных отношений с клиентами. В недавнем опросе Javelin среди 11 500 потребителей равное число респондентов оценили онлайн-опции и доступность физических офисов как ключевые факторы в принятии решения воспользоваться услугами банка.
При этом Fifth Third сокращает число филиалов в среднем на 3% в год и открывает новые офисы, отвечающие потребностям миллениалов. Эти пространства на треть меньше прежних. Вместо извилистых очередей к кассам там можно найти стойки обслуживания и переговорные с диванами. Банкиры с планшетами встречают клиентов у дверей — в духе магазинов Apple.
Это поднимает вопрос о том, станут ли необанки настолько успешными, что откроют физические офисы, как уже поступили выходцы из электронной коммерции — онлайн-магазины Warby Parker, Casper и, конечно же, Amazon. В конце концов, прецедент в американской банковской системе уже есть. В начале 1990-х Capital One продвигала использование больших данных в продаже кредитных карт, став одной из первых успешных финтех-компаний. Но в 2005 году она начала скупать традиционные банки. Сегодня это десятый крупнейший банк страны с $379 млрд активов и 480 филиалами.
Перевод Натальи Балабанцевой