Российский банковский сектор, несмотря на его оздоровление путем санаций банков и устранения с поля неустойчивых игроков, остается довольно слабым, говорится в обзоре Всемирного Банка, подготовленного к 4 декабря. Основная уязвимость — это невысокий уровень резервов относительно плохих кредитов в системе, отмечается в докладе. «Уровень банковских резервов в России составляет 12,2% на конец сентября, а коэффициент проблемных кредитов — 10,8%. тем временем в странах БРИКС эти показатели составляют 15,6% и 4,4% соответственно», — говорится в докладе.
«Вместе с тем ситуация стабилизировалась, кредитная активность восстанавливается, а рентабельность растет, хотя сектор по-прежнему испытывает давление в связи с высокими нормативами обязательных резервных требований по ожидаемым потерям», — отмечает Всемирный банк.
«Если в величину проблемных активов включать только займы, с просрочкой более 90 дней, то показатель в 10,8% близок к нашим подсчетам», — говорит кредитный аналитик агентства S&P Дмитрий Назаров. Однако, если также учесть проблемные реструктурированные займы, проблемные активы в секторе, по нашим оценкам, составляют около 20%, отмечает Назаров. «В некоторых случаях банки постоянно рефинансируют кредиты неплатежеспособных заемщиков. Например, у некоторых российских банков, ушедших на санацию в 2017 году, проблемные кредиты рефинансировались с момента кризиса 2008 года», — констатирует Назаров.
Не очень понятно, на каких именно цифрах Всемирный банк сделал свои расчеты и сопоставимы ли они с данными по другим рынкам — эти данные, похоже, взяты из регулятивной отчетности по РСБУ, говорит старший директор аналитической группы по финансовым организациям Fitch Александр Данилов. Но как бы то ни было, в России вопрос резервов в банковском секторе — один из наиболее острых, особенно в свете возможного переход к их расчету в регулятивной отчетности на основе принципов, применяемых в МСФО 9, отмечает Данилов. «С начала следующего года банки должны будут рассчитать соответствующий эффект. Поскольку они уже проделали это упражнение в отчетности по МСФО, то можно предположить, что в результате они должны будут досоздать резервы и в отчетности по РСБУ, что ударит по балансовому капиталу. Важная оговорка, на расчете регулятивного капитала это пока не скажется — ЦБ, вероятно, сделает учет этого эффекта в регулятивном капитале постепенным», — отмечает Данилов.
По словам Назарова, введение МСФО 9 позволяет лучше определить проблемные кредиты в секторе. Например, заемщик попал в сложную финансовую ситуацию, продолжает платить проценты, но уже есть риски того, что с телом долга он не справится — по такому кредиту будут начисляться резервы. В среднем, у крупнейших банков кредиты со значительными признаками обесценения, отнесенные к Стадии 3, на середину 2018 года составляли около 16%, что близко к нашим оценкам по системе.
«С нашей точки зрения, российскому банковскому сектору по-прежнему свойственна проблема объективной оценки проблем и их резервирования. Уровень резервов мог бы быть выше чем сейчас, но проблема в том, что у некоторых банков по-прежнему недостаточно капитала для адекватного резервирования проблем», — заключает Назаров.
Что касается норм «Базель III», то он регламентирует для банков приемлемый уровень достаточности капитала, но если у кредитной организации в целом этот уровень невысок, то она может начать не очень консервативно подходить к признанию проблемных кредитов, чтобы не создавать резервы по полной, говорит Данилов. «Какое-то время это может работать, но зачастую проблемы нарастают, и уже не получается их так легко скрывать, либо же приходит ЦБ и просит доначислить необходимые резервы. Порой это оборачивается снижением уровня капитала, вводом временной администрации, которая оканчивается санаций или отзывом лицензии», — говорит Данилов.