Отличительная черта российских состоятельных инвесторов — предпринимательский дух и большой интерес к риску. Выходцы из бывшего Советского Союза склонны к новым идеям, среди них очень популярны любые инновационные проекты, они рассчитывают на большую доходность. При этом поведение российских миллионеров постоянно меняется. Еще 10 лет назад многие из них не инвестировали свободные средства в ценные бумаги. Сегодня абсолютно все если еще не инвестируют, то по крайней мере задумываются о такой возможности. Влияют на поведение и новые внешние условия. Санкции, особое отношение иностранных банков к российским клиентам, да и в целом напряженная геополитическая обстановка — все это заставляет владельцев капитала правильно структурировать активы, декларировать доходы и счета, отказываться, несмотря на более высокие издержки, от использования ненадежных контрагентов.
Сейчас в России, по данным Global Wealth Report от Credit Suisse, 132 000 долларовых миллионеров. Julius Baer вместе с Центром управления благосостоянием и филантропии «Сколково» насчитали немного больше — 150 000, или 0,1% населения страны.
Условно всех состоятельных людей можно разделить на топ-менеджеров и собственников бизнеса. У них зачастую разные потребности, предпочтения и требования.
Управленцам высшего звена, работающим в крупных российских или международных структурах, чаще всего нужно помочь сформировать портфель, соответствующий их долгосрочным целям, их надо периодически снабжать уникальными, не похожими на предложения других домов идеями, а также решать вопросы защиты состояния и его наследования. По сути, это управление капиталом семьи с учетом интересов каждого ее представителя.
Владельцев компаний интересуют не только личные инвестиции, чаще им нужна помощь с бизнесом: например, привлечение долгового финансирования, повышение инвестиционной привлекательности их компании, хеджирование валютных рисков и даже организация программы долгосрочной мотивации для сотрудников. Причем это не всегда реальное участие инвестдома в сделке — иногда нужно организовать контакт с правильными контрагентами, встречу с профильными аналитиками или экспертами из других отраслей, которые помогут принять то или иное решение.
Кроме того, крайне востребован весь комплекс возможностей по использованию того, что швейцарцы называют ломбардным кредитованием. Личный портфель ценных бумаг акционера очень часто необходимо использовать для привлечения краткосрочной ликвидности на два-три месяца. Многим нужен этот мостик между личными и корпоративными делами.
Обеспеченных людей больше в Москве, Санкт-Петербурге и городах-миллионниках, но при этом в каждом регионе есть своя бизнес-элита. Так сложилось, что чем дальше от столицы, тем меньше внимания частных банкиров получают состоятельные семьи. При этом потребность в финансовых консультациях (особенно в информационном потоке) только возрастает. Возникают даже ситуации, когда обладатели состояния просят консультантов пообщаться с их взрослыми детьми, поговорить с ними об образовании, профессии, развитии.
Российских миллионеров все чаще интересуют вопросы наследования. В нашей стране большинство владельцев капитала — в первом поколении. Миллионеры начинают интересоваться российским и иностранным законодательством: как прописать выгодоприобретателей, какие и где придется заплатить налоги, как передать капитал и при этом обезопасить наследника, на которого внезапно свалилось состояние.
Подход состоятельных россиян к инвестированию за последние несколько лет стал более осознанным, взвешенным и требовательным. В период высоких ставок по депозитам в российских банках людям не нужно было выбирать между надежностью и доходностью. Еще три года назад понятия риск-профиля для большинства инвесторов вообще не существовало, потому что они не покупали ценные бумаги. Зачем, если госбанк давал 6–7% годовых в долларах и 11–12% в рублях при отсутствии налогообложения? Такого безрискового дохода больше нет, поэтому люди вынуждены выходить на фондовый рынок.
Есть три риск-профиля. Консервативный, когда главная цель — сохранить средства. Таких инвесторов большинство: они вкладывают деньги в долговые инструменты, инвестиционные фонды, возможно, в какие-то отдельные акции в рамках риск-политики. Состоятельные люди из второй категории декларируют, что у них есть консервативный портфель, а часть средств они готовы инвестировать с большей перспективой роста. Но все равно это достаточно разумный риск: например, они хотят поучаствовать в росте технологического сектора, купить отдельные бумаги, такие как Apple, Google, Amazon, или присоединиться к движению рынка криптовалют. Есть и третья категория инвесторов — для них доходности меньше 20% не существует. Они рассуждают примерно так: в бизнесе доход — более 20% на капитал, так зачем пускать деньги на что-то менее прибыльное? По-хорошему, эти истории нельзя сравнивать, ведь предпринимательские риски неприемлемы для накоплений. Однако такие инвесторы хотят участвовать во всех IPO, готовы рассматривать высокорискованные венчурные проекты, делать прямые инвестиции и использовать кредитное плечо.
Профиль российского состоятельного инвестора формируется под влиянием сразу нескольких факторов. Во-первых, отечественный финансовый рынок очень молод; во-вторых, Россия регулярно переживает девальвацию национальной валюты или геополитическую напряженность; в-третьих, нет культуры наследования капиталов. Плюс ожидания по доходам от любой инвестиции очень высоки. Все это ведет к тому, что обладатели капитала непрерывно вынуждены пробовать новые инструменты, быть в защитной позиции и при этом остро нуждаются в партнерах, которым можно доверять.