Фонд консолидации банковского сектора (ФКБС) заработал с июля 2017 года. С тех пор в него были переданы банки «Открытие», Бинбанк, Промсвязьбанк, «Советский», «Траст», Рост Банк, а также Азиатско-Тихоокеанский Банк. По информации Центробанка, на эти проблемные банки было потрачено 2,62 трлн рублей.
Эта сумма состоит из двух принципиально разных блоков или траншей. Часть денег была выдана регулятором этим проблемным банкам для поддержания ликвидности, то есть для того, чтобы банки продолжали текущую операционную деятельность. Эти деньги, как правило, предоставляются под небольшой процент не более 0,5% годовых и на большой срок. Часть денег санируемые банки уже успели вернуть. Например, отчитался об этом Бинбанк. Ввиду дешевизны кредита от ЦБ и с учетом всех оздоровительных мероприятий, скорее всего, сделать это будет несложно.
Более того, выяснилось, что оказанная проблемным банкам финансовая поддержка была даже больше, чем требовалось. У «Открытия», Бинбанка и Промсвязьбанка образовалась избыточная ликвидность, которую они разместили на депозитах в ЦБ. По состоянию на 1 июля «ФК Открытие» разместил депозит на сумму 96 млрд рублей, Бинбанк — на 447 млрд рублей, Промсвязьбанк — на 165 млрд рублей.
Но вот вторая часть финансовой помощи значительно хуже поддается анализу, поскольку состоит из сумм, выделенных на компенсацию так называемых токсичных активов. Степень этой токсичности оценить «снаружи», не обладая полной информацией о таких активах, невозможно. Банк России объявил весной, что создает банк плохих активов в форме инвестиционного фонда, который будет впоследствии с такими активами работать, будет пытаться договориться с должниками или списать совсем безнадежные долги с баланса.
При этом у экспертов до сих пор нет понимания, какие именно активы будут передаваться в Фонд плохих активов. Весной Василий Поздышев, зампред Банка России объявил, что Фонд будет создан на базе банка «Траст» и ЦБ даст ему 1,1 трлн рублей. Однако позже председатель правления ФК «Открытие» Михаил Задорнов озвучил другую сумму — 1,5 трлн рублей. Эксперты называют и сумму 2,1 трлн рублей.
Подчеркнем, что это могут быть разные по инвестиционной привлекательности активы. К примеру, заведомо невозвратные долги, которые лучше списать сразу, поскольку дальнейшая работа с ними не даст эффекта. Это могут быть инвестиционные проекты, которые проблемные банки начали финансировать, но по разным причинам срок предполагаемой отдачи сдвинулся по времени. Наконец, речь может идти о так называемых непрофильных активах — вложениях в закрытые ПИФы, фонды и т.д.
Жаль, но мы так и не знаем, по какому принципу будут отбираться данные активы. Инвесторы к этой информации крайне чувствительны, потому что они смогли бы оценить масштаб проблем по всей отрасли. Особенно учитывая, что ФКБС будет работать не только с активами трех крупных банковских групп, но и с другими банковскими активами. Однако данной информации нет, как нет и уверенности, что «больные» банки не потребуют новых инвестиций. Так, в конце июня регулятор объявил, что выдаст санируемым банкам еще 217 млрд рублей.
Руководство регулятора публично признавало, что прежние схемы санации оказались неэффективными, а нынешняя через ФКБС решит наконец все проблемы. Однако пока мы сталкиваемся с ситуацией нехватки прозрачности уже действующих механизмов. И недостаток конкретики в отношении токсичных активов лишь наиболее показательный в момент.
Безусловно, регулятор не обязан отчитываться по каждому своему решению и раскрывать внутреннюю кухню, однако для рынка важно понимать правила игры в целом. В качестве примера можно привести громкую историю с отзывом лицензии у банка «Советский». Громкую — потому что впервые отозвана лицензия как раз у санируемого банка. «Советский» с 2015 года санировался трижды, но вылечить его не смогли. Сначала его оздоровлением занялся государственный «Российский капитал», потом — Татфондбанк, а в феврале 2018 года банк передали в ФКБС. И вот спустя несколько месяцев было принято решение отозвать лицензию. Что именно послужило причиной? Каким образом оценивался эффект от предыдущих финансовых вливаний и на основании чего был сделан вывод о бесперспективности дальнейшей санации? Эта информация недоступна, как и ответ на вопрос, почему у одних банков лицензию отзывают, а других – нет (берут на санацию).
Возможно, прецедент с «Советским» — лучшая стратегия и позволит в будущем минимизировать расходы на заведомо безуспешное лечение небольших и средних банков. Однако рынку не хватает прозрачности и информации о том, какую стратегию в итоге взял на вооружение Банк России, каких целей добивается и какую сумму он планирует потратить на последующую реанимацию токсичных банков.